- Гарри, я догадывалась, что ты большой проказник, но зачем ты совратил Люпина? Ай-ай-ай, не хорошо…Что, Драко, думаешь у них это семейное? Может быть и так. Да, опять нас обманул его наивно-честный гриффиндорский вид. Малфой, не дуйся, мы уже обсуждали такое развитие событий, и ты обещал не обижаться на Гарри за его прошлые подвиги. Передумал? Так ведь еще только невинный поцелуйчик был, может дальше ничего и не будет. А-а-а, совсем не невинный, Поттер своего не упустит…Гарри, скажи Драко, что между тобой и Ремусом ничего не было! Было? Но ты же говорил только дружба…Драко не бей его! Он все врет! Мальчики не ссорьтесь. Ах, так! А ну, брысь к себе в комнату ругайтесь там…
- Ну, вот, можно в тишине и поработать…О, Мерлин, кого еще там несет? Здравствуй, Северус! Какими судьбами в нашу не совсем мирную обитель? Блека ищешь? А его еще нет! Задерживается, наверное. Пойдем, попьем чайку на кухне. Что свеженького в Хогвартсе? В этом году новый преподаватель по ЗОТС будет? Еще не знаешь…А тебя Дамблдор не спешит поставить на эту должность, с твоим-то разведопытом. Сам не хочешь? Понятно… Да ты чаек-то пей, не нервничай. Ну, не знаю я, где Сириус запропастился. Сейчас придет, куда он денется? Да по каким мужикам! Он ремонт у себя дома делает, ты же не даешь развиваться его творческому началу! Его начало слишком развито, как и его конец? А причем …Ой, подожди! Вот и он!
- Сириус, привет! У нас гости! Отгадай кто? Тогда пройди на кухню и сам увидишь. Что вы друг на друга так смотрите, что только молнии сверкают. Может поцелуетесь, давно не виделись? Ой, ну вас. Разбирайтесь сами, я ушла.
- Не квартира, а проходной двор! Эти мужские любовные баталии совершенно не дают сосредоточиться. На чем мы там остановились?

* * *

- Гарри, прошу тебя не надо, остановись…Я не могу, не должен…Гарри!
Твои руки скользили по моему телу, оставляя на нем горячие следы. Ты опрокинул меня на песок, жаркими ласками сминая мое сопротивление, ты смотрел мне в глаза с такой страстью, что я забывал сказать нет.
- Ремми, я хочу тебя… - сцеловывал ты мое имя.
- Не называй меня, так… - стонал я, изгибаясь в твоих объятиях, - Ремми больше нет.
- Не правда, ты здесь и ты мой. Забудь отца, Джеймс ушел навсегда и не вернется. Я буду звать тебя Ремми, я буду твоим другом и любовником. Ты же хочешь этого, признайся, - зеленая бездна не отпускала мой взгляд, когда твои губы коснулись шеи, язык проложил огненную дорожку к груди, рот захватил сосок, руки бродили по трепещущему телу.
- Не важно чего я хочу, я не люблю тебя, Гарри, - плакал я под твоим зовущим телом.
- Важно, очень важно. Ты один в этом мире, у меня тоже никого нет, почему ты не хочешь отдаться страсти? – твоя возбужденная хрипота сводила с ума, - Я не требую от тебя той безрассудной любви, которая досталась моему отцу, достаточно нежной привязанности. Ты нужен мне, Ремми, а я нужен тебе. Пожалуйста…
-Гарри, я не умею так. О… я не знаю… что ты со мной делаешь, Гарри…
Я не смог противиться твоим настойчивым ласкам. У меня давно никого не было, я хотел любви, мне нравился ты…Я устал от одиночества…
Почувствовав мою нерешительность ты снова пошел в наступление. Поцелуй, который ты обрушил на меня, сметал последние горстки сомнений. Я запустил руки к тебе в волосы, наслаждаясь их шелковистой гладью, сильнее прижался к твоим губам, стараясь проникнуть в самую душу. Твой член уже выбирался из тесных оков, и я помог ему, отбрасывая прочь твои плавки. Не раздумывая, ты освободил и меня из плена одежды. Наши тела переплелись в тесных объятиях, мы терлись восставшей плотью, кусая и царапая друг друга от избытка эмоций. Когда ты оказался сверху, твои руки вновь прошлись по моему телу, осторожно спускаясь все ниже и ниже, пальцы коснулись головки члена, и, не задерживаясь там надолго, переползли к мошонке, перебирая ее сначала нежно, а затем сильнее и сильнее. Я застонал под твоими чуткими руками, но ты стремительно нагнулся и взял в рот мой изнемогающий член. Твои губы и язык довели меня до такого состояния, что я начал рычать, как в ночь полнолуния. Это лишь раззадорило тебя. Ты оторвался, перевернул меня на живот и, смочив слюной свой член, уверенно вошел в меня. Я закричал, но не от боли, а от непередаваемого блаженства. Твои толчки внутри меня превращали меня в зверя, твоя рука движущаяся в такт на моем члене губила мою человеческую сущность, я извивался под тобой, подаваясь навстречу сладкой истоме, и задохнулся от наслаждения, когда твоя сперма изверглась в меня.
Я лежал на берегу озера, тяжело дыша и чувствуя рядом твое тело. Ты повернулся лицом ко мне, уперся мне в грудь и слегка задыхаясь спросил:
- Ремми, только не говори, что жалеешь о том, что произошло.
Я приподнялся на локтях, заглянул в его лукавые глаза вновь зовущие меня в сладкий дурман, коснулся его губ языком и прошептал:
- Гарри, пошли в дом, прохладно уже… и на постели нам будет удобнее.

Когда утром я проснулся в твоих объятиях, я уже не был уверен, что поступил правильно. Не стоило идти на поводу своих низменных желаний, поддаваться плотским утехам, если человек, отдающий себя не твоя настоящая любовь.
Я решил осторожно выбраться из постели, когда ты, пробурчав что-то во сне, повернулся на бок, и обхватил меня покрепче. Твоя голова уткнулась мне в плечо, и я почувствовал влажный след на шее от твоего языка.
- С добрым утром, Ремми!
Я не врал тебе, когда говорил, что до сих пор люблю Джеймса и не смогу полюбить тебя. Странная волчья натура признающая в жизни только одну истинную привязанность. Ты стал для меня другом, любовником, но не любимым. И, кажется, тебя устраивало такое положение вещей.
- Гарри, пора вставать. У меня не закончены переводы еще двух свитков…
- Никуда они не денутся твои древние пергаменты. Пойдем, лучше на озеро, окунемся, погреемся на солнышке, позавтракаем на берегу и … займемся любовью? – ты решительно потянулся к моим губам, не давая мне расстроить твои планы.
В тот день я так и не притронулся к работе. Но на следующее утро я успел выскочить из кровати до твоего пробуждения. Время поджимало, пора было идти с докладом к Дамблдору. Я погрузился в древний язык моих предков и не заметил, как ты подошел сзади. Поглядывая через плечо на свиток, ты спросил:
- Рем, а чем ты занимаешься здесь, таким таинственным?
- Директор попросил найти в свитках древний ритуал, уничтожающий Тьму.
- И за этими письменами – гибель Волдеморта?
- Да, в них – описание ритуала Белого Пламени, которое поглотит Тьму и все ее воплощения. Но это очень сложный перевод, так что не мешай мне, пожалуйста, Гарри.
Ты кивнул и убежал на озеро, а я занялся работой.
Нам было хорошо вместе, и дни летели незаметно. Через пару месяцев пришло письмо от Сириуса, которым он извещал о своем скором возвращении.
- Гарри, что мы скажем Сириусу о … наших отношениях? – спросил я, узнав эту новость.
- Правду, что же еще. Не хочешь ли ты врать своему лучшему другу? – спокойно ответил ты.
- Врать я не хочу, но, все-таки, ты его крестник.
- Какая разница, и не забивай себе голову, он все поймет.
Сириусу не пришлось ничего объяснять, он сразу все понял, как вошел. Улыбнулся, увидел твою руку у меня на талии, чмокнул тебя в щеку, подмигнул мне и потребовал как можно больше еды.
За обедом он рассказал, что Волдеморт собрал огромную армию, которая в любое время может обрушиться на волшебный мир.
- У него на службе вампиры, баньши, оборотни, все мерзкие и ужасные твари, какие способна породить Тьма. Извини, Рем, к присутствующим это не относится. Пора собирать Орден и принимать решительные меры!
- Дамблдор созывает членов Феникса через неделю. Я выступлю с докладом.
- Это о том ритуале, который ты отыскал у Древнего Оракула, - поинтересовался Блек.
- Да, о нем. Но прежде, чем высказаться на совете, я должен рассказать вам о кое-каких последствиях этого заклинания. Я не хочу, чтобы вы голосовали против него.
- А почему, мы должны быть против? – настороженно спросил ты, блеснув стеклами очков.
- Потому, что во время чтения ритуального заклинания, Тьма начнет поглощать сама себя, все ее порождения и воплощения охватит пламя, и они исчезнут с лица земли.
- Не уловил, что здесь плохого? – удивился Сириус.
- Оборотни – тоже порождения Тьмы, - ответил ты за меня.