Луну сменило солнце. Оно добродушно улыбалось со своей вершины, грея в лучах двоих – Сириуса и Ремуса. Они лежали на земле, обняв друг друга. Тихо. Слышно, как далеко-далеко, в глубине леса, чирикает жаворонок и нежно плещется ручей.
- Пойдем домой? – Сириус еще крепче прижал к себе Ремуса, словно боясь, что он исчезнет, как луна за горизонтом.
- Сириус.
- Что?
- Я тебя ненавижу.

***

Сириус сдавленно закричал и сел на кровати. Сон. Всего лишь сон. Ремуса не было. Сириус прислонился головой к стене и закрыл глаза. Ремус любит его. По-другому быть не может.

- Сириус? – Ремус зашел в комнату, держа в руках книгу.
- Рем.
- Ты не спишь?
- Нет.
- Это я... тебя разбудил.
- Нет. Страшный сон.
Ремус сел возле Сириуса.
- Это...
- Это не Азкабан, Рем. Ты… Ты ведь любишь меня, правда? – тихо спросил Сириус не открывая глаз.
- Да.
- Правда?
- Правда.
Сириус улыбнулся.
- Рем...
- Да?
- Не уходи, ладно?
- Ладно, - эхом отозвался Ремус. – Я не уйду.

Мама с детства учила меня не лгать. Что ж, ее воспитание не пошло на пользу. Может, оно и к лучшему. На этом свете лучше лгать, чем говорить правду. Так легче жить. Кофе разочарованно плескалось в кружке, чувствуя, что сегодня его уже не выпьют. Да и завтра – в принципе – тоже. Оно в последний раз – прощаясь с глупыми надеждами – колыхнулось и выплеснулось в раковину, летя по трубе в неведомые дали. Что ж, это было его приключением.

Щербатая, но николько не ущербленная от от этого, кружка гордо встала на стол, тайком недовольно взирая на новые коричневые полосы на когда-то девственно-белой внутренней части, от которых уже она вряд ли избавится. Начался новый день, всегда начинавшийся с процесса приготовления холодного, как будто в него специально побросали льда, кофе, длительного сидения над ним и бормотания наподобие мантры, недовольного бурчания – «Как меня достала эта потаскуха-жизнь» и – в довершение утра – презрительное выплескивание кофе в раковину.

Утро продолжалось. Сириус был в ванной. Шумела вода, стекая по белой, очевидно измазанной зубной пастой, раковиной в то самое место, куда должно быть попало кофе. Вода замолчала – Сириус закрыл кран. Шаги пошли к гостиной – туда, где лежали газеты недельной давности. Можно было заново пролистать несвежую прессу. Заскрипело старое кресло – Рем нежно любил эту развалюху, называя почему-то «крошкой Дженни». Сириус каждый раз недоуменно пожимал плечами, слыша это из уст Рема. Слишком это выходило у него кукольно.

Зашуршала бумага. Сириус пробежал глазами по краткой сводке погоды – отчаянная попытка быть нормальным – вздохнул при «дожде и температуре 4 градуса, ветер северный».
Зашелестели листы. Сириус перевернул газеты, посмотрел на заднюю страницу. Откинул газеты от себя – к старому сломанному радио – и, встав с кресла, подошел к окну. Створки, надрывно скрипя, раскрылись, впуская нетерпеливый ветерок, тут же влетевший в комнату и затанцевавший с газетами. Сириус сел на подоконник и перекинул ноги на другую сторону.

«Второй этаж», - услужливо щелкнуло в мозгу.
«Ну и хорошо».

Внизу – озеро. Даже скорее пруд. По берегу затянутый ряской, с непонятной флорой посередине. И этот пруд разлился как раз по окном, приглашая всем своим невинным видом соскользнуть вниз.

«Бред», - пронеслась твердомыслящая и уверенная в себе мысль. Ее тут же возмущенно задавили другие – странные, но ставшие такими родными. Еще чуть-чуть – и он слетит вниз. Осталось только подвинутся вперед... и отпустить подоконник.

«Идиот», - беззлобно подумал Сириус, поворачиваясь обратно – в комнату. Она встретила его мягким домашним теплом, пытаясь прикрыть ставни окна, но – безуспешно. Сириус вышел из гостиной, попутно подобрав растерзанную ветром газету и спустился вниз – на кухню, где стояли единственный в этом доме предмет, еще не сошедший с ума. Часы показывали половину шестого, но чего – Сириус не знал и особо не стремился. Он знал, что скоро придет Рем... И тогда – тогда уже будет все равно – где ты, что с тобой, сколько сейчас время. Главное – будет Рем.

Дверь деликатно скрипнула. Сириус замер над кофемолкой, прислушиваясь к тому, как в груди подскочило сердце и радостно заскакало везде, где можно.
- Сир?
Сириус медленно обернулся.
- Рем.
Чуть наивный, ставший детской традицией способ здороваться. Они ведь знают , что они – это они, но все равно упорно проверяют.
- Как... прошел день?
- День?
- Или ночь, - поспешно добавил Ремус, бросая быстрый взгляд на часы.
- Нормально. Будешь кофе?
Рем кивнул, садясь за покосившийся обшарпанный стол, на котором издавна лежала клетчатая скатерть, прикрывавшая только половину.
- Может, пойдем в лес? – Сириус поставил кружку с кофе на стол.
- Пойдем, - согласно выдохнул Рем в перерыве между выпиванием кофе.

***

Лес кружился в запахе. Цветы, деревья, все перемешалось в одно большое пятно, расплывающееся на весь лес.
Черный пес лежал под раскидистой кроной дерева, высунув язык. Рядом сидел, облокотившись на услужливое дерево, Ремус. Он сидел с закрытыми глазами и что-то тихо напевал. Пес навострил уши.

Чирикнул певунец. В кустах прошмыгнуло что-то мохнатое, задорно пискнув. Пес тявкнул, очевидно обращаясь к Ремусу. Он открыл глаза и посмотрел на пса. Тот еще раз тявкнул и повернул остроносую морду направо. Трава шевелилась под дуновением ветра и... еще чего-то. Шаги. Ремус встал с земли, отряхнув брюки от прилипшей земли.

- Пойдем, - шевельнул губами он, обращаясь к собаке.
Хвост махнул своим опахалом. Пес встал, но дальше и не шевельнулся. Шаги ускорились. Трава весело описывала круги, радуясь своему гостю – ветру.
- Пойдем, Бродяга.
Бродяга мотнул головой и повернулся к шагам. Они ускорились и почти сразу же замедлились. Под крону вышла девушка. С солнечными зайчиками в светлой, даже чересчур, голове и луком в руке.

- Привет.
Рем кивнул в ответ. Бродяга дружелюбно тявкнул и подошел поближе к гостье.
- Это твоя собака?
- Да.
- Большая... Ты давно знаешь этот лес? – девушка склонила голову к левому плечу и, прищурясь, посмотрела на Ремуса.
- Да.
- Тогда... Ты, наверное, знаешь про Медвежью гору?
Получив в ответ кивок, девушка улыбнулась.
- А... Дорогу к ней?
Ремус покачал головой.
Улыбка померкла.
- Жаль... Кстати, я – Санни. А ты?
- Ремус.
- А пес?
- Бродяга.
Бродяга шевельнул хвостом.
- Ну что ж, приятно познакомиться. Надеюсь, мы еще увидимся.

***

Девушка была замечательной.
Может, потому, что после нашей с ней встречи, Рем неожиданно перестал быть букой, на всех обиженных.

***

В темной листве пролетела стрела, воткнувшись в дерево. Скользнула тень, оторвавшая стрелу вместе с корой.

Шелком лились два зверя. По опавшей листве стремительно летела тень. Два зверя нырнули в пустоту. Тень отскочила от выского раскидистого дуба и полетела дальше. Один из зверей ушел в сторону. Серебристо-белый волк. Тень резко остановилась. Шелохнулся листик. Он напрягся из последних сил – и оторвался от ветки, падая на землю бескончено счастливым. Волк бесшумно стлался по земле, пробежав под деревом, на котором сидела тень.

Луна выжидающе смотрела на горизонт, откуда уже явились вестники отдыха – отголоски той багряной кромки.

Тень резко ожила. Градом посыпались листья – напружинив мышцы, тень полетела за мелькнувшим внизу волком. Волк и тень летели вместе. Напряженно зазвенела тетива. Молнией в отблеске просыпающегося солнца просвистела стрела.

Луну сменило солнце.