Когда на утро эйфория свидания улетучилась, Рем пришел в ужас. Пообещать то, чего он не сможет выполнить, было, по крайней мере, глупо. Но с другой стороны, это был не тот случай, когда можно сказать: «Ой, извини, завтра мы собирались играть в карты». Отказ повлек бы за собой кучу вопросов, или, что еще хуже, обиду. Но пойти он не мог, это было исключено.
Поэтому сидя за завтраком, под аккомпанемент веселой болтовни друзей, Рем разработал план. В Визжащую хижину его всегда провожала мадам Помфри. Обычно он ждал ее в общей гостиной Грифиндора, или приходил в больничное крыло сам. Но теперь стоило просто подстроить так, чтобы она позвала его на глазах у Люциуса. Возможно, она даже немножко рассердится из-за того, что ей пришлось искать его, и у нее будет более строгий вид. В любом случае Люциус будет знать, что Рем не пришел не по собственной воле. Что собственно абсолютно соответствовало истине. Рему было безумно жаль, разочаровывать Люциуса в такой день, даже если он не придавал ему значения. Но разочарование пережить можно, а вот оборотня в собственной комнате - проблематично. «Потом, - пообещал он мысленно себе и Люциусу, - я все наверстаю в десятикратном размере».
Рем посмотрел на другой конец зала. Рядом с Люциусом сидел филин с красивым черно-бурым рисунком на спине. Пока птица пила воду из блюдца, Малфой читал принесенное ей письмо. «Наверное, поздравления из дома, - предположил Рем, - хотя непохоже». У него было такое брезгливо-усталое выражение, какое было у Сириуса, когда МакГонаггалл заставила его в наказание заучивать наизусть школьные правила. Люциус отложил пергамент, взял тост и стал намазывать его джемом. Рем повторил его действия. Отчего-то ему казалось, что если он будет есть то же, что и Люциус, то это все равно что сидеть рядом с ним. Одинаковые движения, одинаковый вкус.
- Эй, Рем, пошли! - Джеймс оторвал его от размышлений. - На Защиту опоздаем, туда минут десять топать.
- Иду. - Рем проглотил остатки тоста и догнал ребят.
Уже на полпути к кабинету их окликнула Лили.
- О, Лили. - Джеймс взял у нее сумку. - Где ты ходишь? Я уж решил, что наша староста собирается опоздать.
- И опоздаю. Рем, тебя Дамблдор зовет к себе, он попросил меня сказать тебе пароль. - Она взяла его под руку. - Пойдем, я провожу тебя.
Рем махнул рукой ребятам, чтобы не ждали.
- Лили, ты не знаешь, что это он?
Она пожала плечами.
- Нет, но надеюсь, ты ничего не натворил. Слушай, могу я тебя кое о чем спросить?
- Спроси, а о чем?
- Что с тобой происходит?
- В каком смысле.?
- Ну, ты какой то странный в последнее время. Я спросила у Джеймса, но…
- Ты спросила у Джеймса?!
- Конечно! Он говорит, что все как всегда. Но, Рем, я же вижу, что все не как всегда.
«Черт бы побрал женскую интуицию».
- Я не знаю, почему ты так думаешь, Лили, у меня все в порядке.
- Рем ты можешь сказать мне, я не расскажу ребятам, если ты не хочешь. - Девушка остановилась и посмотрела ему прямо в глаза. Она и правда была обеспокоена. Рем даже опешил от некоего понимания, светившегося в ее зрачках, ставших от волнения темно-малахитовыми.
«Неужели она знает? - предположить такое было дико. С тем уровнем конспирации, с которым Рем встречался с Люциусом, можно было работать шпионом в Министерстве. - Нет, не может быть. Это всего лишь женская уловка, чтобы вытянуть из меня признание».
- Лили, все в порядке. - сказал он как можно более спокойно. - Сегодня полнолуние, мне не по себе. Вот и все.
- Рем…
- Какой пароль у Дамблдора?
- Земляничная пастила.
- ОК, теперь иди на лекцию, я сам дойду.
-
- Рем, я правда…
- Лили, я не знаю, как убедить тебя, но, пожалуйста, иди на лекцию, иначе у кого я потом буду ее переписывать?
Девушка все еще была необычайно серьезна.
- Ты уверен?
- Да.
Он продолжил свой путь в одиночестве. Несвоевременные подозрения и забота Лили добавили к его переживаниям еще один груз. «Надеюсь, она не станет болтать об этом с Джеймсом». Занятый своими делами, Поттер может, конечно, пропустить все это мимо ушей, а может и начать выяснять, в чем дело. Вот это совсем не к чему. Несколько лет назад, именно Джеймс докопался таки до того, что он - оборотень. Если он задумает снова заняться расследованиями, ему придется туго.
Рем подошел к гаргулье у входа в кабинет директора. Вызов Дамблдора тоже был совсем не кстати. «Что ему от меня понадобилось? Нет, сегодня точно не мой день». И все из-за полнолуния, из-за этого мерзкого светила, бликующего похищенным светом. Ну, ничего, завтра оно начнет пожирать само себя, и он снова будет свободен. До следующего месяца.
Рем вошел в круглую комнату, в которой был чаще, чем на квиддичном поле. В директорском кабинете редко что менялось.
Рем подошел к жердочке с фениксом. Молодая птица, возродившаяся, видимо, совсем недавно, пританцовывала на жердочке.
- Привет, Фоукс. - Рем провел по золотисто-алому оперению.
- А мистер Люпин, доброе утро. Хорошо, что вы уже здесь. - Дамблдор вошел в кабинет в сопровождении высокого плотного человека.
- Здравствуйте, директор. - Поприветствовал его Рем.
Он взглянул на волшебника, пришедшего с директором. У него на мантии была нашивка - Измененный кадуцей: вместо посоха змеи обвивали волшебную палочку, а вылетающие из нее искры образовывали круг вокруг жезла. Эмблема клиники Св. Мунго. Врач
- Вот, познакомьтесь, это доктор Мариус Клейси, - представил его Дамблдор. Рем кивнул волшебнику, но тот только вздернул подбородок. - Он специалист по ликантропии, один из разработчиков лекарства. - продолжал директор, - Мариус, вы не расскажите мистеру Люпину о вашем новом средстве?
Рем еще раз взглянул на волшебника. Доктора явно не устраивала эта перспектива
- Я же уже рассказал вам, Дамблдор.
Рем насупился. «Все понятно, зачем рассказывать подопытному кролику о том, что на нем собираются испытывать». Он глянул на Дамблдора. Тот глядел на него поверх очков-половинок. Его взгляд говорил «Не обращай внимания на этого задавалу».
- Мистер Люпин, вероятно, тоже хочет послушать. - невозмутимо ответствовал Дамблдор.
Волшебник устало расправил складки мантии и пустился в пространные объяснения о воздействиях фаз луны на процесс роста некоторых растений и что-то еще. Он не утруждал себя пояснениями и не пытался говорить «человеческим» языком. Ему и так, видимо пришлось вспомнить полный текст клятвы Гиппократа, чтобы рассказывать что-либо объекту исследований.
В конечном итоге в руках доктора появилась высокая склянка, до краев наполненный темной, почти черной жидкостью. Он закончил распинаться и осторожно поставил сосуд на стол.
Рем тревожно посмотрел на его содержимое. Обычно, если у кого-нибудь нерадивого ученика зелье оказывалось такого цвета, профессор зельеделья запрещал даже нюхать его, не то, что пить. Дамблдор заметил его сомнения.
- Не бойтесь, я только что лично проверял его. Оно абсолютно безвредно. - заверил он юношу.
Рем не стал выяснять реакцию доктора Клейси на это замечание. Он выпил зелье, стараясь не обращать внимания на его землистый вкус.
- Ну вот! - Когда Рем допил последнюю каплю, волшебник таки оживился. Еще бы! Теперь Рем был не просто подопытной зверушкой, теперь в нем было ЕГО зелье. - Так, мальчик, будь любезен, подробно описать все свои ощущения. Изложи все это на бумаге, я буду ждать своего отчета в пятницу.
Рем изумленно посмотрел на Дамблдора. Директор был невозмутим как всегда.
- Не волнуйтесь, Мариус. Мы все сделаем как надо.
- Я могу идти, господин директор? - Рем поднялся со стула, чтобы выйти.
- Hет, мистер Люпин, я хотел бы сказать вам несколько слов. Мариус, я провожу вас.
Они вышли, и Рем еще слышал громогласные разъяснения медика. «Вот козел, а! - раздраженно подумал он. - Если меня будет тошнить так же как от прошлого изобретения очередного целителя, мне даже ничего разыгрывать не придется. Люциус и сам не захочет проводить ночь в компании маленького зеленого человечка».
- Прости, что заставил тебя ждать. - Дамблдор вернулся
- Ничего.
- Мариус был немного неприветлив, но он хороший медик. Как ты себя чувствуешь?
- Мне страшно. - Честно признался Рем. Говорить с Дамблдором было все равно что с собственным отражением. Лишних вопросов он не задаст, допытываться не будет, никому не расскажет.
- Я понимаю. - Директор помолчал. - А теперь, вот о чем я хотел поговорить с тобой, ты ответственный молодой человек, и я доверяю тебе. Мадам Помфри была вынуждена поехать к родственнице на пару дней. Поэтому сегодня тебе придется пойти в Визжащую хижину самому.
«Чего?!?»
- Ты ведь справишься сам, правда?
- Да, конечно, никаких проблем, директор. - «Никаких проблем!? Как это никаких проблем!»
- Ну, раз так, можешь возвращаться на лекцию.
- Да, спасибо.
«Дьявол! Да что же это такое сегодня!»


«Что же мне теперь делать? Что?» Эти мысли как туман заслонили от Рема весь сегодняшний день. Уроки, обед, опять уроки, - они проходили, а он так ничего и не решил. Варианты, правда, были.
«Может попросить у Джеймса метлу, свалиться с нее и сломать себе что-нибудь? Или можно прийти и сказать, что завтра утром нужно сдать курсовик, который я еще и не начинал. Люциус поймет это. О! Еще можно сказать, что я оставил карту на самом видном месте».

Или ты мог бы сказать ему правду.

Рем испуганно сжался от вдруг возникшей идеи. Ему припомнился тот вечер, когда друзья приперли его к стенке и заставили сознаться в том, что он - оборотень. Пять минут, когда они обсуждали эту информацию, он провел в аду, в предчувствии бесконечного холодного одиночества. Но тогда провидение было на его стороне, случилось чудо, и маленькие мальчишки сделали для друга то, на что не решился бы даже взрослый волшебник. Тогда… Тогда все было по-другому, на небе не было этого проклятого диска. А сегодня… Может ли он рассчитывать на еще одно чудо?
Если бы Люциус еще был, скажем, ребенком маглов, которые и в оборотней то не верят, или хотя бы полукровкой, Рем мог бы допустить, что он поймет его, примет. Но нет, чистокровный волшебник, из семьи с вековыми традициями, чьи предки то и дело упоминаются на уроках по Истории магии. И его семья прекрасно осведомлена об оборотнях, и, наверняка, таких как он у них считают людьми второго сорта. Даже врач, который должен спасти ему жизнь, и тот не принимает его за полноценного человека, что же говорить о Малфоях.
«Нет! Забудь об этом»
Рем не дал своему богатому воображению расписать все ужасы его положения и поставил на этой идее жирный крест.
Пойти придется. Хотя бы для того, чтобы объяснить, почему он не может провести с ним ночь. Неважно, что он придумает, но оставить Люциуса без каких-либо объяснений было слишком жестоко. Приняв это как аксиому, Рем сидел в спальне и пытался подсчитать время, отпущенное ему.
«Восход луны нынче в начале девятого, полнолуние наступает где-то в половине двенадцатого, значит, у меня есть время до полвины одиннадцатого, ну, хорошо, до одиннадцати».
Его размышления прервал Сириус. Он ввалился в спальню с огромным подносом бутербродов со всякой всячиной.
Вот. - Он поставил его перед Ремом. - Ты, наверное, умираешь с голода.
Рем с удивлением смотрел на сэндвичи. «Нет, я не умираю с голода. А кстати, почему я не умираю с голода?» Очень интересный вопрос. Перед полнолунием у него всегда был зверский аппетит, граничащий с неутолимым голодом. С обеда и до ужина, с ужина и до похода в хижину, он постоянно жевал что-нибудь, а сейчас… Неужели…
Э-э, Сириус, - Рем недоуменно смотрел на друга. - Меня сегодня напоили новым зельем. Дамблдор для этого меня вызывал.
Сириус состроил недовольную мину.
И как им не надоест пичкать тебя всякой дрянью!
Дело не в этом. Я есть не хочу. Понимаешь? Не хочу.
Хм. - Сириус напрягся и недоверчиво смотрел на Рема. Он стал необычайно серьезен. - Та-ак, а как насчет зуда?
Рем посмотрел себе на ноги. К этому времени зверь нет-нет да напоминал о себе покалыванием в подушечках пальцев. Но сейчас он ничего не чувствовал. За своими проблемами он не заметил очевидного.
Я ничего не чувствую, - сообщил он Сириусу.
Сириус неуверенно улыбнулся и сел напротив.
Это ведь хорошо, правда? Возможно… это зелье… Как ты считаешь?
Понятия не имею… - Рем вспоминал, чувствовал ли он сегодня что-нибудь такое. - В идеале зелье должно подавить агрессию оборотня и позволить мне контролировать его.
Ну вот сегодня ночью и увидим. - у Сириуса загорелись глаза. - Вот здорово, если они действительно нашли лекарство. Ты хоть представляешь, что это значит?!
Не знаю, Сириус. - с сомнением проговорил Рем, такую шикарную надежду, да еще в такой день, он себе позволить не мог. - Вдруг ни с того ни с сего и вот оно - лекарство.
Ничего себе ни с того ни с сего! Да эти яйцеголовые парятся над ним уже уйму времени! - Сириус потянулся к подносу. - Можно? Раз ты не хочешь.
Что? А да, пожалуйста.
Рем смотрел, как Сириус налегает на бутерброды с копченым мясом. Его слова имели некий смысл. «Возможно. И впрямь возможно. Если зелье поможет мне сегодня вечером и защитит от меня Люциуса, я извинюсь перед доктором Мариусом за все мысли про него».
Всем привет. - в спальню зашел Джеймс
Иди сюда, что я тебе расскажу, - промямлили Блэк с набитым ртом.
Джеймс плюхнулся рядом с ним на кровать.
Что ты мне расскажешь?
Сохатый, ты только представь…
Рем решил быстренько удалиться под шумок.
Ребята, я, наверное, на ужин не пойду, лучше прогуляюсь. Подождите меня вечером у леса, хорошо? - Он вышел из комнаты, не дожидаясь ответа.

Направляясь к нему, Рем пытался игнорировать голос совести. Зелье зельем, но гарантий никаких.
«Дамблдор доверяет тебе, ты не должен подводить его. И Люциус не заслуживает того, чтобы ты подвергал его такому риску» - шептал ему внутренний голос, выдвигая все новые и новые аргументы. Непонятно о чем Рем вообще думал весь день, когда планировал сегодняшний визит. «Я зайду к нему и скажу, что меня срочно позвал Дамблдор, что я не знаю, что ему нужно, но я должен пойти. Для достоверности можно действительно пойти в кабинет директора и сказать… сказать…, ну сказать что-нибудь».
Рем произнес отпирающее заклятье и зашел к Люциусу. Он сидел у окна и перелистывал страницы внушительного фолианта, лежащего у него на коленях. Когда появился Рем, он переложил книгу на стол.
А я уж думаю, куда это мой подарочек запропастился. - улыбнулся он.
Рем подошел к нему. Наклонился, чтобы поприветствовать его поцелуем. Люциус положил ладонь ему на щеку, не позволяя приветствию перерасти в нечто большее.
Он собирался растягивать удовольствие.
«Скажи ему».
Люциус пригласил его присесть. Обычные движения, на которые он раньше даже не обращал внимания, отпечатывались в мозгу, словно огненные тавро. Рем заметил на столе пару бокалов и вино. Приятная мелочь, которая тоже частенько присутствовала на их встречах.
«Давай же, скажи».
Под пристальным взглядом Люциуса он опустился в кресло напротив. Его глаза завораживали Рема. Такие светлые, спокойные. Нет, не спокойные - скорее довольные.
Ему казалось, что Люциус смотрит на него из Зазеркалья, страны, где луна просто символ для влюбленных, где нет полнолуния, можно не волноваться из-за него, можно получать удовольствие от любви.
Внутренний голос больше ничего не нашептывал ему. Он был заглушен музыкой голоса его любимого.
Вина хочешь? - вдруг спросил Люциус. Рем встрепенулся.
А? Да, наверное… Почему бы и нет.
Пока Люциус открывал бутылку, Рем перевел взгляд на книгу, лежащую на столе.
«Темные создания. Происхождение и особенности», - гласила надпись на кожаном переплете. Под названием вытеснен зверь. Оборотень. Рем заглянул в красные гранаты глаз зверя. Отблеск свечи оживил камни, заставив глаза зверя сверкнуть недобрым пламенем.
Это отец прислал, - сказал Люциус, заметив, что он разглядывает книгу. - Его любимая идея-фикс, как будто на этом свет клином сошелся.
Рем не понял на чем именно свет сошелся, на темных созданиях или на том, чтобы дарить книги. Для своего собственного спокойствия он остановился на последнем.
Ну а что ты ожидал на шестнадцатилетние, заводной паровозик?
Паровозик? Рем, отец никогда не дарил мне игрушек, он считал, что они исказят мой взгляд на мир. - Он помолчал. - Папа любит полезные подарки. Это - Люциус махнул на книгу, - еще интересная, а вот в прошлом году, он открыл на мое имя сейф в Грингготсе. Невероятно практично. Тебя что-то тревожит?
Ты. - «А еще то, что меня не должно здесь быть».
Это неплохо. - Люциус пригубил вино.
Рем вздохнул и сделал большой глоток крепкого вина. «У меня еще есть время. Еще можно немного побыть с ним». Он окинул взглядом комнату. Часов нигде не было. Как не печально было признавать, но сейчас ему очень не хватало его обычного индикатора в виде усиливающегося покалывания в пальцах.
Но и без всяких часов он знал, что ему осталось не долго - пусть нет боли, пусть нет голода, но есть возбуждение хищника. И здесь очень не подходящее для него место. А Люциус сегодня просто бесподобен. Настоящее преступление уйти и даже не притронуться к нему. И кстати неплохо было бы сделать так, чтобы он поменьше возражал, когда Рему нужно будет смываться.
«В этом деле главное что? Не дать ему остановить себя. Это я как раз могу».
Рем поставил на столик недопитый бокал и соскользнул с кресла на пол. Встал на колени, на руки. И на четвереньках стал приближаться к Люциусу. В полнолунии был один плюс, - оно наполнило его тело звериной грацией, сопротивляться которой не мог даже сдержанный слизеринец. Люциус сидел не шелохнувшись. Распахнув загоревшиеся от вожделения глаза, он наблюдал за приближением желанного хищника.
Рем забрал бокал из его неподвижных пальцев, скрестил руки у него на коленях и положил на них голову.
Ну-с, чем займемся, - невинно поинтересовался он.
Люциус издал неясный звук и развел бедра, впуская Рема. Обхватив его ноги под колени, Рем дернул его на себя, чтобы юноша почти лег в кресле.
Люциус положил руки ему на шею, проникая пальцами за воротник и лаская его ключицы. Он приподнял бедра, чтобы позволить Рему снять с себя брюки.
Как же не хотелось уходить. При виде полуобнаженного любовника, мысль о том, чтобы оставить его, показалась смертельной.
«Не надо, - остановил себя Рем. - У нас еще все впереди. Просто сегодня не та ночь». Но это еще не повод оставить его просто так. Рем осторожно подул на разгоряченную кожу бедер, на яички, на возбужденный член.
Люциус сжал его плечи, пальцами пробежал по шее, пощекотал чувствительные участки за ушами. Погладил его по волосам, будто раздумывая, стоит ли направить его. Но не стал, убрал руки на подлокотники и откинулся назад. Рем продолжал ласкать его член теплой струей воздуха.
Ре-э-эм, - застонал Люциус.
Рем откликнулся на его призыв и взял в рот головку члена, языком размазывая выступившую сперму. Он обхватил рукой его член у основания, предполагая заняться делом всерьез, когда вдруг Люциус резко сел. Схватив Рема за грудки, он поднял его с колен, вставая сам. Вонзаясь поцелуем ему в шею, Люциус резко сдернул с него мантию. Его руки, губы, язык, зубы пустились в мистическую пляску, околдовывая разум Рема. Он не рассчитывал на это. Но поделать все рано уже ничего не мог. Неистовая страсть Люциуса передалась ему, попав на благодатную почву, ощущения, обостренные полнолунием, уже не давали ему сосредоточиться на чем либо ином, кроме как тело и ласки любовника.
Они оказались у кровати, упали на бархатное ложе. Рем даже не помнил, бывал ли Люциус вообще когда-нибудь столь необуздан в сексе, словно он разрешил себе обойтись без игр и самоконтроля. «Праздник, это праздник», - Рем ликовал, захлебываясь в феерическом водовороте его страсти.
Что-то кольнуло его сзади шеи, но Рем проигнорировал этот непривычный знак, слишком занятый другим.
Люциус обхватил его талию ногами и прижал к себе. Рем накрыл его рот своим, чувствуя, как терпкие от вина губы обхватывают его язык.
Его шея вновь побеспокоила его. Теперь это был не укол. Это был зуд, словно сверлили дыру. Он попытался отмахнуться от него, но зуд не уходил. Он прервал поцелуй и помотал головой, пытаясь избавиться от неприятного ощущения. Это движение как-будто привело его в себя. «Время. Сколько времени» - мысль на мгновение охладила его пыл.
Продолжай! Да! - крикнул Люциус.
Восклицание чистой радости, отодвинуло на задний план все остальные мысли. Он стал сражаться с душившей его одеждой, чтобы прижаться еще крепче, слиться с ним всем телом. И …
Боль трансформации, обычно занимающая минут двадцать, уместилась в несколько мучительных мгновений, превратив мир вокруг него в Геену огненную.
Рем взвыл, тщетно пытаясь вырваться из объятий любовника. Он не отпускал его. Закрыв глаза, Люциус потерял связь с реальностью, отдаваясь наслаждению.
Кости плавились, будто были наполнены жгучей кислотой. Оборотень мстил за то, что его инстинкты сдерживались в течении того короткого времени, когда он может властвовать над человеком. Со всей злобой он рвался наружу, яростно разрывая кожу на теле и обретая собственную плоть.
Через мгновение превращение завершилось.
Люциус сжимал в объятьях волка.