- Гааа-рррии! Я умираю… Пиво есть? Нет! О!!! Ш-ш-ш! Потише… Может, сбегаешь в киоск? Ну, пожааа-луйста… Плохо … мне. Сушняк…Что?!!! Шампанское осталось?! 365 дементоров тебе на квиддичное поле! Что же ты сразу не сказал! Заначка… Ох, Поттер! Ты мой спаситель. Давай его сюда… Блин… Уже лучше… Сколько же мы вчера выпили? Не помнишь? А в мусорке посмотри. Пусто? Почему? Уже вынес? Сколько пакетиков было? Два? Но очень больших. На четыре пузыря шампанского в каждом? И это все на двоих… Да, не удивительно, что еще что-то осталось… Ох, как хорошо…
-Интересно, а Драко тоже так мучается? Как почему? Думаешь, он на сухую свою премию обмывал? Не верю…Хотя у него наверняка антипохмельное зелье под рукой… Надо было заранее попросить… Гарри…больше ничего не осталось?… Жаль…
-Гарри! У меня к тебе предложение интимного характера… Нет, я не про секс. Будь другом, хорошим гриффиндорским мальчиком, раз ты в порядке…Напиши продолжение фанфика… Я не в состоянии… Голова раскалывается… От компьютера аллергия, от чего же еще…

* * *

Люпин поднял бокал и посмотрел через хрустальные блики на огонь в камине…Темно-вишневое вино переливало огненными отблесками, напоминая о неизбежном…
… Наш роман оставался тайной за семью печатями. Я не возражал. За столько лет привыкаешь к тайнам. А мнение Джеймса я уважал. Нет. Я боготворил любое Его слово. Мы прятались в закоулках Хогвартского замка, целовались в пустых кабинетах, прижимались в Большом Зале на завтраках, обедах, ужинах… Иногда вырывали минутки в перерывах между лекциями… Это было восхитительно, но каждый ждал и мечтал о большем.
За пару дней да сдачи СОВ Джеймс признался, что готовит мне сюрприз:
- Когда закончиться учебный год и все разъедутся, мне придется задержаться. Мои родители в маг-турне, поэтому мама заберет меня на два дня позже…- угольки его глаз заманчиво блеснули...- ты, как всегда, уезжаешь только через неделю?
- Да, отец не торопиться доставить меня домой.
- Вот и прекрасно! Жди сюрприза! И не забудь. После обеда 1 июня не заходи в нашу комнату…

Он встретил меня в Гриффиндорской гостиной в полном парадном облачении. С улыбкой протянув руку, мой принц увлек меня наверх. Я распахнул дверь и обмер. Парящие свечи, как в Большом зале, дразнящий аромат, позолоченный столик с королевской сервировкой на две персоны. Изящные кресла рядом. Романтика по высшему пилотажу… Джеймс, заметив мою растерянность, очаровал своей непосредственностью:
- Ремми, проходи и будь как дома… только не забывай… запирающие и заглушающие заклинания уже наложены.
Ну что еще нужно влюбленному оборотню! Только поцелуй. Или два… Нет.. Больше.
Мы сели за стол и чокнулись бокалами темно вишневого вина.
- У тебя очень выразительные глаза, - прошептал Джеймс, - золотисто-коричневые, насыщенного, глубокого цвета, и ресницы шоколадные, совсем темные у корней. Ты очень красивый парень. Я смотрю на тебя и поражаюсь, какой же ты красивый.
Он потянулся ко мне из своего кресла. Его губы коснулись моих. Я закрыл глаза, приоткрывая рот. Джеймс лишь мгновение помедлил в нерешительности, потом его язык коснулся моего. Казалось, что поцелуй продлиться вечность, и что там смерть перед этими нежными прикосновениями, перед этой истомой предвкушаемого блаженства…
- Ремми, как же я люблю тебя, - порхали его губы на моих, нисходя все ниже и ниже.
Джеймс опустился передо мной на колени. Я не возражал, когда он принялся расстегивать на мне брюки. Кое-как, путаясь в застежках, я начал стаскивать с себя мантию, рубашку, в то время как он успел справиться с молнией на моих брюках. Джеймс поднялся с колен и тоже начал раздевался. Я старался помочь ему, и вот мы уже стояли друг напротив друга обнаженные, словно в первый миг после рождения. Я с обожанием посмотрел на моего Принца. Его тело было безупречно. Врожденное благородство, юношеская поджарость, квиддичные упражнения сказывались на этом безукоризненном теле. И пока я с алчностью смотрел на него, глазами вбирая в себя его красоту, то понял, что возбуждение, постепенно росшее во мне, достигло предела.
–Джеймс, – тихонько позвал я.
Он сделал шаг и обнял меня. Моя грудь коснулась его груди. От этого прикосновения у меня закружилась голова. Я пошатнулся, но Джеймс крепко держал меня.
– Пойдем, – шепнул он мне.
Я скользнул в постель, прохладное прикосновение которой обожгло меня. Джеймс оказался рядом. Я не знал, что делать, я в первый раз ложился с кем-то, но желание было настолько острым, что я просто прижался к нему всем телом и принялся неловко целовать его, в губы, в глаза, в шею, в плечи. Он отвечал мне с той же жадностью. Его руки забрались ко мне в волосы, перебирая их, потом он заставил меня лечь на спину и прижался губами к моей шее. Эти поцелуи были горячими и влажными, от них у меня по телу проходила острая дрожь, кожа горела, соски ныли, вставший член пульсировал. Его губы коснулись моей груди, он провел языком по соску, от чего я застонал, потом буквально присосался к нему, лаская языком и покусывая. Потом он взялся за мой член, проведя своими тонкими пальцами по всей длине. Рука его двигалась медленно и нежно, что только больше возбуждало меня, я принялся ерзать, чтобы ускорить процесс. Неожиданно он стал спускаться ниже, провел языком по моему животу, коснулся губами бедра, и когда мой изнемогающий от возбуждения член оказался у него во рту, я вскрикнул от неожиданного блаженства. Я извивался, как безумный, эта огненная влага сводила меня с ума, я желал только наслаждения, которое нахлынуло на меня бушующей волной.
– Я тебя люблю, – улыбаясь сказал я.
– Я тоже тебя люблю, – ласково ответил Джеймс.
Он прикоснулся к моей щеке и бережно погладил ее. Я с робостью взглянул на моего Джеймса. Его возбуждение не улеглось.
- Я хочу видеть тебя упивающимся в моих объятиях, - промолвил я, обняв его за шею и притянув к себе. Почувствовав его дыхание на своей шее, я опустил руку и коснулся его члена. Джеймс слегка застонал. Вдруг я почувствовал холодное прикосновение между ягодиц. По моей спине прошла нервная дрожь.
– Потерпи, – услышал я тихий шепот, а потом почувствовал на себе тяжесть его желанного тела.
В ту ночь мы легли спать только под утро будучи измотанными до предела, но счастливыми, как никогда в жизни.