Со стороны Рема было довольно опрометчиво предполагать, что Люциус спросит его о книге. И он это понял, когда слизеринец в очередной раз прошел мимо, глядя сквозь него как через стекло. О каких либо посланиях, записках или письмах Рем и думать забыл.
Это было бы не так важно, если бы книга не начала порядком нервировать его. Рем был уверен, что попади она к нему немного раньше, он был бы на седьмом небе от счастья, но теперь - нет. Сначала ему, естественно нравилось, что у него есть вещь Люциуса - его вещь источала его запах. Не просто аромат духов, а некий личный неповторимый шифр, делавший Люциуса земным и близким. Рем даже хотел прочитать ее, чтобы растянуть удовольствие, но, наскоро пролистав ее, он испугался. Люциус делал на страницах какие то заметки, подчеркивал фразы, что-то выписывал, и Рем понял, что не хочет читать ее. Он опасался, что в этих неровных, написанных в полутьме строчках, он увидит того человека, который заполнил все его мысли, который раз за разом приходит к нему в его снах и упорно ускользает от него на яву. Рем боялся проникнуть к нему в душу, узнать его подлинного и влюбиться окончательно и бесповоротно. Но при этом знать, что не нужен ему.
Все свелось к тому, что через несколько дней Рем уже и не знал, как избавиться от этого предмета. Выкинуть нельзя - она же чужая, причем чужая тайна, вдруг кто-нибудь найдет. А вернуть самому… Кстати можно было бы и вернуть самому. Но это же надо идти к нему.
Вопрос решился сам собой, когда Рем, сидя на Заклинаниях, обнаружил, что вместо того, чтобы слушать учителя, он думает об этой книге и ее владельце.

«Что такого, - рассуждал он, подходя к комнате Люциуса, - не съест же он меня».
Он уже поднял руку, чтобы постучать, как вдруг дверь распахнулась, и вышел Люциус. На его плечи был наброшен тяжелый зимний плащ, в руках перчатки. Он был почти не удивлен, обнаружив перед своей дверью Рема, во всяком случае, смотрел он так, словно столкнулся с самой неизбежностью.
- Ты, - коротко констатировал он.
- Вот, хочу вернуть тебе. - Рем протянул ему книгу. - Ты забыл, тогда…
Люциус чиркнул взглядом по книге, но не взял ее.
- С чего такая забота? - протянул он прищурившись. - Я, кажется, не просил тебя становиться моим ангелом-хранителем.
Рем вспыхнул. Эта убийственная тирада пригвоздила его к месту, где он стоял. «Жуткая несправедливость. Я часами репетирую каждое слово, которое хочу сказать ему, а он все равно выигрывает партию, выдав только пару экспромтов». Сейчас был тот самый случай, когда нужно ответить какой-нибудь колкостью и непринужденно удалиться. На худой конец просто непринужденно удалиться.
- Книгу то верни. - остановил его Люциус, заметив, что он собрался ретироваться.
Рем так и поступил - снова протянул ему его вещь. И он опять не взял ее. Немного отступив в сторону, Люциус сделал приглашающий жест.
- Заходи.
Рем растерялся. На это он никак не рассчитывал. К тому же нечеткие силуэты мебели в темной комнате почему то наводили на мысли о логове мантикоры.
-
- Ты вроде собирался уходить. - Он окинул взглядом его одежду.
- Никуда конкретно. Просто хотел подышать свежим воздухом. - Он немного нетерпеливо повторил свое приглашение. - Заходи не бойся.
- С чего ты взял, что я боюсь? - Рем бесстрашно прошел мимо Малфоя, специально не обратив внимания на его мимолетную ухмылку.
Люциус захлопнул дверь и наложил на нее заклятье. Такого Рем не знал.
- Положи ее куда-нибудь и садись. - Он неопределенно махнул в сторону кресел. - Я сейчас.
Он отошел к камину. Рем наблюдал, как Люциус разжег огонь, скинул плащ и удалился куда-то вглубь комнаты.
Рем осторожно присел на край кресла. В ожидании отвел портьеру, занавешивающую неокно. «Надо же, действительно не настоящее». Теперь он ясно это чувствовал, вернее не чувствовал. От окна не веяло привычными запахами улицы. Темно-синий хрустальный квадрат, отражающий февральскую вьюгу, походил на ожившую картину абстракциониста. Рем опустил занавес.
Люциус вернулся, держа в руках бутылку вина и два наполненных бокала. Он предложил один Рему, поставил бутылку на низенький столик между ними и опустился в кресло напротив.
Рем посмотрел на рубиновый нектар в своем бокале. Вино явно было коллекционное. Такая ненавязчивая демонстрация превосходства. Про себя он усмехнулся.
«Значит, любим хорошее вино. Вполне естественно для аристократа. В поместье Малфоев, наверняка, и собственный винный погреб имеется». Только Рем тоже повидал немало винных погребов. После его обращения, их семья нигде не задерживались надолго, осели лишь когда Рема приняли в Хогвардс. А до того родители перебирались с места на место не реже, чем раз в полгода из опасений, что кто-нибудь из соседей узнает о второй сущности их единственного ребенка. И отец всегда выбирал южные края, полагая, что обилие солнца загонит зверя в его сыне как можно глубже. Они ездили по Италии, Греции и югу Франции, а там найти временную работу легче всего было на виноградниках. И Ремус со своим острым нюхом очень быстро научился различать тончайшие оттенки вин, удивляя всех виноделов и дегустаторов.
Слизеринец с интересом наблюдал за ним, видимо ожидая обычного шока человека, который в жизни ничего слаще сливочного пива не пробовал. Рем покосился на бутылку. Этикетки не было, она отклеилась от времени, или ее сняли специально, неважно, так будет даже эффектней.
Рем с наслаждением вдохнул роскошный букет старого вина и сделал маленький глоточек, посмаковав его на языке.
- Нравится? - спросил Люциус
- Оно не может не нравиться. - Рем выдержал театральную паузу. - Это ведь Маньяско 1957 года. Их лучший год. Было много солнца, но не засуха. И виноград получился сочным и сладким. Я слышал, последнюю партию из их погребов распродали пять лет назад. Теперь это вино большая редкость. - Рем отпил еще немного и решил добить Малфоя. - Но я бы не поручился за Маньяско. Они хитрые лисы, наверняка, припрятали что-то, чтобы удивить виноторговцев лет эдак через пятнадцать.
Рем со скрытым торжеством наблюдал за удивлением на лице Люциуса, которое сменялось невольным уважением. Рему показалось, что слизеринец впервые за все время, которое они знали друг друга, посмотрел на него как на равного. Он погрузился в раздумья, и Рем наконец-то получил возможность совершенно легально рассматривать его. Резкие светотени на его лице, созданные игрой огня в камине довели его красоту до гротеска, придавая ей то демонический, то ангельский оттенок. Тут Рему случайно пришло на ум, что он, наверное, единственный во всем Хогвардсе, кому удалось увидеть столько чувств на лице этого юноши.
То ледяное спокойствие, с которым Люциус преподносил себя окружающим, было поистине непробиваемым. Иногда Ремусу казалось, что прогреми рядом с ним ядерный взрыв, он только поднимет бровь, и спросит, сколько это стоит.
А Рем за невероятно короткое время успел узнать, каким он бывает, когда радуется, боится, сердится, удивляется и даже теряется.
Еще бы посмотреть, какой он на пике блаженства, когда он млеет от ласк, как экстаз искажает эти прекрасные черты.
«Ой! Сильно ой!» Он виновато потупился и стал рассматривать обивку кресел в надежде, что Малфой не обратил внимание на его бесцеремонные взгляды.

- А с тобой хорошо молчать. - внезапно произнес Люциус. - Ты как-то не напрягаешь.

«Опа! Это что, комплимент!? Вот в этот момент должен был наступить конец света». Хорошо, что Люциус, по всей видимости, не ждал ответа, поскольку сформулировать что-либо связанное Рем был не в состоянии. Он снова уставился на него.
Люциус вновь вернулся к своим мыслям, расслабленно раскинувшись в кресле и медленно потягивая вино. Плавно он поднял руку и небрежным движением расстегнул верхнюю пуговицу на рубашке, обнажив красивую шею.

«Господи, как же он ухитряется вкладывать столько сексуальности в такие простые движения! Он хотя бы соображает, как соблазнительно выглядит?»
Рем оторвался от разглядывания его шеи и заметил, что Люциус пристально следит за ним из-за краешка бокала.
О, да он прекрасно все соображал!
Рем залпом осушил бокал и рывком поднялся.
- Мне пора.
- Что ж, благодарю, за возвращение моей собственности. - Люциус потянулся за палочкой и, не вставая, снял заклинание с двери.
Его не задерживали. Люциус не желает продолжать этот вечер в его присутствии, или ему все равно. Рему было немножко обидно обнаружить, что своим полукомплиментом Люциус только отметил для себя, что еще один человек в комнате - не помеха его самосозерцанию, поскольку говорить не обязательно.
Рем напомнил себе, что собрался уйти. Хорошо, воспоминаний об этом часе в компании Люциуса ему и так хватит на несколько дней. Он направился к выходу.

- Ремус. - Он остановился. - Ты прочел Уальда?
- Нет. - «Черт, ну почему я не прочел этого Уальда?!»
- Жаль. Я надеялся, тебе понравится
Рем успел сделать еще пару шагов к двери, прежде чем до него дошел смысл сказанного. Он повернулся. Люциус сидел в той же вальяжной позе, лениво водя пальцем по ободку бокала.
- Ты, что, оставил ее специально? - вопрос как-то сам вырвался у Рема.
- Да. - Он сказал это так просто, как будто согласился с утверждением, что солнце встает на востоке.
- Мне нужно уйти. - Рем почти просил его. В трезвом уме он никогда бы не попался на такую провокацию. Но спрашивается, когда он бывает в трезвом уме рядом с Люциусом.
- Ты знаешь, где дверь. - Малфой отвернулся к столику, чтобы налить себе еще вина. Похоже, он вовсю развлекался сложившейся ситуацией.

«Уходи, уходи, уходи» - если слово повторять много раз, то оно теряет смысл.