Я не думаю, что те, кто попросил меня написать свою автобиографию, всерьез рассчитывали получить, в качестве оной, сей монументальный труд. Скорее всего, что нет. Я, конечно, мог бы ограничиться парочкой ничего незначащих фраз: родился, женился, умер…(Кстати, для последнего, я пока что морально не дозрел!) Можно было уместить сведения о своей персоне на одном маленьком кусочке бумаги. Однако, неожиданно идея оставить потомкам в назидание летопись с подробным описанием своей жизни показалась мне весьма привлекательной. Итак, с чего берут свое начало все мемуары известных персонажей? Правильно, с их имени. Разрешите представиться, мои разлюбезные пра-пра-пра-(ну и так далее) – правнуки, меня зовут Люпин, Ремус Люпин! Более идиотское имя трудно себе представить! Если честно, то у меня самого слово «Ремус» вызывает ассоциации с каким-либо премерзким лекарством. Весьма неприятно! Безусловно, можно красиво солгать, что это всего лишь псевдоним, взятый мною с целью сокрытия истинного имени. А на самом деле, знаете ли…(тут я делаю очень большие глаза и глубокомысленно вздыхаю).. ЕГО страшно произносить в слух! Но, увы! Мои родители обладали несколько извращенным чувством юмора, когда решали, каким именно образом им следует обозвать маленький красный вопящий комок, по недоразумению являющийся плодом их сиюминутной страсти. На ум приходили исключительно нецензурные выражения, поскольку мое появление на белом свете явилось неприятным сюрпризом для всех родственничков, с обеих сторон… Но вернемся к этому позднее. А пока я хочу сказать несколько воистину добрых слов о той, что подарила меня миру, - о моей матери. Наверное, я плохой сын, но сама мысль о ней не приводит меня в священный трепет. Я никогда не умел любить окружающих, только за то, что мы с ними одной крови. Я никогда не испытывал сыновнего почтения к своим родителям, не говоря уже о любви. Почитать тех, кто зачал меня случайно, а родил от безысходности?! Смешно! Но не будем об этом, вернемся к моей родительнице. Итак, мамочка, обнаружив что беременна, не испытала по этому поводу должного восторга и ударилась в банальную истерику. Поскольку она являлась особой весьма образованной, то, прикинув в уме кое-какие цифры, смогла выйти на след своего соучастника, и … надежды сплавить будущее чадо какому-нибудь занюханному лорду были бесчеловечно разбиты! Аристократическими корнями и пышным в плане титулов генеалогическим древом в районе моего папочки даже не пахло. Не то, чтобы мамочка жаждала через своего будущего отпрыска породниться с представителями высшей знати, скорее, ей хотелось хотя бы в собственных глазах остаться матерью-героиней, подарившей своему случайному любовнику долгожданного наследника. Воспитывать дитятко в одиночестве она не собиралась. И посему, погрустив о крушении иллюзий, начала думу думать. Размышляла долго, два с лишним часа…


***

- Рем! Ты чего там строчишь? – в раскрытую тетрадь заглядывает курносая любопытная физиономия, и, напряженно вглядываясь в последовательно исчезающие каракули, огорченно шмыгает носом.
- Да, я совершаю это преступление: пишу невидимыми чернилами! Так что можешь не напрягаться попусту, все равно не прочитаешь!
- Ты мне не доверяешь?!?
- ДА! Сгинь, нечисть, пока я не разозлился окончательно!
- Угрожаешь…- нахальная улыбка собеседника как-то не вяжется с заискивающим взглядом и потому производить странное впечатление.
- Предупреждаю. Лучше отстань, я тебе и так все расскажу…
- Врешь!!!
- Почти. Ну если ты не понимаешь по-хорошему, то… Авада Ке…
- РЕМ! Прекрати! Я уже отвалил!
- Что-то не вериться. Не изображай святую невинность, все равно не поверю. Лучше принеси что-нибудь перекусить, а то так хочется вонзить клыки в живую ткань, что…Можешь хотя бы изобразить, что ты меня боишься, недоразумение ходячее?!! Зачем я вообще тебя держу?!
- Рем, я все понял, не сотрясай напрасно воздух. Тебе чего притащить?
- Молодую черноволосую девственницу двадцати неполных лет…- мечтательный взгляд в пустоту.
- Таких не бывает! Могу предложить только сорокалетнюю шлюху, правда она крашенная блондинка, но для тебя и такая сойдет. Если что, я сворачиваю шеи невинным младенцам на кухне. Понадоблюсь – проскулишь три раза!
- Круцио! Империо! Чтоб ты!!!


***


Меня ненадолго прервали, но не будем об этих досадных мелочах…Продолжу о своей родительнице.
Надо сказать, что она – Дия Чани выросла в семье, придерживающейся традиционных взглядов на брак, общий смысл которых сводился к следующим трем постулатам:
1) Приличная девушка должна выйти за приличного юношу из хорошей семьи
2) Данный юноша должен быть одного с ней круга
3) Других вариантов, кроме( см. пункты 1 и 2 ), нет и быть не может!!!
А здесь из трех пунктов не совпадал ни один! И она уже, мягко говоря, не девушка, и юноша… не только не из ее круга, но даже не одного с ней вида… Союз змеи и ласточки смотрелся бы куда менее забавно! Ужааасный мезальянс, как говаривали местные люди. По понятным причинам, Дия временно впала в уныние, и, пострадав положенное время, перешла к активным действиям. Если бы не одно маленькое обстоятельство, ваш покорный слуга не издал бы в своей жизни не единого писка, ибо мамочка была настроена весьма решительно.

Направившись к местному травнику, несчастная жертва обстоятельств рассчитывала гарантированно избавиться от совершенной ошибки юности. Она еще более укрепилась в принятом решении, когда до небольшого бревенчатого домика на опушке леса оставалось каких-то десять шагов. Быстро преодолев расстояние, отделяющее ее от разрешения проблемы, мамочка через считанные секунды очутилась на крыльце перед массивной железной дверью, украшенной малопонятными надписями и декоративными завитками. Приглядевшись, родительница начала различать, в причудливом орнаменте свернувшихся в клубочки змеек. Хладнокровные гады оплетали дверную ручку, предупреждающе сверкая темно синими сапфировыми глазками. Дия Чани никогда не испытывала к пресмыкающимся нежной привязанности и потому, рефлекторно поежившись, боязливо потянула дверь на себя, и пулей влетела в жилище колдуна. Внутреннее убранство небольшого помещения, представшего пред ее очами, настраивало на деловой лад и внушало искреннее уважение к травнику. Круглый стол из красного дерева одиноко возвышался на украшенной искусной резьбой ножке точно по центру комнаты, являя собой некий символ колдовства и ворожбы. Впечатления усиливались, благодаря мерцающему свету трех кроваво красных свечей, воцарившихся на столе в серебреном подсвечнике. Их пламя многократно отражалось в прозрачных призмах кристаллов кварца, расположенных вокруг подсвечника в некой неизвестной последовательности Красиво и слегка пугающе. У оглядывающей комнату мамочки создалось ощущение, что травник является искренним поклонником ядовитых гадов, ибо их изображение встречалось буквально на каждом шагу. Змеи в виде украшений ползали по многочисленным полочкам, заставленным пузатыми колбами с угрожающе булькающим содержимым, их шкурки свисали с гвоздей на бревенчатых стенах, очевидно выполняя функции произведений искусства. Венцом всего вышеперечисленного являлась ящерица, в отличие от всех предыдущих пресмыкающихся на редкость живая. Пару раз скользнув по ногам моей родительницы, она устремила на нее блестящие глазки и неожиданно зашипела как змея. Мамочка вздрогнула и, опасливо поглядывая на странное земноводное, невозмутимо прошествовала к единственному в комнате креслу. Его плющевые объятия вкупе с жарким потрескиванием располагавшегося рядом камина, навевали ненужную и, вместе с тем, такую сладкую сонливость… Подозревая, что ее пытаются банально усыпить, мамочка решительно отогнала бесполезную умиротворенность и выжидательно уставилась в черное нутро коридора в противоположной стене. По ее мнению, это было единственное место, откуда мог появиться волшебник. (Входная дверь в расчет не принималась). Дия не угадала. Маг неожиданно возник из пустоты аккурат возле стола, держа в старчески дрожащих руках символ прорицания – хрустальный шар. Мило улыбнувшись бескровными губами, он водрузил свой ношу на стол и легким движением плеч стряхнул на дощатый пол просторный черный плащ. Узрев «избавителя» полностью, мамочка похвалила себя за правильный выбор колдуна. Истинные маги очень долго, намного дольше, нежели обычные люди остаются молодыми. Когда им уже за семьдесят, они продолжают выглядеть так, будто им чуть больше тридцати. Возраст выдают только умудренные годами и жизненным опытом глаза. А этот травник… был глубоким старцем. Покрытая густой сетью глубоких морщин желтоватая кожа, скрюченные артритом узловатые пальцы рук, пышная седая борода, длиною до пояса и ясный взор пронзительных синих глаз, - все это без слов говорило если не об уме, то хотя бы о гигантском опыте. А опыт в данном деле, согласитесь, был предпочтительнее. Рассуждая подобным образом, моя родительница окончательно расслабилась и начала вещать о своих проблемах. Старик, вес время вежливо кивавший в такт ее повествованию, после того, как мамочка сделала в конце рассказа многозначительную паузу, ободряюще проскрипел что-то на счет маленького срока (всего каких-то 2 месяца), позволяющего надеяться на успешное проведение необходимой операции. Он излишне самонадеянно предложил провести предварительный осмотр, мамочка благосклонно согласилась и моментально пожалела о своей поспешности. Маг подал ей высокий стакан с дымящейся в нем дурно пахнущей жидкостью непонятного оттенка. По его словам выходило, что «клиентка» обязана это выпить. Дия проявила редкостное послушание. Она покорно осушила предложенную «емкость» и, скривившись от внезапного болезненного толчка внизу живота, улеглась на неизвестно откуда возникшую кушетку. Боль исчезла мгновенно, так же неожиданно, как и появилась, а Дия Чани, до этого уже успевшая мысленно дать обещание, полностью вкусить всю горечь плодов своего необдуманного поступка, как и следовало ожидать, пошла на попятную. Опасность отступила, а вместе с ней и моя мамочка поменяла точку зрения. Тем более, я уже не сопротивлялся…, просто не было сил, и частично, - желания. В каком-то смысле, я на долю секунды умер, и спустя бесконечно малый отрезок времени вернулся к жизни. Но что-то неуловимо изменилось, что-то, чего ни я, ни одурманенная Дия не заметили, или посчитали незначительным, подписав себе приговор…
Моя мать, находилась в каком-то сладком опьянении, спать она не хотела, но абракадабра, произносимая колдуном хаотично машущим руками над хрустальным шаром, заставляла отяжелевшие веки слипаться и…
Впоследствии, моя родительница утверждала, что когда она услышала невнятное бормотание травника, перед ее мысленным взором, повергая в слепой ужас, пронеслись окровавленные младенцы. Лишь стоило только ей дать себе слово немедленно покинуть мерзкий домишко, как ноги отказались повиноваться, а тело погрузилось в легкий транс… Не знаю, как на счет транса, но то что она под воздействием наложенного заклинания провалилась в крепкий сон, - это факт, поскольку именно с того момента я перестал ее ощущать…
Разбудил нас обоих все тот же травник.
- Леди, у меня для вас неприятное известие…- дребезжащий старческий голос вывел нас из странного оцепенения.
Мамочка открыла глаза и, щурясь от яркого дневного света, попыталась подняться. Колдун, теперь уже вновь облаченный в свой просторный плащ помог ей переместиться в плюшевое кресло. Сейчас комната уже выглядела иначе. Исчезли алые свечи, на столе появилась уютная домашняя скатерть, а ранее занавешенные окна были настежь открыты. Обыкновенная обстановка простого возможно немного бедно обставленного домика. Ничего необычного. На секунду моя родительница заподозрила, что на самом деле ей все просто приснилось, и отвратительное питье, и причудливо изогнутый подсвечник и бормотание мага над колдовским шаром, - все это было всего лишь частью полу бредового сна. Медленно, очень медленно до нее начал доходить смысл странных слов мага.
- Что случилось? – на всякий случай спросила моя родительница усиленно изображая легкий испуг.
За дословность того что ей ответит травник ручаться не буду, но, по-видимому, полученная информация невероятно порадовала мамочку, так как она внутренне просияв чуть не завопила от переполнявшего ее восторга, очевидно предвкушая скорое избавление. Но… как выяснилось ее ликование было преждевременным, а мечты - неосуществимыми. Маг многое повидал в своей богатой на события жизни, однако, с подобным явлением столкнулся впервые, и потому никак не мог найти приемлемое объяснение для себя, не говоря уже о «глуповатой клиентке». Дия Чани поняла его сразу и без лишних слов. Конечно, будучи еще не зрелой девчонкой, она не могла знать обо всех подводных камнях своего организма и кое о каких интимных подробностях ее просто не уведомили ошибочно посчитав слишком маленькой. Ха, маленькая! Да по меркам местного население она уже года два может смело именовать себя старой девой! Что могли понимать ее родные, живя удаленно и весьма обособленно. Настоящая жизнь полная сладких приключений протекала рядом, только руку протяни, и она, Дия, была бы круглой идиоткой, если бы не воспользовалась такими прекрасными возможностями… Кто же знал, что у всех приключений всегда имеется оборотная сторона, битком набитая неприятными последствиями?! Кто же знал, что она настолько отличается от остальных жителей Земли?! Действительно, кто?! Моя мамочка слишком рано забеременела и потому оказалась совершенно неподготовленной к расплате. По людским меркам она являлся уже вполне взрослой оформившейся личностью, а вот по справедливым оценкам своего народа всего лишь чрезмерно буйным, эмоциональным и склонным к смелым экспериментам подростком… А я по сути являлся ее первой и самой серьезной в жизни ошибкой. Травник еще долго что-то говорил о некой уникальности, которая в последствии могла бы что то там изменить, но моя родительница его не слышала. Она наконец-то в полной мере осознала, насколько крепко влипла и теперь лихорадочно пыталась как-то с этим жить. Кровь взяла свое и я чуть ли не с момента зачатия начал проводить кардинальную перестройку организма матери таким образом, что теперь мы с нею были неразделимы. Через призму ее восприятия я ощущал все то, что чувствует она: звуки краски голоса, все, чем наполнен окружающий мир. В принципе она могла бы сделать аборт, но в конечном итоге это бы означало ее неминуемую гибель… и… моя родительница дрогнула. Умирать она не хотела. Совсем. Она слишком мало повидала в этой жизни, чтобы так поспешно покинуть мир живых. Она даже не успела достичь половой зрелости, вкусить полный спектр своих возможностей… Но. Судьбу мало волновали мелкие проблемы одной единственной особи. Выпитая дрянь вкупе с чужеродным генетическим материалом ребенка оказали свое пагубное воздействие на организм матери. Фактически, я стал ее убийцей. И в отличие от людей я прекрасно все сознавал еще будучи в ее утробе. Я помню панику своей родительницы перед родами… Помню страх на лицах родственников, в тот момент, когда я впервые увидел свет… И помню как умирала мая мать, не прожив и года после изматывающих родов… В отличии от людей, чья жизнь быстротечна, а память кратковременна мы- лиа помним не только момент своего рождение, но и все, что его предваряет, начиная с первой недели зачатия. Я полукровка. Ко мне не перешли обрывки памяти предков. Но зато кое-что перепало от моего папочки. С ним-то я как раз в силу жизненных обстоятельств был знаком более длительный срок. Бабушка настояла. Будучи родным внуком, я все равно оставался для родственников со стороны матери чужаком. Они меня слегка опасались и предпочитали в свою жизнь не пускать. Я понял причины их неприязни намного позднее, уже став практически взрослым. А ребенок… что в состоянии понять ребенок, будь он хоть трижды представителем более высокоразвитой цивилизации с многоуровневым мышлением?! Ребенок всегда остается всего лишь несмышленым ребенком отказывающимся понимать странные игры взрослых. Лиа полукровка должен находится в семье своего отца, решительно постановили родственнички выпроваживая глупое чадо из дому. Я не ревел, уже тогда постигая азы самостоятельной жизни, где ты всегда будешь оставаться один на один со всеми трудностями. Бабушка, всегда обожавшая поэтические сравнения как-то назвала меня «насмешкой бытия». Впоследствии я нашел этому определению не слишком красивую интерпретацию, звучавшею как «ошибка природы». Я бы даже сказал, роковая ошибка, потому как если Бытие изволит так шутить, то оно не имеет права на существование. Нет, я не в обиде на судьбу. Скорее я рад, что все в моей жизни обернулось так, а не иначе… Просто, честно говоря, временами окидывая себя придирчивым взглядом, я этому миру не завидовал, иногда рассматривая себя в качестве некоего наказания…
***
- Рем, прекрати! – в насмешливых серых глазах появляется обеспокоенное выражение Все не настолько плохо, как тебе кажется. Смотри, во-первых ты все еще жив, хотя я до сих пор не понимая почему…
- Я тоже. – грустный вздох. - Это настораживает. Согласись, глупо держать при себе живого и весьма активного свидетеля..
- Рем, будь справедливым. Они же до конца еще не осознают кто ты такой! Согласись, что нормальный человек в подобной ситуации давно бы уже сдох. Сколько дней они уже держат тебя без воды?
- Семь. Жрать чужую кровь я не могу. Воспитание не позволяет, знаешь ли…
- Воспитание? Не смеши мои тапочки!
- Я серьезно, Я ТАК НЕ МОГУ.
- Рем не злись, я попытаюсь найти выход, ты же знаешь…
- Знаю. Она сбежала?
- А ты как думал? Она не найдет себе места от радости и на животе приползет умолять тебя о прощении?! Рем, я тебя умоляю! Ты же знал, с кем связываешься, вот и расхлебывай!!!
- Не кипятись, я понял. Ты прав, я идиот. Но только расплачиваться будут другие. Уродом больше, уродом меньше, - эти слепцы не заметят, и станет слишком поздно… -на губах блуждает ядовитая усмешка, которая продержавшись несколько секунд, медленно сползает. Тело с глухим стуком падает на пол. Некоторое время странное создание мечется по комнате в поисках выхода
- РЕМ! РЕМ! ОЧНИСЬ, ТЕБЕ ГОВОРЯТ, ВОЛЧАРА НЕДОРЕЗАННАЯ!!!
Ему отвечает тишина.
***
Некоторое время спустя
- Придурок, зачем ты это сделал? - несмотря на оскорбительный тон, в серых глазах светится облегчение.
- Я не простил бы себе, если бы не попытался. Ты же знаешь.
Согласный кивок. Собеседник, все еще изображая гнев, протягивает в черноту комнаты сверток.
- Рем, я тут кое-что прокрутил… в общем, на…
Восхищенный вздох.
- Откуда?
- Я же обещал тебе девственницу! Вот!
- Ты же прекрасно знаешь о чем я…
- А ладно, забудь. Лучше пиши дальше, мне интересно…
- Как скажете. Кто девушку ужинает, тот ее и танцует!
- Наглец! У меня не та ориентация, женоподобные мальчики не в моем вкусе… Ауо, совсем @#&*$!?! Империо бросаться не честно!
Хохот и легкая возня на полу прекращаются с поворотом ключа в замочной скважине. Вакуум в комнате удушает.
***
С первых лет жизни я понял, что разумнее всего не давать окружающим возможности узреть полный набор моих обличий. С них вполне хватило того, что я живу в семье вервольфа. Мой отец был какой-то большой шишкой в стае и, соответственно, благодаря его высокому положению, я имел полное право пользоваться кое-какими привилегиями… Например, мне было всего семь лет отроду когда папочка решил свести мое знакомство с остальными членами семьи. Как я понял позднее, благородный черный окрас волков ставил их на более высокую ступень в иерархической лестнице, нежели их серых собратьев по клыкам. Отец передал мне аристократическую масть по наследству и пожалуй это был его единственный ценный подарок своему наследнику, то бишь мне. Тогда на первом в своей жизни совете я сделал для себя маленькое открытие. Оказывается, люди, и нелюди этого мира прекрасно существуют бок о бок, даже не подозревая, что они отнюдь не являются единственными разумными представителями местной фауны. Бабушка нередко говорила о том, что данный мир в чем-то похож на Т-Триаду. Я не мог ее понять. Как полукровка я не унаследовал способность видеть обрывки прошлого глазами родственников. По рассказам я составил себе некую абстрактную картину мира, состоящего из трех взаимосвязанных кусков, в котором обитали два совершенно не похожих друг на друга вида существ: воплощенное орудие убийства – лиа, и малопонятные Мерцающие. Вообще-то бабушка говорила, что раньше Триаду населяла прорва разнообразнейших созданий, самых невообразимых форм и окрасок, но в следствие естественного отбора они все вымерли( Бабуля предпочитала скромно умалчивать о принципах данного «отбора», правда пару раз обмолвилась о невероятной живучести лиа, убийство которых является маловероятным событием). Что до мерцающих, то они всегда хранили нейтралитет и на протяжении всей своей многовековой истории никогда не ввязывались в междоусобные распри за право полного господства на Триаде. Поэтому и выжили. Умели оставаться абсолютно незаметными, благодаря уникальной способности менять форму тела… Но и лиа и мерцающие несмотря на глубоко презрительное друг к другу отношение были прекрасно осведомлены что они в Т-Триаде не одиноки. А человеческие расы? Надо обладать воистину феноменальным тщеславием, чтобы упорно мнить себя единственными созданиями во вселенной, наделенными разумом. Появившись в Триаде в первый раз, они ухитрились не заметить коренного населения, благополучно сочтя планету необитаемой. Лиа тогда еще ничего не знали об уникальной способности человеческого зрения не видеть очевидного, а посему не посчитали людей серьезной опасностью, ошибочного полагая, что пришельцы заявились в Триаду исключительно с дружелюбными намерениями. Однако, убедится в своей неправоте, лиа не успели. Конечно, рано или поздно узрев коренное население, во всей его красе, люди непременно бы попытались его завоевать (Позднее я узнал, что битва за Триаду все же состоялась, но об этом как-нибудь в другой раз). Но дело в том, что пришельцы не в одиночестве в первый раз ступили на землю планеты. Вместе с ними прибыли полчища вирусов и бактерий. Непобедимые лиа пали, не выдержав напором неизвестной доселе болезни. Часть из бывших хозяев покинула Триаду, переместившись в иной вероятностный мир. И вот когда они в первый раз столкнулись с его обитателями (вернее даже с их нравом), то признаться были слегка шокированы. Данная земля была благополучно заселенна собственно Homo Sapiens, Homo Sapiens наделенные магическими способностями, то бишь магами, и разнокалиберными существами не имеющими к людям, как к биологическому виду, ровным счетом никакого отношения. Все вышеперечисленные создания на протяжении многих веков жили на одной земле, упорно игнорируя друг друга. Причем самое любопытное заключалось в том, что отдельные их представители вступали в интимные отношения друг с другом, явив миру анимагов, оборотней и тому подобных промежуточных существ. При всем при этом сам Человек отличался повышенной нетерпимостью к чужакам. В этом на собственном опыте убедился мой дед, когда неосторожно пару раз махнул крылышками перед носом какого-то волшебника. Колдун чуть не упал в обморок от ужаса, но, тем не менее, все же нашел в себе силы проклясть «порождение тьмы», шандарахнув по дедуле заклинанием. Так бабушка, едва попав в незнакомый мир, стала вдовой. Недели выхаживания раненного лиа результатов не дали. Хваленая мощь разбилась вдребезги, не выдержав слабенького удара банального колдовства. Столкнувшись с подобным явлением, лиа предпочли более с человекообразными не никаких дел не иметь. Нетрудно догадаться, как всех их растревожило мое рождение! И дело во все не в том, что моя мать умерла, явив свету ублюдка. Просто я сочетал в себе четыре различных биологических видов, и как следствие был опасен абсолютно для всех. Когда Дия Чани заявилась после неудачного аборта в отчий дом, на семейном совете было быстренько принято решение сбыть нежеланного ребенка с рук. Для этих целей, родня устроила моей матери мини допрос с пристрастием, и, выведав имя отца, приступили ко второй части операции под кодовым названием «кот в мешке».
По понятным причинам, папочку не поставили в известность о моих так называемых «мутациях». Маму и всех ее родственников он считал обыкновенными, местами немного странноватыми людьми. Они его не разочаровывали, сплавляя со скорбными минами на иллюзорных лицах маленького Рема. А мне было просто интересно. Я никогда не видел живых оборотней и потому просто сгорал от любопытства. Лиа красноречиво дали мне понять, что я для них являюсь большой обузой. В общем, уезжал я от них без подобающих случаю слез и истерик. Неизвестный мне Папа жаждал получить наследника, лиа грезили о счастливом избавлении от проблемы. В конечном итоге все остались довольны. Лично мне было в принципе все равно где жить. С отцом должно было быть интереснее. И я не ошибся. Хотя до шести лет моя жизнь протекала тихо и вполне размеренно. Я благополучно вырастал из покупаемых мне вещей и прилежно ломал игрушки, поскольку давно понял, что новые покупаются исключительно по причине неполадок старых. Отец обитал в огромном загородном доме, в котором по самым скромным подсчетом имелось в наличие где-то около сорока комнат. Папина резиденция представляла собой псевдостаринный замок, но как это ни прискорбно в полной мере им не являлось, ибо родитель перекупил родовое гнездо у какого-то внезапно обедневшего лорда. Дуглас Кэмирон, компенсировал отсутствие природного аристократизма умением превосходно делать деньги, за что и был нежно любим многочисленной родней и женщинами. Кстати, последние являлись его большой проблемой. Папа женился на каждой представительнице слабого пола, исхитрившейся заползти к нему в постель. Как позже выяснилось, он и моей матери настойчиво предлагал узаконить их отношения, только вот она его энтузиазма не разделяла, предпочтя свободу все благам семейной жизни. (К тому же мамочка прекрасно понимала, какой разразиться скандал, вздумай ответить она согласием!) Остальные женщины, очевидно, подобных проблем не имели и потому всегда, с неизменной готовностью шли с отцом под венец. За то время, пока я обитал в доме своего родителя у меня успело побывать в общей сложности где-то около десяти разнообразнейших мачех, исключая ту, что уже имелась в наличии, на момент моего торжественного вторжения в семью. Алисия Коллинз прожила с отцом менее одного года, и, не выдержав тягот законного брака, скрылась в неизвестном направлении оставив папе в память о себе их общую дочь. Мои детские годы были омрачены только одной досадной мелочью, - моей сводной сестрой. Будучи старше меня на целых два года, она мнила себя великим авторитетом и в миг взяла надо мной шефство! Если от отца с мачехами я кое-как исхитрялся линять, то скрыться от этой вездесущей занозы не представлялось возможным. Она с настойчивостью фокстерьера преследовала меня буквально по пятам, щедро раздавая указания. А я проклинал свою мягкотелость, мешающую мне свернуть несносной девчонке шею… Бабушка, с которой я встречался в конце каждой недели, терпеливо вбивала в мою вихрастую голову азы осторожности. Никто не должен был знать обо мне правду, никто не должен наблюдать мои полеты и так далее и тому подобное, бла-бла-бла, в общем слушал я ее наставления как водиться вполуха.( Кстати говоря, по будням отец настырно вещал о правилах поведения Истинного вервольфа, суть которых сводилась все к тем же «Никто и Никогда») Я послушно кивал, в тайне мечтая о безлунной темной ночи, когда можно было бы расправить крылья и взмыть под облака… Реальность под личиной зануды-сестры вползала медленно и неумолимо, разрушая сладкие грезы. У Софии была масса разнообразнейших талантов, в число которых входило умение всегда находить сводного братца. Не унаследовав отцовских генов, она обладала зрением, вызывающим острую зависть матерых Волков… В конечном итоге, я сознался. Появилась, почти физическая потребность выговорится, чтобы хоть кто-нибудь смог понять, то, что не толком не осознавал даже я… София слушала, внимательно уставившись на меня огромными карими глазами, не задавая глупых вопросов. Просто попросила показать одну из моих ипостасей. Я продемонстрировал, сестренка восхищенно охнула. Не знаю, как на ее месте среагировал бы я… Наверное, завопил бы от ужаса. Черная, с металлическим отливом кожа, прочнее любой человеческой брони, солнечно золотые глаза, без малейшего намека на зрачок и белок, бархатистые антрацитовые крылья, в сложенном состоянии напоминающие просторный плащ с ярко желтой, в тон острым как бритва когтям, прокладкой, - все это никак не могло вызвать восхищение слабой девчонки. Лиа являлись гуманоидоподобными существами, но на это сходство с людьми исчерпывалось. Лиа не нуждались в дополнительном оружии, ибо сами являлись им, самым совершенным в мире. Даже длинные волосы, представляющие собой рудиментарное продолжение кожи были невероятно прочными и толстыми, с небольшими зазубринами на концах. Одним взмахом такая шевелюра могла исполосовать противника в клочья, до того, как он только подумает об обороне. Мои «волосы» цвета червонного золота, были длинной практически до земли… Я мог одним взглядом испугать до полусмерти, но… София только восторженно хлопала глазами. Я трансформировался обратно и тяжело вздохнул, скрывая легкое разочарование. На момент «признания» мне едва исполнилось шесть, а моей слушательнице восемь лет. Возможно, именно поэтому мы так быстро смогли найти общий язык. Сестра воспринимала меня как сказочного персонажа, удивительного в своей нечеловеческой красоте. А я счел вполне нормальным поделиться со своей подружкой «маленьким секретом». Наивное, чистое детство, когда еще теплиться бескорыстная вера в друзей, и нет ежесекундного ожидания предательского удара в спину. Позднее я стал намного умнее. Жизнь разбила детские иллюзии, преподав свой первый урок. Как правы были отец и бабушка, когда учили меня скрывать сове истинное «я»! Но, наверное, мне было необходимо один раз наступить на эти грабли, чтобы навсегда запомнить простую формулу, - «Никто и Никогда».