В шести просторных комнатах можно было с легкостью разметить две, а то и три семьи. Однако, Эрида переместившись туда вместе со мной, окинула свои апартаменты скептическим взглядом и задумчиво промолвила:
- Мда-а-а, нам двоим здесь будет немного тесновато. Я одна-то с трудом тут размещаюсь, а вот куда засунуть тебя…
Она сказала именно «засунуть», словно я был каким-то предметом ее обихода, а не живым существом. От обиды я поначалу не нашелся, что ей ответить. Просто стоял и тупо рассматривал «маленькие комнатушки».
Действительно, на двоих здесь было просто не рассчитано. Огромная библиотека с бесконечными рядами толстенных томов, корешки которых пестрили латинскими названиями, занимала целое помещение. Комната состояла из одного сплошного книжного шкафа по длине раскинувшегося на все четыре стены. Никаких намеков на лестницу в библиотеке не было. Как Эрида доставала литературу с верхних полок, было не понятно. Впрочем, так же не ясно было, как колдунья вообще помещалась в библиотеке, если, конечно, она в принципе туда хотя бы иногда заглядывала. Помимо шкафа, львиную долю свободного пространства занимали небольшой письменный стол и два колченогих стула. Если судить по внешнему виду (многослойной хлопьевидной пыли, и мохнатых гирлянд паутины) никто и никогда не использовал мебель в принципе.
Вторая комнатка, куда мне было дозволительно сунуть свой любопытный нос, представляла собой небольшую столовую, по размерам смахивающую на средних размеров танцевальный зал. Порадовало приятное отсутствие грязи и пыли, красноречиво говорящее о том, что в столовую хозяйка изредка, но наведывается. Уже хорошо. Значит, питаться в этом доме все-таки принято.
Далее наша экскурсия прошлась мимо двух запертых дверей, ведущих в личные покои Эриды, ее спальню и ее кабинет. Естественно меня туда не пустили, и что тоже вполне объяснимо, не стали, распространятся, почему именно. Вместо этого мне было продемонстрирована гостиная, обставленная с излишней роскошью, моментально бросающейся в глаза. Эта очевидность, немного настораживала, ибо, как я уже успел заметить, Эрида не принадлежала к той категории людей, что кичиться своим материальным положением. Гостиная, что-то скрывала, под толстым слоем аляповатой мишуры и вскоре, я эмпирическим путем выяснил, что именно. Но об этом чуть позже.
Итак, я ознакомился с пятью комнатами. Оставалась еще одна – шестая. Так называемая комната для гостей, в которую почему-то Эрида наотрез отказалась меня пускать. Демонстративно закрыв дверь прямо перед моим носом, она спрятала ключ в карман своих неизменных брюк, и для верности наложила на замочную скважину парочку заклинаний. (В надежности последних я убедился на собственной шкуре этой же ночью, когда попытался проникнуть в загадочную комнату незаконным путем, методом примитивного взлома.)
Эрида вихрем пронеслась по всей квартире, охотно показывая мне те места, в которые ни в коем случае не следует соваться. Делала она это с какой-то садистской улыбкой на красивом лице, периодически бросая на меня оценивающие взгляды. Я расценил ее действия, как прямую провокацию и моментально принял решение на нее не поддаваться.
Эрида только усмехалась и невозмутимо сообщила, что жить мне, скорее всего, придется в библиотеки, потому как больше негде. Она даже согласилась выдать мне подушку и целое одеяло! Видимо после этого, гостеприимная хозяйка посчитала, что на сегодня она свой лимит щедрости исчерпала, а посему кормить меня совершенно не обязательно! Указав мне координаты кухни и других необходимых мест, целительница ускакала в неизвестном направлении решать жизненно важные проблемы.
Остаток дня и целую ночь я был полностью предоставлен самому себе. Следует отметить, что свободное время я потратил с пользой для голодного тела и измученной души.
Кухня оказалась сравнительно небольшой и весьма удобной. Ее главное удобство заключалось в красивом огромном холодильнике. Оказалось, что у Эриды не хватило наглости бросить меня на произвол судьбы без пищи. Приятным сюрпризом явилось наличие разнообразнейшей еды. К несчастью подавляющее ее большинство представляли полуфабрикаты. Я попробовал съесть окровавленные куски мяса, но, откусив от него с маленький кусочек, сплюнул с гримасой отвращения. Все-таки я был ненастоящим волком, и сырые неприготовленные тушки животных ненавидел всеми фибрами души.
В конечно итоге, изучив содержимое холодильника, я пришел к неутешительному выводу, что приютившая меня волшебница, в сущности, все-таки большая сволочь!! Вся пища нуждалась в приготовлении! Исключение составили только хлеб и молоко. Продолжая злиться, я мрачно поужинал тем, что имелось в наличии, и отправился устраиваться на ночлег. Правда, перед тем как окончательно покинуть кухню, я мстительно спустил часть продуктов в унитаз, здраво рассуждая, то, что не досталось мне, не должно быть съедено колдуньей. Успешно провернув «операцию», я отправился в длительное странствие по дому, и в качестве разминки, решил взломать двери, ведущие в личные комнаты хозяйки. Промучившись час с небольшим, я не солоно хлебавши понуро поплелся в столовую, разнес в вдребезги парочку напольных ваз и с чувством глубокого морального удовлетворения двинул в комнату для гостей.
Надо сказать, что позднее уже, будучи студентом Хогвартса, я бы вряд ли полез снимать чужие заклинания, не зная механизмов их наложения. Попытка вскрыть дверь, запечатанную от посторонних глаз магическим путем, могла обернуться для меня самыми неприятными последствиями, вплоть до мучительной длительной агонии без смертельного исхода. Эрида была весьма и весьма одаренной колдуньей умело изобретающей новые заклинания. Связываться с ней не стали бы и более опытные колдуны, прикрывая свой страх «нежеланием потерять лицо, воюя с девчонкой-самоучкой».
Но я не был волшебником. Я не знал ровным счетом ничего о таком абстрактном понятии как «магические науки» и потому с наивностью ребенка возомнил, что дверь всего лишь хитро заперта и мне следует только немного поднапрячься, чтобы ее открыть.
Частенько люди утверждают, что «смелость - города берет». Не знаю, что конкретно они имеют в виду, говоря о смелости, но на мой глубоко непрофессиональный взгляд (я никогда ничего не пытался взять штурмом) «города берет» почти детская полная самоуверенной наивности глупость. Ребенок смотрит на мир без очков, игнорируя привычные взрослым розово-черные цвета. Умение видеть вещи такими, какие они есть на самом деле, к сожалению, проходит с годами. И спустя каких-нибудь два года, я уже десять раз подумал бы, прежде чем куда-то лезть, очертя голову. А тогда…
Час тщетных попыток, вылился в какое-то переливающееся всеми цветами радуги мерцающее свечение, струей вырвавшееся из моей раскрытой ладони. Пройдя насквозь через тяжелую дубовую дверь, оно рассеялось по полу и, несколько раз ярко вспыхнув, бесследно исчезло. (А я ведь всего лишь копировал действия Эриды перед замочной скважиной!) Мои глаза как будто раздвоились. Я видел комнату и одновременно наблюдал самого себя в коридорном полумраке и смотрел на всю ту же дверь. Настроение продлилось считанные минуты, а потом… Дверь с тихим шипением, похожим на потрескивание масла на раскаленной сковороде, начала растворятся, оставляя после себя серую пепельную пыль. В некоторой растерянности я немного помялся дверном проеме и осторожно вошел во внутрь…
Оглядывая обстановку, я в слух задался вопросом: что такого особенного было в многострадальной комнате, раз Эрида в столь категоричной форме, отказывалась меня в нее пускать?! Ну, небольшой шкаф для белья (открыв дверцу, я убедился, что ничего, кроме простынок и пододеяльников, в нем нет), рядом со шкафом – широкая кровать, аккуратно застеленная кружевным покрывалом. Возле кровати возвышалась тумбочка, на которой находился, мирно тикающий будильник и настольная лампой в большом ярко желтом абажуре. Комната для гостей, в отличие от роскошной гостиной, была обставлена просто и со вкусом. И зачем, спрашивается, было устраивать весь этот цирк с запиранием и многозначительными взглядами?!
- А ты разве до сих пор не понял?
Я резко обернулся и наткнулся на безмятежно улыбающуюся Эриду. В глазах травницы не отражалось никаких иных чувств, кроме искреннего любопытства.
- А что я должен был понять?!
Неприятно ощущать себя вором, пойманным на месте преступления! И хотя Эрида, судя по ее поведению, пока не собиралась жестоко мне мстить за преднамеренную порчу имущества, у меня возникло стойкое желание вжаться в стенку, украшенную веселенькими обоями в мелкий цветочек и стать одним из фрагментов рисунка.
- Рем, не пытайся сбежать! Это все равно не поможет. - С легкой ехидцей в голосе, проговорила целительница, делая шаг мне на встречу
Я инстинктивно начал пятится.
- Зачем ты послала меня в библиотеку? Там пыльно и негде спать!
- Именно за этим. Ты должен был открыть самостоятельно эту дверь и влезть в комнату, подтверждая тем самым, что я в тебе не ошиблась!
- А что если бы…
Договорить мне не удалось. Эрида неуловимо изменилась и в то же время осталась прежней. В красивых глазах появилось странное ледяное выражение, а черты лица заострились.
Передо мной стояло НЕЧТО, и меньше всего оно походило на представителя человеческой расы. Странно, но ужаса я не испытал. Мне было все равно и это пугало неимоверно..
- Я не занимаюсь благотворительностью, мальчик. Надеюсь, ты в состоянии это запомнить раз и навсегда. Если бы ты повел себя, как нормальный ребенок, мне бы пришлось тебя уничтожить. Поверь мне, ничего личного. Простая самооборона... Но, к счастью, никаких экстремальных мер предпринимать не пришлось.
Неожиданно она улыбнулась, и я понял, что снова вижу перед собой обычную молодую человеческую женщину. Видение исчезло так же незаметно, как и возникло. Все вернулось на круги своя: я был обыкновенным восьмилетним ребенком, а Эрида – вполне земной колдуньей, уже хорошо знакомой и потому совсем нестрашной.
- Пойдем-ка на кухню, перекусим. - Предложила она, выходя из злополучной комнаты в коридор.
Я согласно кивнул. В животе уже весьма красноречиво урчало, намекая на вполне голодное состояние организма. Немного некстати мне вдруг вспомнилась мое последнее посещение Храма Еды…
- Я там кое-что… В общем, без обид, ладно? – сознался я удрученно глядя себе под ноги, когда мы уже почти добрались до конечного пункта назначения.
Эрида с головой забралась в холодильник и красноречиво хмыкнула:
- А все-таки, Рем, в тебе очень много истинно человеческих качеств… Та же склонность к неконтролируемым эмоциональным поступкам, лишенным логического обоснования.
Как на странно, а общий оскорбительный смысл ее последней фразы я уловил и потому немедленно огрызнулся.
- Я хотел тебе нагадить! Разве непонятно?
- И ты в своих стремлениях преуспел!!!

Эрида ногой закрыла белую дверцу и бодро предложила:

- Раз так, то мы сегодня ужинаем в ресторане: отмечаем твой первый магический подвиг!
- Разве это была магия?!
- А ты как думал? Не всем под силу сломать мою магическую защиту, и ты в этом весьма преуспел! Пошли, отметим это великое событие! Через годик тебя уже можно будет сослать в Хогвартс и у меня начнется нормальная личная жизнь!

Эрида была предельно откровенна, описывая меня как тяжелый булыжник, висящий у нее на лебединой шейке. Я подумал и решил, обидится, о чем немедленно ей и сообщил, красноречиво надув губы. Эрида невозмутимо пожала плечами.

- Я просто говорю тебе правду. Между нами не должно быть недоговоренностей, присущих кровным родственникам. Рем, мы – партнеры. Тебе придется смириться с этим, потому что я меньше всего похожа на заботливую мамочку или старшую сестру. Один год я посвящу твоему обучению элементарным приемам обороны. А потом ты поедешь в Хогвартс, и наши пути разойдутся. Я найду, куда тебя пристроить. Не волнуйся, в глазах однокурсников ты не будешь выглядеть сиротой.
- И на том спасибо…

Я не мог скрыть своего разочарования. Как это не смешно, но за эти несколько дней я уже успел привязаться к травнице и расставаться с нею не жаждал. О Хогвартсе я имел тогда смутные представления и абсолютно не стремился туда поступать, впрочем, весьма четко сознавая необходимость постижения магии. Я хотел быть неуязвимым, по-детски рассчитывая на то, что волшебство закроет все прорехи в моей плотной броне.
Как позже выяснилось, я жестоко ошибался.

Эрида сдержала данное слово. Год она преподавала мне немого своеобразные основы безопасности жизнедеятельности. Делала она это, мягко говоря, нетрадиционно, периодически ставя меня в практически безвыходные положения.

Я ночевал в подвале, неделями обходился без еды и средств существования, учился обслуживать себя самостоятельно, ибо Эрида не делала ни малейших попыток хоть как-то вести домашнее хозяйство. Она могла себе позволить исчезнуть на месяц, чтобы потом, неожиданно появиться в самый критический момент, когда мне начинало грозить разоблачение. В те редкие минуту, когда волшебница все-таки бывала дома, она без устали третировала меня, заставляя зазубривать заклинания и варить отвратительно воняющие зелья непонятного назначения. Как позже выяснилось, львиная доля преподаваемых ею наук никакого отношения к традиционной двухцветной магии не имело.
В конечном итоге, мая наставница таки добилась своего: я начал неплохо разбираться в физике, химии и математики. Не впадал в священный ужас, едва завидев компьютер, и весьма успешно накладывал непоправимые проклятия, попутно сочиняя собственные. Эрида учила меня всему тому, чему, по ее словам, меня никогда не научат в школе.

Следует отметить, что она в этом преуспела.

К концу года дело дошло до физической подготовки. Целительница показала мне полный спектр точек, при нажатии на которые, человека можно было либо легко убить, либо отправить в летаргический сон. Посоветовав не злоупотреблять полученной информацией, она отправила меня тренироваться на манекене, вселив в него для натуральности чей-то припадочный дух.

Приведение прилежно вопило в самых неподходящих местах, а когда следовало подавать звуковые сигналы – надолго затыкалось. Разозлившись окончательно, я метнул в куклу парочку разноцветных лучей, и от нее не осталось никаких следов, кроме разве что грязно ругающегося духа. Сделав под потолком пару-тройку кругов, сущность трусливо испарилась, предварительно отвесив мне тумака.

- Не можешь справиться с обычным приведением? Слабак! – где-то в районе моей спины раздался зловредный тоненький голосок, заставив меня непроизвольно вздрогнуть и резко обернуться…

***

- Ликуй! Я уже пришло!
- Я вне себе от счастья, ты как всегда не вовремя!
- Что значит не вовремя?! – недоуменное хлопанье ресницами. – Я же поесть принес?! Что строчишь?
Еле уловимое для человеческого глаза движение ловких пальцев и исписанная мелким подчерком тетрадка перекочевывает из одних рук в другие.
- Рем, видел бы ты сейчас себя со стороны! Обхохочешься!
- Скотина, отдай немедленно! Не твое же!!!
- Ой, ли?! – скептически приподнятая бровь и нахальный блеск голубых глаз дружно вопиют о полном отсутствии совести у их обладателя. - Когда это меня останавливало! О чем ты там пишешь… Ага! Кажется, что-то знакомое… Ну-ка, ну-ка…
- Отдай немедленно! – в голосе появляются нотки легкой обреченности. – Тебе это не интересно! Ты же сам все это прекрасно знаешь.
- Всегда любопытна чужая точка зрения на произошедшие недавно события! К примеру, каким ты узрел меня в первый раз?
- Можешь не напрягать глаза, я и так тебе скажу: прозрачным, бестелесным, невообразимо скандальным и противным!
- Врешь! – на лице появляется плохо скрываемое сомнение. – Неужели я был таким гадом…
- Почему был? Ты и сейчас…
- РЕМ!!!
- Что, Рем, отдай тетрадку! Я ее тебе добровольно в руки не давал!
- Хрен с тобой, забирай!
Многострадальная тетрадь снова возвращается к владельцу.
- Все равно мне уже пора линять.
- Так рано? – звучащее в голосе удивление пополам с разочарованием кажется вполне искренним, что не может не радовать собеседника.
- А ты как думал? Мое время уже практически истекло, так что черноволосых девственниц будешь отлавливать в одиночку.
- Я так на тебя рассчитывал! – фраза сопровождается надрывным всхлипом, плавно переходящим в сдавленное хрюканье.
- Рем, не паясничай! Я почти серьезно. И мне действительно пора.
- Тебе виднее… Завтра появишься?
- Не знаю. Все мы люди занятые…
- Ха! Ты же не человек! Во всяком случае, с утра им точно не был!
- Тем более. Ладно, я пошел. А не скучай, веди себя как порядочный оборотень: жри людей и смотри, не подавись!
- Я учту твои пожелания!

Раздается легкий хлопок и… в комнате внезапно становится очень тихо. Слышно только как протяжно завывает ветер, бросая в окна горсти снежных хлопьев и прозрачный бисер льдинок.
Из кресла поднимается темная фигура, облаченная в длинную просторную мантию и, зябко поежившись, подходит к окну. Несколько бесконечно долгих минут он смотрит на воздушный танец снежинок и тяжело вздыхает. В комнате становится темно, но он не включает свет, продолжая наблюдать за движением тяжелых серых туч, подгоняемых северным ветром…
Когда тьма полностью окутывает комнату, он возвращается в кресло, зажигает огонь в камине и, немного помедлив, протягивает руку к стене, чтобы включить верхний свет. На полу возле его ног лежит раскрытая тетрадь и два сломанных карандаша. Привычно щелкнув пальцами, он извлекает из пустоты шариковую ручку, поднимает тетрадку и начинает что-то торопливо в ней писать, изредка бросая взгляд на закрытое окно. Большие настенные часы глухо отбивают двенадцать ударов. Полночь.
Иллюзия… Иногда ему становилось страшно при мысли, что в этом месте нереальным является все. Абсолютно ВСЕ, включая его самого.
Иногда он сам начинал сомневаться в том, что существует. Иногда задавался вопросом, сколько времени он уже провел в этой комнате. Да и существует ли здесь ОНО, ВРЕМЯ.
Когда он начинал слишком много думать, болела голова. Так, словно чья-то незримая рука безжалостно сдавливала его разгоряченный мозг.
В эти мгновения он медленно сходил с ума, пока не приходил друг, заставляя его все забыть, и вновь вспомнить обрывки прошлого.
Записки на бумажных огрызках были призваны сохранить призрачную связь с реальностью… Но… В минуты помрачнения он сжигал исписанные листки в камине, чтобы потом снова начать писать. Так проходила вечность…
Перед моими глазами предстал нахально улыбающийся субъект, на вид примерно одного со мною возраста. Буквально все в его внешности просто кричало о том, что это обычный мальчик, очевидно выросший в небогатой семье. Таких много на улицах любого крупного города. Они моют стекла вашей машины и предлагают на продажу разнообразную мелочь, вроде дешевых сигарет и бульварной прессы. Дети улиц, они знают каждый переулок и без труда, за пару монет покажут вам все местные достопримечательности. Эти мальчики похожи друг на дружку как братья близнецы: серые глаза, веснушчатые курносые носы и весьма проворные пальцы, ухитряющиеся за считанные минуты вытащить у собеседника кошелек, пересчитать его содержимое и вернуть его на место. Данный экземпляр невероятно походил на такой контингент не столько чертами открытого лица, сколько нагловатым блеском лукавых, не по-детски взрослых глаз. И все-таки в нем присутствовала некая ненормальность незаметная постороннему взгляду и вполне очевидная для меня. То ли сказалась школа Эриды, то ли у меня за этот год развилась интуиция, однако мне хватило одного взгляда на странного пришельца, чтобы задать сакраментальный вопрос:
- Что ты такое?
Он широко улыбнулся, обнаружив при этом отсутствие некоторых зубов.
- Значит, не поверил! Гип-гип ура!!! Эрида может тобою гордится! Что до меня… То, не будем продолжать эту грустную тему. Ты все равно не поймешь.
- Почему же? Я не дурак!
Оброненная вскользь фраза о моих умственных способностях почему-то показалась мне оскорбительной. Я обиделся и как следствие, уставился на собеседника с неким оттенком враждебности. Незнакомец дружески похлопал меня по плечу.
- Не бери в голову, малыш. Ты просто никогда еще не встречал таких, как я или, скажем, наша общая знакомая. А если бы и встретил, то скорее всего ничего не понял. Человеческий мозг, знаешь ли, все-таки имеет ограниченные возможности. Хотя вы люди естественно считаете иначе.
Он снисходительно вздохнул, якобы выражая мне свое искреннее сочувствие по этому поводу. Я с трудом удержался от желания обрушить на его голову лавину полу правды-
полу лжи. Не знаю, что именно меня остановило: излишняя осторожность или ставший уже привычным липкий, тягуче приторный, как патока, Страх. Проигнорировав явную издевку, я только спросил:
- Как мне тебя называть?
Глаза в глаза, мысли цепляются за образы, трансформируясь в некое единое целое, то, что невозможно передать цепочной обыденных слов. Мгновение – и я уже знал, что могу не лгать. Просто потому, что Истина всегда будет оставаться на виду. Во всяком случае, для него. Странно, возможно ли, чтобы два таких разных создания смогли найти друг друга в океане чужих миров? Не враги и не друзья, а случайные попутчики, вынужденные с этого момента идти рядом, чтобы окончательно не потерять самих себя.
- Шико, называй меня просто Шико.
И океан тоски в нечеловеческих глазах…
Наваждение исчезло. Я видел перед собой улыбающуюся мальчишескую физиономию. Ребенок, беседующий с другим ребенком. Все вполне тривиально. Налет воспоминания растворился в шутливом разговоре. Мы, неожиданно осознав свою истинную сущность, продолжали притворяться, что ничего не изменилось, словно актеры отыгравшие вечерний спектакль, но еще не успевшие выйти из роли.
- Ты тот, кто будет за мною присматривать?
- Какой догадливый! – дух довольно оскалился.- Сам подумай, могла ли наша Эрида бросить тебя на произвол судьбы?! Конечно, нет. Сегодня она притащит приглашение в Хогвартс, и мы начнем собираться.
Он продолжал еще что-то говорить о всевозможных выгодах магического образования, а я машинально кивал, тупо изображая Искреннюю Заинтересованность.
От обилия полученной информации начала слегка кружиться голова, к глазам подступили непрошенные слезы. Разумеется, я прекрасно понимал (да и Эрида об этом не раз говорила), что я должен буду скоро уехать. Причем сразу после моего отъезда колдунья исчезнет с линии горизонта и больше в моей жизни не объявится. Я все этот прекрасно понимал, но не думал, что туманное «скоро», действительно когда-нибудь наступит. Поездка в школу магов отошла в некое отдаленное «завтра» и честно говоря, страстное желание обучаться волшебству за этот время у меня уже успело сойти на нет. Я искренне полагал, что полученных знаний мне вполне хватит для счастливой безмятежной жизни. Но, похоже, сама Эрида так не думала.
Она никогда не лгала ни себе, ни другим, и, подсчитав в уме кое-какие цифры, я с удивлением обнаружил, что, оказывается, прожил в ее доме ровно один год, не больше и не меньше. Перед глазами живое тому подтверждение: странное существо, готовое повсюду меня сопровождать,- надсмотрщик, соглядатай и друг…
… Я слишком рано повзрослел, счастливо минуя пору безмятежности и крепкой детской дружбы. Не могу сказать, что сожалею об этом. Да и как можно печалиться о том, чего никогда не знал? Много лет спустя я узнал, что возраст лиа исчисляется немного иначе, нежели у homo sapiens. По меркам своего народа я все еще остаюсь ребенком, даже сейчас.
Смешно и немного грустно. Как человек я расстался с последними иллюзиями в тот памятный день, когда лишился всей своей семьи, в первый раз вкусив горький плод предательства. Как лиа, я все еще оставался несмышленышем, так до конца и не осознавшим все свои сильные и слабые стороны и сохранившем беспечную веру в то, что окружающие просто не способны причинить мне боль. А как оборотень, я оставался годовалым младенцем, не умеющим ни прокормить себя ни защитится от врагов. Дикое сочетание, не правда ли?
Тем более, что фактически я был и остаюсь ни тем и не другим. Я никто из ниоткуда. Насмешка бытия. Мутант не похожий ни на кого в этом мире, и так до конца не осознающий своего одиночества. Я ничто и частично все в этом мире. Эрида неоднократно говорила, что во мне еще много от человека, причем она делала это так, будто ставила диагноз безнадежному больному, с легкой улыбкой сожаления на красиво изогнутых губах.
Правда, я не являлся человеком в классическом понимании этого слова. Хотя люди, близорукие по своей природе, нередком принимали меня за своего, игнорируя отблеск инородного происхождения в моих глазах. Оборотни, обладающие тонким звериным чутьем, почуяв неладное с позором выгнали меня из стаи, просто дав понять, что я никогда не стану одним из них. А гордецы лиа подарили мне крылья…
Я никогда не узнаю, сожалели они о принятом решении или нет. Как не узнаю и причины их страха. Лиа испугались и поспешили перебросить меня как футбольный мячик противнику, а противник постарался убить. Жалею ли я себя? Скорее всего, «да». Не попадись мне Эрида, не знаю, что бы стало в будущем с моим «обучением». Будучи ребенком, я не понимал, что людское волшебство мне в принципе без надобности, что у меня имеется своя собственная магия, не нуждающаяся в заклинаниях и зельях, пронизывающая тело от кончиков когтей до рудиментарных волос, опутывая тончайшей сеткой нервных окончаний. Это была магия существа – наследство, полученное мною по праву рождения от лиа. Среди этого народа не было разделения на колдунов и неволшебников. Скорее магия было ими, формируя неотъемлемую часть мира Т-Триады.
Человеческая волшба могла убить лиа, но и магия лиа вкупе с их мощью могла разнести землю людей в клочья, не оставив об этой расе даже воспоминания. Что мог натворить неуравновешенный подросток, познав всю глубину своих возможностей?! Не знаю, понимала ли это Эрида. Скорее всего, ей было просто любопытно общаться с таким диковинным экземпляром, и дабы не терять со мной связь в дальнейшем, она пристроила возле меня «своего духа». Шико знал одновременно все, и ничего, и в каком-то смысле с ним было проще. Хотя и имелись некие трудности. Например, он моментально изобличал неправду в любых ее появлениях. А я к тому времени стал великим лжецом, умело скрывающим неприглядную истину под ворохом ярких цветастых лоскутков разнообразнейшего вранья. Лгал я виртуозно и вскоре стал в этой области непревзойденным мастером.

Шико оказался прав. Эрида действительно появилась через некоторое время с запечатанным конвертом в руках и радостной улыбкой на сияющем лице. Материализовавшись у меня прямо перед носом она слегка кивнув «духу» как хорошему знакомому протянула мне письмо.
- Будем считать, что я твоя почтовая сова и ты страшно удивился узрев у меня в клюве эту бумажку. – Быстро протараторила она, с любопытством разглядывая комнату.- Ага, значит, куклу ты уже уничтожил. Похвальное рвение, только, испортил хорошую вещь. Пытался вышибить эту нечисть, не так ли?
Колдунья бесцеремонно ткнула наманикюренным пальчиком в грудь моего юного надсмотрщика. Шико попытался изобразить смущение и не очень расстроился, когда понял, что с его нахальной физиономией это трудновыполнимая задача.
- Мы с Ремом уже познакомились и даже обмозговали кое-какие детали моего внедрения в Хогвартс. – важно проговорил он, не обращая никакого внимания на мои возмущенные возгласы.
Маленький мерзавец все уже решил про себя, не сочтя нужным поставить меня в известность. Подобное пренебрежение моим законным правом принимать хоть какое-нибудь участие в обсуждении деталей собственной поездки возмущало чрезвычайно. Не то, чтобы я был сильно против его идеи насчет перевоплощения в почтовую сову, если честно то по мне сошла бы и крыса. Но можно же было сделать хотя бы вид, что кого-то волнует мое мнение!
- Мне больше нравиться мысль о домовом эльфе. Тогда я и пообщаться с тобою смогу!- Мстительно предложил я, ожидая со стороны Шико яростного сопротивления. Дух на провокацию не поддался и на полном серьезе отрицательно покачал головой.
- Личный эльф – это слишком большая роскошь, в твоем случае совершенно непозволительная. Мы же не хотим, чтобы ты выделялся из толпы себе подобных. Вот какое-нибудь мелкое домашнее животное смотрится куда менее необычно. Если тебе настолько претит мысль обзавестись совой, то я мог бы, скажем, стать котом, грызуном, короче любой милой твоему сердцу зверюшкой.
Он великодушно развел руками демонстрируя полную готовность сменить в угоду мне обличие. И пока я усиленно изобретал зверюшку помельче и попротивнее, Эрида сказала свое веское слово, мигом расставив все точки над «i»:
- Шико будет твоей совой. Так он сможет контролировать тебя и докладывать мне о последних новостях.
Они уже все решили обсудили детали моего поведения и выявили общую концепцию. Не давая мне и рта раскрыть, Эрида жизнерадостно описывала то, как мне понравиться школа, какие там чудесные преподаватели, и как много у меня там будет хороших друзей.
Я ее радости не разделял, ибо при слове «мантия», столь часто встречающемся в обиходе юного мага, у меня начинались весьма неприятные ассоциации. Я сильно сомневался, что жизнь в логове врага даст мне необходимые знания и широкий круг общения с другими детьми. Позднее я понял, что колдунья не лукавила. Мне действительно могло там понравиться, если бы не одно маленькое но, достаточное для того чтобы свести на нет многочисленные плюсы от посещения Хогвартса. У лиа многогранная память, они в состоянии помнить различные эпизоды из жизни предыдущих поколений. Я – полукровка, но прошлогодние события не забыл и вряд ли когда-нибудь прощу глупышку Софию и труса отца. Иногда ночью, пред моим мысленным взором оживают картинки прошлого, и я начинаю жалеть, что моя сестренка учится в другой школе. Волчья сущность жаждет встречи с той, кому я по детской наивности доверил свою тайну, отрицая формулу «Никто и Никогда». Не буду лгать, утверждая что всех давно простил. Я не человек, с короткой памятью.
Я – мутант, ублюдок, временами грезящий о возращении долгов.
Приедет день, и маги снова спихнут все свои беды на широкие плечи Волан-де-морта, наивно полагая что только он мог натравить на них это чудовище. Когда-нибудь я выберусь наружу и встречусь с Дамболдором.
Может раньше во мне и жила часть человека, но, к сожалению она умерла год назад в подземельях «зверинца». Старикан был прав. Подобные мне считают людей низшими созданиями, не имеющими права на жизнь. Ошибся он только в одном.
Я – не испытываю ненависти и злобы. Мне плевать на этот мир. Я просто хочу получить свое, и если для этого надо будет уничтожить какую-нибудь расу… Что ж, значит людям не повезло…




***
Темная фигура поднимается с кресла и захлопывает тетрадь. Эта первая из четырех. Легкое движение пальцев и листки тонкой бумаги вспыхнув растворяются в пустоте… Завтра будет другая, завтра….завтра….
Розовеет лента восхода. Ночью небо прояснилось, ветер разогнал снежные тучи. Грядущий день обещает быть ясным. Темная фигура поднимается с кресла, устало подтягивается и секунду поразмыслив ложиться на аккуратно заправленную кровать. Для завтрака еще слишком рано, значит можно несколько часов спокойно подремать Сегодня он солжет, что его красные не выспавшиеся глаза – результат ночного полнолуния. Ему поверят, к тому же это почти правда. Некоторые из учеников знают его под дурацким прозвищем «лунатик». Они не удивляться, что он провел всю ночь без сна, и, если повезет, не заметят его самого. Очень удобно. Ремус Люпин привык быть серой мышью в кругу своих друзей. Он привык, что занятые друг дружкой мародеры не замечают его, частенько принимая за пустое место. Ремуса Люпина подобное положение дел вполне устаивало.
А где-то в паутине подземных переходов глухо ревел раненный лиа. Адская боль пронзила крылья, грозя свести с ума. Пытка, ставшая частью серой вереницы его дней. Ярости не было. Лишь опустошение и маленький взрывы бесконечной боли, напоминающей, что он все еще жив…
Эту история можно было бы назвать комедией ошибок. Если бы было смешно.
***
То утро выдалось на редкость приветливым и солнечным, однако сей факт, по понятным причинам, мне энтузиазма не прибавлял.
Я отбывал в Хогвартс, и мое настроение в полной мере соответствовало моменту, то есть было пре-дельно мрачным. За те три дня, которые оставались до школы. Эрида, схватив меня в охапку, вихрем пронеслась по многочисленным магазинчикам, сметая необходимые и просто жутко симпатичные ве-щицы. Причем вторые как раз и составляли подавляющее большинство ее покупок. Откуда колдунья
Мы даже не удостоили своим визитом знаменитый гоблинский банк! В какой-то момент у меня воз-никло стойкое подозрение, что колдунья расплачивается исключительно любезными улыбками. Не по-нятно было одно: зачем в это дикое путешествие по торговым точкам травница захватила меня! Я все равно не принимал никакого участия в закупке учебников, мантии, котла и прочей бесполезной фигни! Эрида прекрасно справлялась с поставленной задачей и, возможно, в конечном итоге нам бы удалось попасть в магическую книгу невероятных рекордов и достижений, как самым стремительным покупа-телям, если бы не одно маленькое «Но».
В припадке помрачнения рассудка моя наставница захватила собой Шико, очевидно, в качестве кон-сультанта. И вот тут то в ее расчеты и закралась роковая ошибка, ибо более упрямого, придирчивого и несговорчивого покупателя, нежели несносный Дух, трудно было себе представить. Он с поразитель-ным постоянством отправлял в утиль каждую вторую купленную Эридой вещь! Самое интересное, что колдунья безропотно соглашалась с каждым сказанным им словом! Поскольку перемещаться по мага-зинам с такой же скоростью как моя наставница Шико просто не мог (даром, что являлся не матери-альной сущностью), то мы с ним прохлаждались на улице в ожидании очередного набора предметов. Не знаю, каким образом колдунья пристраивала отказников и откуда учитывая все-таки ограниченное количество лавочек она приносила все новые палочки, котлы и книги! По моим скромным подсчетам, мы в общей сложности перебрали где-то около пятидесяти наборов, прежде чем Шико наконец ото-брал нужные, когда я практически уже вздохнул с облегчением уповая на скорое возращение домой Эриада выразительно хлопнув себя по лбу заявила, что мы совершенно позабыли прикупить мне мет-лу.
Вначале я ее искрометного чувства юмора не оценил и наивно осведомился:
- А почему не пылесос? Им же убирать намного удобнее! Или в этой вашей школе нет электричества?
До меня не сразу дошло, почему такой простой и вполне логичный вопрос вызвал у обоих моих спут-ников безудержный приступ веселья. Разбушевавшийся не на шутку, Шико заявил, давясь от хохота что «раз уж на то пошло, то бороду Дамболдора можно использовать вместо половой тряпки. И пять таки во имя практичности следует пустить перья феникса на школьные пишущие принадлежности». Я встрял и поинтересовался, почему нельзя писать шариковыми ручками, если ими намного удобнее?! Но мою очередную гениальную идею публика отчего-то не поддержала.
По дороге к магазинчику, в витрине которого действительно была выставлена самая что ни на есть во-площенная мечта дворника, я выяснил, что оказывается эти придурки… (другого подходящего по эмо-циональной окраске цензурного слова я не нашел), короче, так называемые юные волшебники исполь-зуют метлу для полетов, при этом ухитряются каким-то немыслимым образом на них удерживаться и не подают вниз по законам физики ломая себе шею! На мой, глубоко не профессиональный взгляд, меньше всего узкая палка подходит для сидения, однако волшебники не только размещают на ней свою пятую точку, но и умудряются летать, выделывая в воздухе замысловатые фигуры пилотажа! Та-кие садомазохистские упражнения почему-то называются у них игрой в Квидичч, а сам процесс полета - приятным развлечением.
Не фига себе развлечение! От такой забавы на любимой, извиняюсь, заднице не должно оставаться жи-вого места по определению! И чем, спрашивается, им не угодила матушка земля?! Попинали бы мячик на ней.
Чего уж под облака лезть?!? Как там, у классика, «рожденный ползать - летать не должен»! Нет этим полеты подавай! Причем на самом не приспособленном для этих целей орудии! Дурость, возведенная в квадрат!!! Но я отвлекся. К сожалению, это больная тема.
Выслушав мой словесный понос, Шико и Эрида втащили упирающегося меня в магазинчик «ужасов» и великодушно пре-доставили мне право выбора мечты мазохиста! Из вредности я указал на самую дорогую модель, уже мысленно представ-ляя, как красиво она будет гореть в камине. Дух беспощадно развеял мои сладкие грезы, заявив, что метлу я буду получать исключительно на занятия и по прошествии оных сдавать лично ему в руки. А чтобы у меня не осталось ни малейшего шанса ее хотя бы поцарапать вредный Шико уменьшил орудие пыток до микроскопического состояния и спрятал у себя в складках одежды. Не найдя подходящих слов для того, чтобы ему возразить я решительно обиделся и не разговаривал с обоими своими конвоирами до самого вечера. Наглое приведение мою маленькую демонстрацию нагло проигнорировал, а Эрида решила воспользоваться ситуацией и до самой ночи излагала мне правила теорию и историю развития ненавистной игры. Это привело к тому, что, собираясь в поездку, я мысленно поздравил себя с тем, что в моем лице в Хогвартс вскоре прибудет худший игрок в Квидичч за всю его историю. Оставалось дело за малым, найти способ попасть в команду и то-гда…
В общем, я им не завидовал.
… Представьте, что вы вполне здоровый в меру нормальный человек, бодрым спортивным шагом перемещаетесь по улицам вашего города. Ветер развевает волосы, солнце нежно целует макушку, - в общем, не жизнь, а сказка. Вы идете в упор, не замечая вокруг себя ничего необычного, как вдруг к вам подходит группа людей на костылях и начинает вежливо рекомендовать воспользоваться двумя палочками для удобства перемещения.
Они поют оду своим костылям, они говорят, что без помощи этого чудесного изобретения вы не сможете обойтись и всене-пременно свалитесь на землю. Вы с удивлением сначала смотрите на свои целые ноги, потом поднимаете глаза на группку доброжелателей и трате свое бесценное время в тщетных попытках объяснить беднягам пользу свободного перемещения. Они отказываются понимать вас а вы их. Теперь к разговору о метлах.
На фига мне существу со здоровыми сильными ногами и крепкими выносливыми крыльями вспомогательное средство для полетов? Однако, к сожалению какими бы разумными не были мои доводы они при любом раскладе должны были натолк-нуться на стену глухого непонимания. Никто не знал о моей природной склонности к непринужденной левитации. И не должен был знать. А это означало что при любом раскладе мне так или иначе но придется смирится с наличием метлы и в крайнем случае научится пореже с ней сваливаться.

…В глухую полночь в мою комнату бесшумно просочился Шико. Он сбросил себя дневные оболочки, и теперь из черноты сверкали лишь два темно синих, подобно вечернему небу, ярких глаза, без малейшего намека на белки и зрачки. Только рос-сыпь бесконечно мерцающих звездочек в океане бархатной синевы. Присев на краешек моей постели Шико послал едва уловимый импульс. Когда он находился в своем естественном обличии, мы редко общались посредством слов, внутренне отдавая предпочтение мысленно-чувствееным образам.

« Завтра я уже не смогу общаться с тобой так же свободно. Поэтому слушай сейчас: не стоит боятся меня или Эриду. Мы знаем моногое из того о чем предпочитали бы умалчивать. Нас только двое. Там, куда ты завтра отправляешься, нравы ца-рят абсолютно иные. И если тебя неожиданно вдруг потянет на откровенность лучше обращайся к своей сове.»- синие глаза пару раз сверкнули, прежде чем окончательно исчезнуть из видимости.

Напоследок еле уловимый шепот, с легкой насмешкой в лишенном эмоции голосе тихо безразлично проронил:

- Сегодня прекрасная безлунная ночь, Рем. Грех упускать такую возможность.
Странное создание давно растворилось во тьме, а я вес еще продолжал, ошарашено пялится прямо перед собой. Ночь дейст-вительно была превосходная. Но как? Почему? А может…

Пока разум привычно предавался сомнениям, тело начало трансформацию. Трудно найти черную кошку в черной комнате особенно если она предпочитает оставаться незамеченной… Широко распахнув окно, я осторожно выбрался на узкий подо-конник и продолжая воровато оглядываться нерешительно взмыл под облака. Там, на головокружительной для бескрылых людей высоте я с опозданием подумал о том, что на утро буду олицетворять собой предельный случай измотанность. на-верняка это броситься кому-либо в глаза, но, честно говоря, мне уже было все равно. Рожденные ползать – вы многое потеряли в этой жизни, и метла вам это не возместит.

… На рассвете я камнем упал на в кровать, но заснуть так и не смог. А когда надо было тащиться на вокзал, я выглядел так, словно всю ночь по мне ходили стада крупного рогатого скота. Эрида тактично делала вид, что в упор не замечает моего абсолютно не выспавшегося состояния. Сова в железной клетке ехидно посмеивалась. (могу поклясться, что видел, как Шико ядовито улыбался). Моню же овладело непробиваемое безразличие. Мысленно я все еще находился в небе.

Правда Эрида через некоторое время меня оттуда сдернула, весьма невежливым образом.