Драко хохотал, немного задыхаясь и захлёбываясь. «Почему я смеюсь?» - спрашивал он себя, но ответа не получал и продолжал, немного согнувшись, вцепившись руками в края мантии Люпина. Внезапно что-то изменилось, стояла звенящая тишина, Драко понял, что смеётся один, и резко замолчал. Он с опаской повернулся к ручью. Люпин стоял по пояс в воде и, задумчиво улыбаясь, оглядывался по сторонам. Его взгляд был полон любопытства и заинтересованности, а также несколько рассеян, будто он пытадся захватить что-то, но не мог, про Драко, казалось, он абсолютно забыл.
Мальчик не знал, что ему делать. Воспользоваться люком и ускользнуть? Но тогда профессор будет знать об этом и, скорее всего, расскажет Дамблдору, и тогда ход засыпят, а Драко будет вынужден все, полные бессоницы, ночи, проводить, вслушиваясь в храп Крэбба с Гойлом, от этього и сойти с ума можно. А если убежать в замок? Но Драко не знал дорогу отсюда к Хогвартсу, и вполне мог заблудиться. Оставалось одно – оставаться рядом с этим полуумным человеком. И, что самое страшное, Люпин продолжит их учить, а Драко не мог никому пожаловаться. Профессор конечно же прав – отцу это рассказывать будет просто глупо, кому-то из профессоров.. «Снейп» - вспыхнуло в голове. Но он мгновенно откинул эту идею – Снейп всё расскажет Дамблдору, да и что он может сделать. Остаётся одно – просто молчать. Это противоречило всем принципам Драко. Как так возможно – тебя унизили, чуть не изнасиловали и никак не отомстить? А просто сидеть и ничего не делать. Остаётся это.
- Драко. – позвал мягкий голос. Мальчик вскинулся и посмотрел на Люпина, тот улыбался и протягивал руку. – Ты мне не поможешь выбраться отсюда?
- Наверное, не помогу. – Драко отступил назад, судорожно сжимая мантию.
Люпин хмыкнул и, обперевшись костяшками пальцев о берег, медленно выбрался на землю. Там он замер, сидя на корточках и с любопытством взглянул на Драко, приподняв одну бровь:
- Может быть, ты мне тогда отдашь мою мантию, а то я себя чувствую, несколько…кхм…неудобно. – Люпин опять протянул руку.
Драко вспыхнул и, быстро подойдя, кинул одежду профессору, а потом резко отошёл и отвернулся, разглядывая тёмные деревья и ловя каждый звук у себя за спиной. Сзади слышалось шуршание одежды, потом тихое проклятие, и, наконец, шаги. Мальчик нервно прыгнул в сторону и взглянул на Люпина. Тот с раздражением что-то искал на земле. Потом, сдавшись, развёл руками и пробормотал:
- Понимаю, как это звучит, но ты не поможешь мне найти мои брюки. – казалось, Люпин сдерживается, чтобы снова не расхохотатся. Драко же вся эта ситуация вовсе не казалась забавной, а скорее настораживала и заставляла нервничать. Мальчик огляделся и, заметив тёмную груду одежды под бледным кустом, указал пальцем:
- По-моему, это они.
- О, спасибо. – Люпин прошёл к указаному месту и наклонился, края мантии несколько прпиподнялись, обнажая стройные икры, Драко сразу же отвёл взгляд и уставился на небо. Оно казалось сине-бархатным и переливалось серебряными звёздами. Лимонный месяц красиво светился в окружении чёрной синевы. Мальчик даже немного засмотрелся, но его отвлёк голос сзади:
- Драко ты не мог бы подойти сюда. – слизеринец обернулся и замер – Люпин стоял посреди поляны в одних тёмных брюках, на земле около его ног была распластана мантия, он задумчиво выжимал мокрые волосы.
-Зззачем? – нервно спросил мальчик.
Люпин раздражённо откинул длинные волосы и посмотрел на него:
- Я думаю, нам стоит поговорить о том, что произошло. Тебе так не кажется? – профессор улыбнулся. – А также о том, что тебя привело сюда в столь поздний час.
Драко смутился и пробормотал:
- Нет, не кажется. Профессор, мне придётся молчать обо всём, и вы это отлично знаете. – Люпин пожал плечами, при этом его кожа слегка натянулась на обнажённой груди, и мышцы напряглись. – И я не могу разговаривать, пока вы не оденетесь.
- Интерсно во что. Моя рубашка потерпела полный крах. А была самой лучшей. – последние слова Люпин пробормотал настолько тихо, что Драко даже удивился – не послышалось ли.
- Ну, в мантию, например.
- Не говори глупостей. На чём мы тогда будем сидеть – не на земле же. – Люпин смерил его взглядом. – Тем более, что ты тоже, несколько не одет.
- А кто вам сказал, что я вообще где-то буду с вами сидеть после всего. – Драко понимал, что их слова походили скорее на дружескую перепалку, чем на серьёзный разговор.
- Драко, пожалуйста, ты весь в царапинах – да и я не лучше, раны надо продизенфицировать, чтобы не занести какую-нибудь магловскую болезнь. Так что прекрати вести себя как маленький ребёнок и иди сюда.
Драко понял, что пререкаться бессмысленно и подойдя к мантии, опустился на неё. Люпин отошёл к ручью, опять смачивая остатки рубашки.
- Отлично. – послышался голос сзади. И его спины коснулась холодная влага, принося с собой боль и снимая напряжение. Люпин смывал грязь со спины Драко так осторожно, будто мальчик был хрустальным и мужчина боялся разбить его. Они сидели в полном молчании. И вдруг послышался тихий, немного хриплый голос:
- Драко, прости меня, прошу…Понимаешь, на меня иногда находит. Я не могу сдерживаться. – мальчик прислушался. – Это происходит крайне-крайне редко и обычно никому, кроме меня, не приносит каких-либо травм. – Его лёгкие руки перешли к плечам нежно, почти неосязаемо, почти лаская, почти заставляя чувствовать себя любимым и особенным. – Я клянусь, что этого не повторится. Никогда. Понимаешь, иногда мужчине моего возраста требуется разрядка. Прости…
Он замер, будто ждал какого-то ответа, но Драко молчал. Люпин вздохнул и продолжил смывать кровь и грязь:
- Зачем ты это сделал с собой? – послышался его заботливый голос.
- А вам есть дело? – с вызовом кинул Драко, немного отстраняясь.
- Как тебе сказать, наверное, есть, во-первых, ты мой ученик, а, во-вторых, я отлично понимаю это чувство ненависти к себе и окружающему миру. Желание причинить боль себе. Выместить злобу. – он говорил очень тихо и Драко невольно прислушивался. – Оно знакомо всем подросткам. Но некоторые всё воспринимают слишком остро, слишком на свой счёт. Они особо чувствительны к жестокости в этом мире и к жестокости к себе. Они хотят соответствовать кому-то, идолу, идеалу. – он замер. – Для тебя идеал – это твой отец, не так ли?
- Не ваше дело. – зло и отрывисто выкрикнул Драко. – И мне не нужны ваши лекции, профессор. Вы преподаёте защиту от тёмных искусств – вот и преподовайте. И не лезьте ко мне с нравоучениями.
- Не пойму твоей реакции, Драко. – Люпин замолчал и внезапно, с лёгким смешком выдал. – Знаешь, а я целовался с твоим отцом.
Драко поперхнулся и, закашлявшись, откинулся вперёд.
- Что?! – переспросил он.
- Ничего. – Люпин резко отстранился и, бросив ему на колени влажную тряпку, повернулся спиной. – Проверь, пожалуйста, всё ли смыл ручей с моих ран.
Драко обернулся и уставился на обнажённую спину Люпина. Она была вся в в мелких царапинках, и в некоторых, особенно глудоких, действительно была видна грязь, а кое-где встречались и занозы. И всё это на фоне прежних царапин превратившихся в тонкие серебристые шрамы. Драко начал медленно обмывать некоторые ранки трясущимися руками. Он всё ещё задавал себе вопрос – а не послышалось ли. Этот нищий целовал его отца? В голове не укладывалось. Он, конечно, знал, что Люциус женился на его матери исключительно для продолжения рода, и часто куда-то исчезал. Драко так же что-то слышал про оргии упивающихся смертью. Но вот чего бы он никогда не подумал, та это того, что Римус Люпин и Люциус Малфой могли целоваться, а если там было что-то глубже, Драко вздрогнул, а если у них была любовная связь.
- Эээ, профессор Люпин? – спросил Драко.
- Мммм? – послышалось из-за спины.
- Это правда?
- Что?
- То, что вы мне только что сказали. Про моего отца. Вы правда…- Драко не мог заставить себя произнести это.
- Про поцелуй? Да, но это было очень давно, ещё в школе. – послышался смешок.
Драко с облегчением вздохнул. Значит, между ними ничего не было. И тут его пронзила мысль – почему это так заботит его, Драко. «Наверное, потому что я боюсь за чистоту рода, и связи моего отца на стороне имеют к этому отношение» - тут же успокоил он себя. Значит вот он какой, Люциус Малфой – обыкновенный развратник. Драко задумался. Да, Люпин был прав насчёт стремления Драко походить во всём на отца, иногда это причиняло боль, иногда принуждало наступать на горло собственной песне, но чаще всего удавалось держать марку и маску.
Внезапно слизеринца пронзила мысль – Люциус, наверное, был великолепным любовником, а, что мог он, Драко, доказать на этом поприще? Всё ещё жалкий девственник, это в четырнадцать то лет! И сегодня он только впервые поцеловался. Желание доказать, что он не хуже, заставило мальчика расправить плечи. И оно подтолкнуло Драко, он внезапно наклонился вперёд и губами прикоснулся к спине Люпина, языком слизывая влажность оставшуюся от холодной воды.