Закатное солнце озарило золотом все вокруг, бросая последний прощальный луч. Небо из янтарно-оранжевого плавно переходит в туманно-розовый, переливается лиловым и изумрудно-синим. Осенние деревья роняют огненные листья, укрывая землю шуршащим пестрым ковром. Серый высокий дом мрачен на фоне всего цветового великолепия, угрюмые холодные стены и мрачные черные взгляды окон сурово глядят, не понимая этой красоты.
У корней раскидистого дуба сидит сгорбленный человек, его длинные черные волосы рассыпаны по плечам и лицу, беспорядочная темная мантия расстилается по земле. Это Сириус Блэк. Около него, прикрытая опавшими листьями, находится могила, на полукруглом камне выбито «Р. Дж Люпин (1959 - 1997)».

Сириус некоторое время молчит. Его некогда яркие и живые синие глаза теперь тусклы и безжизненны. От них вдоль переносицы и щек к подбородку сбегают одинокие слезы.
Не шевелясь, Сириус тихо произносит:

Прости меня, Рем. Я ничего не смог сделать, я знал, куда ты отправился, знал, зачем ты туда пошел, но я не смог тебя спасти…
Почему все так? Неужели эта война с Волдемортом должна была закончиться именно таким образом? Все ждали от ее окончания светлого и лучшего, все мечтали, что, наконец, настанут дни, когда жизнь будет спокойна, без кошмаров. И я не исключение. Я думал, что все закончится, я заберу Гарри в наш особняк, мы будем жить все вместе! Тихая размеренная жизнь, пусть я люблю риск, но его в моей жизни уже слишком много, это тоже, в конце концов, надоедает.
Но нет, судьба решила все иначе.

Сириус закрыл лицо руками и порывисто вздохнул.

Снова я, снова один. Я не мог предположить такого! Да, я сам виноват! Я испугался, я бросил тебя! В ту ночь, в полнолуние, я не знал, что ты ринешься спасать Гарри, я ничего не знал! Я повел себя, как последний трус! Плевать, что Дамблдор мне сказал! Что надо ждать рассвета, потому что сейчас Гарри все равно не освободить из цепких лап Пожирателей Смерти! Я не находил себе места, но я смирился со словами Дамблдора, я верил, что он окажется прав, как всегда, что он не позволит Волдеморту убить Гарри! Я не думал, что ты отправишься спасать его в одиночку, но ты не знал, что туда уже идут авроры, пусть ты и был оборотнем, но ты остался человеком! Не то, что я!
И когда я узнал, что ты сбежал, я уже не мог остановиться, я ринулся следом.

Он поднял покрасневшие глаза к небу.

Дамблдор говорил, что туда уже вышли авроры, что они идут на помощь Гарри, но зачем ты? Зачем? Да, они спасли Гарри, но они не пощадили тебя! Они не стали разбираться, на чьей ты стороне. Ты - оборотень, ты - опасен, твоя судьба - смерть!
Я опоздал! Я видел тебя, ты лежал в траве, окрашенной в багрянец крови. И я ничего не мог сделать. Ровным счетом. Я видел, как ты из зверя снова стал собой, твое лицо, бледное и дрожащее, глаза, видящие перед собой смерть, но не освобождение. Все, что я мог, это прижать тебя к себе, слушать последние звуки твоего сердца, видеть последний движения твоих губ…

Сириус стер с глаз выступившие слезы, однако они только сильнее начали течь, капая с подбородка на листья.

И все, что было, все было потеряно. Я любил тебя, Рем, не было человека дороже, чем ты. Разве что, Гарри, но его я любил, как сына, как брата. Ты для меня был всем.
Я всю жизнь боялся, что рано или поздно, я тебя потеряю. Но я не знал, что этот роковой момент настанет так скоро, ты слишком молод, Рем! Ты молод! Тебе всего 38!

Он начал срываться на крик, укоризненный, разрывающий душу пополам, тоскливый, как вой умирающего волка, обвиняющего в своей смерти Луну.
Севший голос, хрип, плач, грусть…
Слова срывались с губ и почти падали в листья, бесшумно и печально, медленно кружась.

Я не верю в смерть! Ее нет! Это - выдумка, я знаю, ты жив! Я сейчас войду в дом, ты встретишь меня в гостиной, как всегда, с робкой улыбкой на губах. Отложись в сторону книгу, подойдешь и тепло поцелуешь. Объятия распалят, я буду желать тебя горячо и свирепо, ты, как всегда, нежен и задумчив. Ночь потонет в наслаждении, в теплоте твоего тела и мягкости твоих волос.
А утром солнце разбудит нас, играя в складках одеяла, отражаясь в твоих янтарных глазах…
И вся эта война, все обиды, вся боль - все останется там, за пределами прошлого, в кошмарных снах, в тоскливых мыслях, но ничему этому не будет места в нашем доме.
Только на время серебряного полнолуния, когда ты принадлежишь не мне, а луне, мне придется смириться с этой недолгой потерей. Я стану псом и буду наблюдать за тобой, как из моего Ремуса ты становишься чужим зверем. Но в глазах его я вижу, что ты все еще меня помнишь, что ты заточен в клетке. Но уйдет луна, и ты снова будешь моим…

Сириус касается рукой камня, проводит пальцами по выбитым буквам и цифрам. Глаза роняют слезы, но легкая грустная улыбка трогает губы, воспоминания одно за одним всплывают в голове, тесня гнетущие мысли.
Он решительно поднимается с земли и направляется к особняку, не оборачиваясь и не останавливаясь ни на секунду. Взойдя на крыльцо, он кидает один короткий беглый взгляд куда-то в сторону могилы, но тут же скрывается за дверью.

Темный дом охватывает его мрачностью и тягостью, запах пыли и печали пропитал здесь все. Сириус проходит через гостиную. Его взгляд падает на диван. Там и правда видится силуэт Ремуса…
Но, приглядевшись, он понимает, что это всего лишь груда старых мантий и жестокая игра света и тени. Вдохнув одиночества, Сириус поднимается по лестнице и входит в спальню. Все здесь напоминает ему о друге, каждая складка одеяла, каждый скрип половиц под ногами, все. Забытый лист пергамента на подоконнике навевает еще одно воспоминание, но Сириус отмахивается от него и падает на кровать, зарывшись лицом в подушку, хранящую запах волос того, кого уже не вернуть.
Тишину шагов нарушали только тиканья часов в гостиной, а спустя минуту, тихие шаги Гарри, опасающегося встретиться с крестным в этот момент…