- Я ухожу!

Его голос разнесся по комнате и эхом отскочил от стен. Казалось, что, отскочив, эхо раскололось на тысячи маленьких стекляшек, теперь уже лежавших на полу. И этот звук, это слово - они впились, словно бритвой, словно острием ножа, мне в сердце...

- Я ухожу... понимаешь?!

Хлопнула входная дверь, и я оглянулась...

Его нет...

Раскрытый шкаф с одинокими скелетами вешалок, пустая обувная полка, не разбросанные по столу бумаги, сырой камин...

Пустота...

Темнота...

Я молча прислонилась к стенке, и к горлу, выпустив свои ледяные когти, подкатил неприятный, горький комок. Сердце билось рывками, пытаясь то выскользнуть из грудной клетки, то почти останавливало свой ход, и мне казалось, что я умираю. А душа трещала по швам, словно ее раздирали на части... Нет, уже разорвали... Уже...

«Ухожу» - тупо, монотонно стучало в моем мозгу. И он ушел, оставив меня одну.

«Ухожу...»
«Ухожу...»
«Ухожу...»
«Ухожу...»
«Ухожу...»

Предательская слеза налилась в уголке глаза, и озеро переполнилось. Одна слезинка прочертила мокрую дорожку вниз по моей щеке и упала на воротник рубашки. За ней другая... И еще одна... И еще... Нескончаемым потоком...

«Ухожу...»
«Ухожу...»
«Ухожу...»
«Ухожу...»
«Ухожу...»


Тупая, пульсирующая боль разрывала мою голову, шипами впивалась в виски, сильными когтистыми лапами сжимала затылок, и я сквозь слезы шептала, как заклинание:

- Не уходи, Рем, не уходи!

И еще раз, как молитву, словно ухватившись за единственную ниточку, за последнюю соломинку, словно проклятие, я прокричала что было мочи:

- НЕ УХОДИ!