- Хочешь еще что-нибудь?

Гарри покачал головой, поддевая вилкой горку риса и наблюдая, как она разваливается.

- Хорошо, что ты приехал домой на выходные.

Рис упал с вилки и рассыпался в разные стороны.

- А это дом?

- Это мой дом, - сказал Ремус. - Он может быть и твоим. Я...

- Теперь мне вместо родителей, да, конечно. Я это расслышал еще в первые десять раз.

Ремус тихо прихлебывал чай, ожидая момента, когда Гарри перестанет хмуриться:

- Я хотел сказать, что буду счастлив, если это место станет и твоим домом. Если ты этого хочешь.

- Я не знаю, чего хочу.

Воцарилось молчание, нарушаемое только позвякиванием вилки, передвигающей еду по тарелке с места на место.

- Профессор Макгонагалл... - рано или поздно ему все равно придется об этом заговорить.

- Что она вам рассказала? - Гарри отодвинул тарелку, перестав даже притворяться, что ест.

Слишком рано.

- Немного. Она беспокоится о тебе, вот и все.

- Я не первый ученик, тайком пробравшийся в Запретную секцию. К тому же я делал это далеко не в первый раз. Ничего особенного.

Ремус колебался.

- Я полагаю, все зависит от того, что именно ты прочитал там. И с какой целью…. Если это о... о Занавесе... - он замолчал, заметив удивление на лице Гарри. Значит, не об этом.

- Все-таки она вам не рассказала.

- Наверно, она решила, что ты сам мне все расскажешь.

- Вы мне не отец, - Гарри резко встал, отодвинув стул. - И вы больше не мой учитель. Вы даже не Сириус.

В том-то все и дело, правда? Ремус с удивлением осознал, насколько сильную боль это причиняло. Все это….

- Нет. Но я здесь. И я хочу быть тем, что тебе нужно.

Гарри остановился в дверях на мгновение.

- Я не знаю, что мне нужно.

* * *

Дом был достаточно большим, чтобы они при желании могли избегать друг друга на протяжении всех выходных. После резких слов, сказанных прошлым вечером, Гарри предпочитал не покидать свою комнату, и когда Ремус приближался к его двери, все, что он мог расслышать – это шелест переворачиваемых страниц. Вспоминая раздраженные замечания Макгонагалл по поводу оценок Гарри в этом году, Ремус не смел даже надеяться, что он выполняет домашнее задание.

Он попытался представить, как Сириус разобрался бы с этой проблемой. Сириус обладал даром быть одновременно и другом, и наставником, а Ремус сомневался, что он на это способен. И даже если бы он мог, это выглядело бы так, словно он пытается заменить Сириуса. Он был слишком многим обязан им обоим, чтобы пытаться сделать нечто подобное.

Он позвал Гарри обедать, но ответа не получил. Ремус съел ужин в одиночестве, оставив порцию для Гарри, на случай если тот вдруг выйдет из комнаты. Обеспокоенный и взволнованный, стараясь не паниковать при мысли о том, как быстро пролетают выходные, он устроился в библиотеке с чашкой крепкого кофе. Не без усилий Ремус заставил себя вернуться к академическим журналам, изучением которых он занимался, когда получил сообщение из Хогвартса. Научное исследование успокаивало его - по крайней мере, оно отвлекало от мыслей о проблемах мальчишки, запершегося в спальне наверху.

- Я вас видел, знаете ли.

Ремус едва успел заметить тень в дверях библиотеки, когда тихий голос нарушил молчание. На мгновение в ровном тоне ему послышалась угроза. *Типичная фраза шантажиста, вот и все.* Странные, неуместные слова. Еще одна тайна.

Он отложил журнал, аккуратно отметив последний прочитанный абзац.

- Что ты видел, Гарри?

Тот продолжал стоять в тени, за пределами светового круга.

- Я пробыл в школе только несколько дней. Я использовал камин.

Ремус не вполне понимал, о чем идет речь. С тех пор, как все разъехались, он остался один и всю неделю не видел ни души.

- Вы были в кухне. На столе...

*Прижавшись грудью к твердой, ребристой поверхности, ноги раздвинуты...*

Ремус закрыл глаза. *О Боже.*

*Рука протянута назад, в попытке воскресить воспоминание...*

- Ваша рука... я не видел, что вы делали, но...

*Слезы разочарования, когда он не мог почувствовать то, что было нужно, заставить свои пальцы принять форму члена - не мог возбудиться, не мог...*

Гарри придвинулся ближе, его лицо показалось из тени.

- Вы произнесли его имя.

*...Сириус...*

- Никто мне не рассказывал о таких вещах. Мне вообще никто никогда ничего не рассказывал. Но кое-что можно легко узнать, когда у твоего лучшего друга пять старших братьев.

Так вот в чем все дело. Ремус не знал, что чувствовать: облегчение или ужас.

- Мы должны были тебе рассказать... не только о наших отношениях. Обо всем, что тебе нужно знать.

*И это ему тоже не удалось.*

Гарри не обратил на него внимание.

- Но не все. Некоторые вещи мне пришлось узнавать самому. Я побывал в Запретной Секции несколько раз, мне было интересно, что еще там можно найти.

Он протянул книгу. «Темные ритуалы и жертвоприношения».

Иллюстрации были детальными, гротесковыми и, должно быть, пугающими для неопытного мальчика. Ремус не знал, хорошо или плохо то, что большая часть текста написана на латыни и, скорее всего, совершенно непонятна для Гарри.

- Это... это не так, Гарри.

Книга распахнулась в месте, заложенном закладкой. Целый разворот занимала гравюра, изображающая связанного юношу, распростертого на алтаре, рот распахнут в крике, в то время как его девственность приносится в жертву в безымянном темном ритуале. Как прекрасно сделана эта гравюра, подумал Ремус, проводя кончиками пальцев по гладкой бумаге. Он почти мог слышать монотонное пение раскачивающихся на заднем плане фигур, а две высокие свечи, стоящие на алтаре, даже с магической черно-белой иллюстрации освещали комнату слабым серым светом. Неудивительно, что мальчик был в смятении, если он руководствовался именно этим.

- Вы плакали. И я попробовал... пальцами. Это больно. А *так*, должно быть, еще больнее.

Сейчас Ремус даже не помнил, как он выяснил, что нужно делать. Естественно, было время, когда он понятия не имел о подобных вещах, но прошедшие годы уничтожили его невинность... и многое другое.

- Я не буду лгать тебе, иногда это бывает болезненно. Но если это любовь, и даже просто секс, а не... насилие... обычно подготовка помогает... и желание.

- Подготовка?

- Смазка... и использование пальцев, чтобы чуть-чуть растянуть, так легче.

- Покажите мне.

Ни сомнений, ни настоящего волнения. Просто... настойчивость.

- Показать?

- Да. Я хочу еще раз увидеть, как вы это делаете. Только теперь по правилам.

- Я не...

*Тем, что тебе нужно.* Он сглотнул и почувствовал, как пересохло у него во рту.

Гарри взял книгу и тихо закрыл ее. Повернулся, чтобы уйти. Снова воздвигая стену, которая будет разделять их.

- Гарри, подожди.

Он остановился, но не повернулся к Ремусу.

- Я сделаю это.

* * *

*Все будет в порядке. Ты сможешь.*

Ведь он уже делал это раньше, так ведь? И он даже делал это при свидетелях, хотя и не знал об этом. Ему же не придется прикасаться к Гарри, только... демонстрировать. Учить. Если это поможет Гарри... Очевидно, что у него на уме нечто гораздо более серьезное, чем старая запрещенная книга. Ремус осторожно присел на скрипучий диван, пытаясь не думать о том, что сказали бы остальные, если бы узнали. Горячая волна стыда нахлынула на него, когда он попытался на мгновение представить, кого из них Сириус убил бы в первую очередь, если бы они совершили нечто подобное при его жизни.

Он смотрел поверх обитой тканью спинки дивана, как Гарри прилежно переставляет мебель в центре комнаты. Наверно он хочет, чтобы место, где все произойдет, выглядело определенным образом: стулья отодвинуты к стене, один стол в центре. Стол он слегка повернул - сначала Ремус не мог понять, с какой целью, пока не догадался, что теперь вид от камина будет совершенно таким же, как вид из камина в кухне.

Он не знал, что и думать. Как мог момент его слабости привести к такой… одержимости? Видя то, как Гарри слегка передвигает стол, снова и снова проверяя его расположение, он чувствовал, что «одержимость» - вполне подходящее слово. Выражение на юном лице Гарри, освещенном огнем камина, было таким фанатичным... интересно, сколько раз он проигрывал эту сцену у себя в голове.

Гарри благоговейно отступил к камину, пропуская Ремуса вперед. Его пальцы на пряжке ремня онемели. Он чувствовал, что нервы его напряжены до предела. Расстегивая ремень и штаны, он ощущал себя более девственным, чем в те давно минувшие времена, когда они с Сириусом дурачились и хихикали за задернутыми занавесями школьных кроватей. *Для Гарри все должно было быть точно так же.*

Он сбросил джинсы, не уверенный, нужно ли ему стыдиться своего невозбужденного состояния или чувствовать облегчение, что он не представляет собой столь пугающий образ взрослого мужчины, как гравюры в книге. Он не знал, что делать с рубашкой, но, в конце концов, медленно снял ее, давая Гарри время привыкнуть к виду его обнаженного тела, затем опустился на стол, одновременно облизывая пальцы.

Отвернувшись от камина, Ремус протянул назад влажные пальцы и острожно провел вверх-вниз по чувствительному участку кожи, прежде чем прижать палец к отверстию. Он добавил второй палец и ввел их глубже, прижимаясь грудью к столу, отгоняя мысли о том, как другие пальцы делали это с ним. Он вовсе не пытался вызвать с помощью этих прикосновений те воспоминания, что все еще сохранились в его сознании…. Воспоминания о тех ощущениях, которые он испытывал, когда его единственный любовник точно так же прикасался к нему.

Все это непременно должно выглядеть приятным, а траурные воспоминания только вызовут у Гарри неверные впечатления. *Это моя вина.*

Ремус надавил сильнее, пальцы скользили внутрь и наружу, растягивая проход. Он услышал слабый шорох сзади. Гарри слегка пошевелился, Ремус не знал, для того ли, чтобы лучше видеть или чтобы уйти. Он не посмел остановиться. Если Гарри так нужно воплотить свою фантазию в жизнь, то будет лучше, если он дойдет до конца. Он вздрогнул, когда мимо него мелькнуло яркое пламя, движущееся к краю стола. Гарри загадочно улыбался, ставя тяжелый подсвечник на темное полированное дерево. Несколько мгновений спустя такое же пламя осветило другой край стола. Дрожащий свет с двух сторон вызвал у Ремуса смутные воспоминания о чем-то, но о чем?

Сильная рука опустилась на его плечо, прижимая еще сильнее к столу, и мысль о гравюре наконец сверкнула в его памяти. Стол. Свечи. Связанный человек. Его желудок сжался, когда он вспомнил детали иллюстрации. *Нет.* Но он не мог сказать нет, правда?

Он не мог этого сказать, пока не почувствовал прикосновение мягких подушечек пальцев к спине, сперва робких, но затем скользящих вдоль его позвоночника все с большей уверенностью.

- Нет...

*Пожалуйста.*

Он затаил дыхание, когда пальцы переместились ниже, туда, где его собственные пальцы растягивали сжатое отверстие.

- Нет...

*О боже, ты не можешь меня об этом просить.*

Но Гарри не просил. Ремус вздрогнул, когда два пальца возникли перед его лицом, и после секундного колебания облизал их, когда они прижались к его губам.

*Что угодно, только не это. Что угодно.*

Слишком скоро они уже были прижаты к его все еще двигающимся пальцам, и его дыхание сбилось, когда Гарри нажал и вошел, задевая именно нужную точку, найденную, очевидно, путем внимательного наблюдения. Он попытался вытащить свои пальцы, но Гарри остановил его, резко направил их обратно внутрь.

Когда он, наконец, смог вытащить пальцы, то приподнял голову, опираясь на руки. Он знал, мог почувствовать по жару, исходящему от Гарри, что тот здесь, обнаженный, позади него. Он знал это еще до того, как почувствовал первое прикосновение горячей, твердой плоти к расширенному входу в его тело. Но все же это стало шоком. Ремус сжался инстинктивно, сопротивляясь вторжению. Потом, когда Гарри все равно пытался войти, неуклюже, но настойчиво, усилием воли он заставил себя снова расслабиться. Через мгновение тот нашел правильный угол и... о боже. Ремус закрыл глаза от боли и наслаждения, чувствуя, как его ноющий проход приобретает форму члена Гарри, как каждый глубокий, сильный толчок приподнимает его от стола. Он не мог сдержать вскрик, вызванный глубиной собственного предательства.

- Шшш, - Гарри успокаивающе погладил его по волосам, а Ремус пытался подавить тошноту. Голос был нежным, но рука, удерживающая его, была столь же твердой, как и член, входящий в него.

- Я здесь.

Толчок.

- Я дома.

Он вошел глубже еще раз, и Ремус с трудом сдержал жгучие слезы, когда Гарри кончил в него, смывая последние следы воспоминаний.

- И я тоже могу быть тем, что тебе нужно.

*Нет, не можешь.*

Но обещание есть обещание.