Мой дорогой Рем,

Я до сих пор помню наш первый раз. Наш последний год в Хогвартсе, да, перед нами была вся жизнь. Clichе. Clichе. Но правда. Когда я понял, что я хочу тебя? Что ты нужен мне не только, как друг, а гораздо больше? Кто знает. Во всяком случае, я не думал, что ты был склонен к этому. Ты был почти женственным, невозможно тонким и изящным… С такими прекрасными глазами. Твоя улыбка появлялась для того, чтобы быть всем для меня, она стала вещью, которую мне было необходимо видеть каждый день, и я проклинал себя, называл идиотом. Потому что рисковал потерять эту драгоценность.

У меня никогда не было проблем с сексуальностью, мне было удобно в своем собственном теле. Особенно когда я признался вам троим в этом на шестом курсе. Вы все пожали плечами и воскликнули: "Ну, и что?!" Я не был единственным, что желал тебя, Луни. Северус Снейп наблюдал за тобой своими похотливыми глазами. Он жаждал обладания тобой. Хотел ты этого или нет. Ублюдок. Даже после стольких лет при мысли о нем мне хочется сплюнуть. Я не мог рассказать тебе о своих чувствах. Я имею в виду - что, если бы возненавидел меня за это? Что ж, я продолжал играть свою роль защитника. И я думаю, ты был благодарен мне за это. Потом Джеймс сообщил мне самую замечательную новость на свете.

- Луни рассказал мне кое-что вчера вечером! - сказал он, широко ухмыляясь, - ты нравишься ему, Сириус!

Я стоял там и просто пялился на него.

- Я имею в виду, он любит тебя!

- Ты шутишь!!! - гаркнул я.

- Абсолютно серьезно. И, что теперь ты собираешься делать?

- Ты о чем? - спросил я.

- О, прекрати, Сириус! - взвыл Джеймс, - ты тянулся к нему, подобно томящемуся от любви щенку, целую вечность!!! Даже Питер заметил. Что до нас с Лили, то мы просто умираем, когда видим вас порознь.

Я почувствовал, что челюсть моя отвисла. Джеймс одарил меня лукавой улыбкой и ушел, красноречиво подтолкнув меня по направлению к Гриффиндорской башне. Я не робок, честное слово. Но там, в углу гостиной, сидел ты с поджатыми под себя ногами, углубившись в чтение огромной книги по Защите от Темных Искусств. И чувствуя, как моя сила воли постепенно исчезает, я направился к тебе. Если бы выяснилось, что Джеймс пошутил, я убил бы его собственными руками, несмотря даже на то, что он был моим лучшим другом. Мы любили прикалываться друг над другом. И тогда я молился, чтобы это не было очередной шуткой. Ты вскинул глаза, одарив меня своей застенчивой улыбкой.

- Привет, Сириус! - сказал ты, загибая уголок страницы и закрывая книгу, а потом откладывая ее в сторону

- Хочшпоглятьсмной?! - икнул я.

- Что? - ты вскинул брови в изумлении, услышав тот бред, что я нес. Я почувствовал, что мучительно краснею. Надо приложить так много усилий для того, чтобы говорить спокойно, не заикаясь. Черт!!! За всю свою жизнь я никогда так не волновался. Это было даже хуже, чем когда я приглашал Бренду Джонс на бал на втором курсе. Хотя нет. Ты хотя бы не хихикал.

- Я хочу поговорить с тобой, Рем! Прогуляешься со мной? Пожалуйста, - наконец, я обрел контроль над своим языком.

- Хорошо! - сказал ты, изящно поднимаясь на ноги.

Когда мы вышли из замка и зашли за теплицы, начался дождь. Я теперь не доверял своему языку, и для того, чтобы он не предал меня вновь, я слушал тебя, но сам не говорил. Мы вышли к опушке Запретного леса и только тогда остановились. Ты посмотрел на меня своими янтарными глазами с тонкими зелеными крапинками.

- Что случилось, Сириус? Ты ужасно тихий сегодня!
Спросите, что осталось от моего разума, который покинул меня так скоро! Если не сделаешь это сейчас, то не сделаешь никогда!

- Джеймс сказал… - я снова заикался, - он сказал мне сегодня… Он сказал, что о ты сказал ему… О том, что я нравлюсь тебе. - И я стал таким же красным, как зимний закат, когда ты улыбнулся.

- Это правда? - требовательно спросил я.

- Да. Да, это правда, - ты ответил, и я помню, как я застонал.

Мерлин, какое облегчение. Я не оказался вновь последним идиотом.

- Я считаю, что ты очень привлекательный, - продолжал ты, - я не знал, как это сказать тебе, и говорить ли вообще, но я понимал, что Джеймс не станет терять время. Мне оставалось только надеяться, что хоть чуть-чуть тебе нравлюсь.

Я усмехнулся в восхищении. Это был путь. Путь такой иссушающий мокрыми от дождя волосами, которые вились на твоей шее. Твоими руками, спрятанными в карманах мантии, озорной улыбкой, чуть искривлявшей уголки твоего рта. И я просто стоял и улыбался, не в силах поверить своей удаче. Ты издал нетерпеливый вздох, и в следующий момент твои руки обвились вокруг меня, а твои мягкие губы прижались к моим. Я был сначала поражен, но только на миг, а потом расслабился в твоих объятиях, наслаждаясь теплом стройного тела, прижавшегося к моему, поддаваясь теплу твоего такого желанного рта. Я поднял руку для того, чтобы смахнуть твои мокрые волосы, упиваясь твоей сладостью.

Наш первый поцелуй. Каким-то чудом мы не подхватили воспаление легких в тот день… Еще некоторое время мы стояли и целовались в Запретном лесу… А что случилось потом… Это уже совершенно другая история…

Некоторые воспоминания горели ярче, чем другие, но осознание того, что я любил тебя, тебя всего, безотрывно, вспыхнуло в моей памяти, и эти воспоминания сияли ярче всего.

Я люблю тебя и сейчас.

Сириус.


* особую благодарность переводчик хочет выразить замечательной бете.
«Ним, солнышко, без тебя бы ничего, ничего не получилось…»