- Рем, тебе когда-нибудь говорили, что ты садист?

Ремус поднял голову от книжки и округлил глаза.

- Нет, - удивленно проговорил он, даже покачав головой. – А что?

- А то, что сейчас скажут! – заявил Сириус, садясь рядом за стол и уныло заглядывая в учебник друга.

Приближались экзамены, а учиться не хотелось больше, чем обычно. Лили, Джеймс и Питер все еще доставали Сириуса с проклятым любовным зельем, Ремуса они доставали со списыванием (справедливости ради стоит отметить, что Лили в этом не участвовала), а Ремус и Сириус в свою очередь донимали друг друга по тысяче разных мелочей. Впрочем, если задания по зельеварению и трансфигурации считать мелочью…

Вот и сейчас Сириус и Ремус в очередной раз спорили, кому делать зелья.

- Рем, да в конце концов, давай пойдем к Снейпу, набьем ему морду и заставим сделать это задание! – радостно предложил Блэк.

- Хм-м-м, - задумчиво протянул Ремус, - ты думаешь, после того, как ты с ним…пообщаешься, он будет в состоянии что-либо выполнить? Поэтому предлагаю сначала заставить его сделать работу, а потом бить морду. Хотя, лучше его посадить на кол, наверное. Или облить кислотой. Или и то, и другое!

Сириус в немом изумлении воззрился на друга. Рем ответил ему абсолютно серьезным взглядом, и даже кивнул в подтверждение своих слов.

- Рем, ты чего? Я же пошутил…

- А я нет. Меня самого эта учеба достала! – рявкнул Люпин и грохнул книжкой об стол. На их счастье, в гостиной никого не было, так как все нормальные люди ушли обедать, а двое друзей задержались из-за выяснения вопроса о зельеварении. – Ненавижу!

Вторая книжка полетела в стену, с глухим стуком соприкоснувшись с ней. Сириус недоуменно смотрел на друга, но Рем словно не замечал его, продолжая мучить книжки. Его обычно мягкое и доброжелательное лицо стало жестким, глаза горели яростью. Сириус вскочил и схватил Рема за руки, насильно удерживая его на месте. Сначала ему показалось, что друг вот-вот набросится на него, потом гнев утих, и Ремус расслабленно опустился на стул.

- Рем? – Сириус присел рядом, заглядывая ему в лицо.

- Прости, - тихо вздохнул Люпин. – Я…не знаю, что на меня нашло. Полнолуние скоро, - тоскливо прибавил он, глядя в сторону.

Сириус кивнул, протягивая руку, и отвел волосы с лица Ремуса. Он не знал, что сказать. Ведь это будет повторяться снова и снова – всю жизнь, пока Люпин жив. Оборотничество не лечится.

- Рем… Я буду рядом с тобой, - наконец проговорил Сириус. – Ты не будешь один. Я тебя люблю и никогда не брошу. Никогда.

Ответом было теплое объятие и быстрый поцелуй.

- И все-таки, Рем, - заговорил Сириус, когда они отправились на обед. – Почему ты не хочешь, чтобы о нас знали наши друзья?

- А почему они должны знать? – вопросом на вопрос ответил Люпин. – Не вижу причин.

- Но…они же наши друзья.

- Сириус, ну сколько можно об этом спрашивать? - Ремус на мгновение остановился и пристально взглянул на друга темнеющими глазами. – Понимаешь, - продолжил он, прыгая вниз по лестнице. – Я хочу… то есть, я думаю, что им не нужно этого знать. Пока, по крайней мере. Просто сделай как я хочу, не говори им ничего, ладно?

- Ну, если ты так хочешь… - не слишком довольно проворчал Блэк. – Конспиратор! Сколько можно скрываться?

- Да хоть всю жизнь, - парировал Ремус, махая рукой друзьям и приветливо улыбаясь. Однако Сириуса это не обмануло – он видел, как нервно подрагивают его руки, и маленькие складки в уголках губ – верный признак беспокойства. Сириус помнил, что луна станет полной всего-то через пару дней, и тогда ему, Джеймсу и Питеру придется сопровождать Рема в обличьях животных. Но он никогда не замечал, чтобы перед полнолунием Ремус становился таким агрессивным. Грустным и подавленным, но только не злым. Такой поворот озадачил Сириуса, и он решил получше присматривать за другом и поменьше оставлять его одного.

В ночь перед полнолунием, как обычно, мадам Помфри повела Ремуса к тайному ходу. Предполагалось, что о болезни Люпина не знает никто в Хогвартсе, поэтому он сам добирался до больничного крыла. На этот раз, свесив босые ноги на пол и подождав, пока прекратит кружиться голова, Рем заметил, что Сириус не спит, а наблюдает за ним. В лунном свете, прочертившем серебристую дорожку от окна почти до самой двери, глаза темноволосого парня влажно поблескивали, и Ремус неожиданно улыбнулся и подмигнул ему, вспоминая огромные влажные глаза Сириуса в облике пса. Скоро, теперь уже скоро… лунный свет, попадая на кожу, заставлял ее зудеть и чесаться, но время еще не пришло. Рем встал, накинул мантию и бесшумно выскользнул за дверь. Сириус вздохнул и зарылся руками и носом в подушку.

Тихие ночные коридоры замка – даже призраков не видно, и не проказничает Пивз… Ремус шел абсолютно свободно, не прячась и не скрываясь. Не так уж сложно учуять человека, а он чуял, что людей на его пути не было. Он специально уходил раньше, чем наступало полнолуние – чтобы, не дай Мерлин, больше никто из сокурсников не сопоставил его исчезновения и фазы луны… Хватило и троих друзей. Холодный каменный пол ледяными иглами пронзал босые ступни юноши, но он даже не ускорил шага, словно наслаждаясь этим неудобством, ступая спокойно и неторопливо. Он сейчас сам казался призраком – легкий, невесомый, едва заметный в своей простой темной мантии, с мягко колышущимися вокруг лица светло-каштановыми волосами. Его и так бледное лицо казалось почти прозрачным в неверном свете ночного небесного светила, и только огромные, потемневшие глаза светились на этом лице.

- Люпин! Немедленно наденьте ботинки! – возмущенно приказала мадам Помфри, как только узрела, в каком виде явился к ней Ремус. – Не заставляйте меня напоминать, что у вас и так слабое здоровье, а если вы еще будете разгуливать по замку босиком…

Ремус только плечами пожал, выполняя то, что было сказано. К слову сказать, он совсем забыл про ботинки… Подумаешь, какие мелочи!

- Вот, я кладу сюда запасную одежду, - сказала мадам Помфри, когда они спустились в тайный ход под Ивой. – Она тебе потом понадобится…

Она всегда так говорила, каждый раз. И каждый раз Люпин только кивал в ответ на ее слова и ничего не говорил. Это успело превратиться для него некий ритуал. Голова уже кружится… Перед глазами все заволокло белесой пеленой с радужными вспышками. Что-то в этот раз как никогда сильно – а ведь до полнолуния еще день.

- Нет, мадам, я сам дойду… все будет в порядке, да. Еще рано.

И он уходил один. Он терпеть не мог, когда над ним жалостливо причитала добросердечная мадам Помфри – да если уж на то пошло, то он бы не позволил даже Сириусу настолько пожалеть себя.

Сырой воздух подземного хода немного успокоил его напряженные нервы и зудящую кожу – сюда проклятый лунный свет уж никак не мог бы попасть, и Ремус ускорил шаг, стараясь как можно быстрее дойти до старого дома и устроиться там.



***

- Вот дьявол, он что, с ней всю ночь проболтать собирается? – нервно прошипел Сириус, выглядывая из-за угла и мрачно окидывая взглядом беззаботно щебечущих Джеймса и Лили.

- Сириус, ну потерпи, время еще есть… - пытался уговорить его Питер, судорожно потирая руки. Этот его жест всегда бесил Блэка, поэтому он резко отвернулся, прислонился к стене и сложил на груди руки. Черные волосы эффектно легли ему на плечи, вкупе с мрачным взглядом и нахмуренными бровями придавая Сириусу вид этакого средневекового демона.

- Друг в беде, а он с девчонками развлекается!

- Но Сириус, Рем ведь оборотень… - Питер замолчал, встретив злые глаза Блэка.

- Извини.

Как он мог забыть, каким образом Сириус обычно реагирует на камни в огород Люпина? Питер с трудом удержался, чтобы не потереть руки. Тоже, нашлись два друга не-разлей-вода… Одно хорошо – у самого Питера роль была слишком незначительная, да и перевоплощался он всего лишь в жалкую крысу – уж кому, кому, а ему-то оборотня можно было не опасаться. И как только Сириус с Джеймсом могут с ним разгуливать по окрестностям? Питер мелко вздохнул, заворачиваясь в мантию. Похоже, друзья начинают потихоньку сдавать – Сириус вон сам не свой, Джеймс ради этой своей Лили готов забыть обо всем на свете, Ремус в последнее время все больше напоминает привидение, особенно перед полнолунием… Будь на их месте кто-то другой, Питер не задумываясь бы бросил эту компанию ради более полезных друзей, но… но попробуй, брось Сириуса, особенно когда ему нужна твоя помощь! Если бы не его врожденное чувство благородства, учиться бы ему в Слизерине!

- Та-а-ак… - протянул Сириус, нетерпеливо меряя шагами незначительное расстояние между углом и тупиком. – Так. Пошли.

- К-куда? – не понял Питер.

- К Иве, конечно! – прорычал Сириус, хватая его за мантию и толкая вперед. – Не могу же я тут всю ночь прождать, пока Джеми натреплется с Лили!

- Но Сириус, нас только двое, а…

- Плевать я хотел, - высказался Блэк. – Не мельтеши, откроешь мне Иву, и иди куда хочешь. Я сам пригляжу за Ремом. А Джеймсу передай… нет, лучше я сам ему потом скажу. Ну, вперед.

***

Ремус сидел на пыльном деревянном полу и смотрел, как медленно заходит солнце. Сгущающиеся сумерки казались ему непреодолимой толщей воды, которая слишком сильно давит на глаза и сквозь которую он вынужден смотреть на мир. Все казалось таким далеким и расплывчатым, словно это совсем другой мир, совсем другое место и время. Существовала только эта грязная, покосившаяся хижина, медленно плывущие в воздухе пылинки, стена леса за окном, и он сам в порванной, заляпанной комками сырой земли мантии. Весь остальной мир умер, погиб в мутной глубине.

Руки уже болели – мелкими иголочками зуд начался с кончиков пальцев и принялся подчинять себе всего его тело. Пока терпеть было можно, но – он знал – постепенно боль и холод победят. Ему всегда было холодно при трансформации. Ремус поднял дрожащую руку к лицу, провел по лбу, отирая светлые капельки пота с горящего лба. Тело отчаянно сопротивлялось, не желая превращаться, но от желания ничего здесь не зависело. Мелкие изменения уже начались, однако для полной трансформации необходим лунный свет. Солнце скрылось за лесом, и во внезапно упавшей тишине было слышно только тяжелое, натужное дыхание человека. Становилось хуже. Ремус не мог больше сдерживаться и застонал – пока едва слышно, сквозь судорожно сжатые зубы, сжимая себя больными руками и раскачиваясь из стороны в сторону. Казалось, каждая косточка в теле принялась проворачиваться в суставах, и в ее сердцевине застрял раскаленный шип. Рему хотелось встать, идти, двигаться, но он не мог ни подняться, ни тем более идти – он упал и задыхался, лежа в пыли. Глаза он закрыл – ему самому было страшно видеть, как происходит трансформация. Более того, это было отвратительное зрелище. Его охватывало непреодолимое отвращение к себе, и он жалел, что слишком слаб и труслив, чтобы покончить со всем этим. Теперь уже никогда не покончит – теперь есть Сириус…



***

Сириус взглянул на небо. Луна еще не взошла, однако отчего-то он чувствовал, что опаздывает. Это было более чем странно – ведь наверняка Рем пока человек… Он никогда не рассказывал, как происходит превращение в оборотня, но Сириус решил, что это медленно и ужасно больно – во-первых, в книжках так и пишут, а во-вторых, стоит только посмотреть на Рема, когда ему задашь этот вопрос…

Встряхнувшись, Сириус постарался выкинуть из головы эти мысли. Для того, чтобы перевоплотиться, нужно поменьше думать и получше сконцентрироваться. Он быстро улыбнулся, вспомнив первые попытки, прошептал несколько слов и мгновенно перекинулся псом. Питер уже ждал его, сидя у камня и поводя роскошными пышными усами. Его мелкие глазки-бусинки поблескивали в темноте, нос нервно подергивался. Да, Сириус тоже учуял запах оборотня, но на него это никогда не производило такого шокирующего впечатления. Он был сильным и смелым, а оборотнем был Ремус – и он никогда не пытался нападать на друзей. Если, конечно, они не были людьми.

Питер, как обычно, обезвредил Иву, немного помельтешил вокруг корней, и быстро потрусил в сторону замка, махнув на прощанье хвостом. Сириус фыркнул, пролезая в подземный ход. Им с Ремом и вдвоем будет хорошо искать приключений под полной луной, без всяких там крыс и оленей, которые могут хоть до скончания веков обжираться на кухне и любезничать с девчонками. Тоже, друзья называются.

Домик в Хогсмиде встретил его необычной тишиной и разлитыми в воздухе запахами: мускусным запахом оборотня, густым соленым – крови, вязким и тошным – человеческого страха. Сириус замер, шерсть на загривке инстинктивно поднялась, и он пару раз неуверенно тявкнул, переступив лапами.

«Рем?»

Ни звука.

На втором этаже тоже никого – на полу обрывки одежды, брызги уже засохшей крови и рваные полосы от когтей в полу.

«Неужели я опоздал? Как он мог так быстро? И почему ушел один?»

Сириус принюхался. Широкая полоса запаха оборотня привела его к тому самому окну, через которое они как-то вылезали, когда бегали в лес… Стекло было разбито, след вел туда, на свободу, в прохладный ночной воздух. Одним резким движением Сириус преодолел преграду и, не сомневаясь ни минуты, побежал по дороге, ведущей в Хогсмид. Широкие сильные лапы помогали ему развивать фантастическую скорость, и человеческая часть Сириуса всегда восхищалась необыкновенными ощущениями: сокращением мышц, омывающим густую шерсть ветром, чувством полета – кончики лап едва касаются дороги, фейерверком запахов. Сейчас, однако, ему было не до этого – он знал, что Ремус отправился в Хогсмид, и может случиться все, что угодно. А если он УЖЕ там… И если поблизости оказался какой-нибудь незадачливый волшебник… а если маггл…

Сириус зарычал и ускорил бег. Он успеет! Знакомый запах деревеньки заполнил его нос, и Сириус зафырчал – насколько он понял, пока еще ничего страшного не случилось. Рем где-то здесь, и он найдет его. В такую вот теплую лунную ночь на улицах Хогсмида народу, как это ни странно, обычно не бывало – все собирались в «Трех метлах» за кружечкой чего-нибудь бодрящего и общались. Впрочем, а что еще делать в деревне? Сириус порадовался такому обстоятельству, трусцой пробегая по улицам и поводя чувствительным носом.

Как раз в это же время оборотень лежал в густой тени переулка напротив таверны. Все его тело было напряжено, шерсть стояла дыбом, и горячая слюна капала с оскаленных челюстей. Там, в ярко освещенном доме, было множество людей, сладко пахнущих людей, с текущей внутри них вкусной кровью. Но он знал, что когда они вместе, они могут убить его. Вот кто-нибудь один… Оборотень тихонько зарычал от нетерпения, забиваясь поглубже в тень. Рано или поздно этот кто-нибудь выйдет, и вот тогда он наконец-то попробует человеческой плоти и крови. Эта жажда настолько захватила его, что он уже совсем ничего не помнил – кто он, где он… Хотелось только одного. Убить. Разодрать. Почуять чужие ужас и боль.

- Элли, ты уверена, что дойдешь одна?

Оборотень приподнялся. Вот оно!

- Да что тут идти-то? Две улицы и три поворота! – рассмеялась девушка, подбирая широкие юбки и переступая порог. – Спокойной вам ночи и приятных снов!

Ей ответил нестройный хор голосов, и дверь захлопнулась, оставляя беззащитную человеческую фигурку в одиночестве на темной улице. Она медленно двинулась вдоль домов, освещенных только светом полной луны и звезд, что-то напевая себе под нос, и совсем не замечая преследующей ее огромной тени.

Какая девушка! Как отчаянно будет биться ее сердце в безумном страхе, как ее густая соленая кровь брызнет ему на язык, как сломаются ее хрупкие кости… Перед глазами – сплошная кровавая пелена… Сил нет больше терпеть! Вперед! Он припал на передние лапы, и мощным рывком бросил свое тело вперед… ему показалось, что бросил. На самом же деле он оказался опрокинутым на спину и прижатым к земле. Над ним стоял громадный черный пес и молча скалил огромные клыки. Его глаза яростно горели.

«Только попробуй. Только попытайся!»

Оборотень…нет, Ремус медленно приходил в себя, тяжело дыша. Слюна намочила ему всю шерсть вокруг пасти, и теперь это начало доставлять определенные неудобства. Да и тяжесть Сириуса на его груди не добавляла удовольствия. И вообще, почему они здесь?

«Сириус?»

«Рем, ты что, совсем сдурел?»

Убедившись, что Ремус теперь вполне осознает себя, Сириус освободил его и встряхнулся.

«Сириус, почему мы здесь?»

«Потому что ты хотел съесть девушку», лаконично заявил Блэк, плюхаясь на землю и отчаянно выскребая за ухом. Ремус тоже медленно сел, не сводя пристального взгляда круглых желтых глаз.

«Я…не помню. Помню только, как шел по туннелю… и закат…»

«Ты не дождался меня».

«Прости. Я не помню. Ничего. Но спасибо тебе».

«Еще бы. Если бы ты убил ее, нас бы не только вышвырнули из Хогвартса, но и упекли в…»

«Ладно, не надо об этом. Еще раз спасибо тебе, Сири. Пойдем теперь подальше отсюда… Я тут очень хочу есть. И не только. Запахи… сам понимаешь».

«В лесу, наверное, можно кого-нибудь словить», - предложил Блэк, вскакивая на все четыре лапы и весело виляя хвостом, «Поохотимся!»

Отчего-то охота в облике животного заглушала его естественное человеческое отвращение к этому занятию. Убийство не ради удовольствия, но ради пропитания Сириус принимал как естественное зло и не особо им терзался. Тем более что охотясь, Ремус заглушал в себе страсть в убийствам людей, а присутствие рядом его, Сириуса, приводило оборотня во вполне нормальное, почти человеческое состояние духа.

После охоты бок о бок они трусили по ночному лесу, очаровываясь запахами, вслушиваясь в странные и удивительные ночные звуки. Огромная полная луна плыла в небе над миром, освещая его своим бледным серебристым светом, и все казалось красивее. Таинственнее. Привлекательнее. Сириус, играя, припал на обе передние лапы и весело запрыгал вокруг оборотня, виляя хвостом. Огромный волк пару раз фыркнул, но больше никак не реагировал, что, впрочем, не остановило Сириуса. Он нежно куснул оборотня в ухо, и прежде чем тот успел ответить, откатил назад.

«Сириус!»

«А что я такого сделал?»

«Ну, Бродяга!!!»

«Наперегонки!»

Первым рванул вперед Сириус, Люпин метнулся вслед, и вот они уже бегут, распугивая ночных обитателей леса, лая и завывая на все голоса.

Буквально взлетев на невысокий холм, Рем остановился, увидев лежащего Сириуса. Бока пса тяжело вздымались, пасть раскрылась, и длинный розовый язык вывалился наружу.

«Ага, устал-таки, Бродяга».

Оборотень неспешно подошел к своему спутнику и улегся рядом. Наглая полная луна по-прежнему билась в его сознании, но ее настойчивый зов был заглушен надежным теплым боком Сириуса. Рем вздохнул и положил косматую голову на лапы друга. Сириус принялся обнюхивать его, и Рем почувствовал холодный мокрый нос рядом со своим собственным, в ушах, около глаз… Это было очень приятно и успокаивающе. Не хотелось никуда идти, не хотелось приключений. Просто лежать так, и чтобы Сириус рядом…



И все-таки под утро им пришлось вернуться в Визжащую хижину. Сириус знал, что Рем не хочет, чтобы он смотрел на его трансформацию обратно в человека, и, оставив друга на втором этаже, расположился на первом.