“Где Блэк?”

«А?» - Ремус Люпин приподнял голову от подушки едва ли на четверть дюйма, удивляясь, кто это имеет наглость будить его утром после полнолуния. На нем не было следов укусов и синяков, спасибо Wolfsbane, но он все равно чувствовал себя одной огромной ноющей болячкой.

«Где Мягколап, Лунатик?» - Голос звучал мягко, и он успокоился, уютно сворачиваясь под тяжелым одеялом.

«Насколько я могу представить, он где-то вместе с Джейми», - прошептал он. - «Будь хорошим парнем и принеси мне несколько блинчиков. Можно с клюквой».

«Лунатик, мы больше не в Хогвартсе. Мы оба взрослые и ты мне расскажешь, где сейчас находится Сириус», - терпеливо сказал Питер Петтигрю. - «Я знаю, что он был здесь. И хочу знать, куда он отправился».

Люпин встряхнул головой, пытаясь осознать реальность, и внезапно понял, что в точности сейчас происходит. Он резко сел, и обнаружил Питера Петтигрю, сидящего на краю его кровати. Питер небрежно вертел в как будто сделанных из серебра пальцах его волшебную палочку. Ремус потянулся, чтобы отобрать ее, но Питер покачал головой.

«О, нет, Лунатик. Я пока подержу ее у себя.», - Петтигрю мотнул головой. - «Ты получишь ее обратно только в обмен на информацию. Я хочу знать, где сейчас Мягколап»

«Как ты сюда попал?»

«Ты стал беспечным. Я проследил за тобой, когда ты был в виде волка, и, спасибо тому отвратительному пойлу, которое для тебя готовит Снейп, ты этого не почувствовал». - Питер улыбнулся. - «О, да. Я знаю, что Снейп варит для тебя Wolfsbane»

«Да, ему велел Дамблдор», - поспешно сказал Люпин, не желая давать Петтигрю никаких намеков на то, на кого на самом деле работает Снейп. Петтигрю недоверчиво фыркнул.

«Черта с два, Лунатик. Снейп будет готовить любое зелье и без всякой причины, причем, чем оно сложнее, тем лучше. Самоуверенный ублюдок». - Нечто очень нехорошее просочилось в голос Петтигрю; в былые времена он ненавидел Снейпа почти также сильно, как Блэк и Поттер. - «Мы отвлеклись от темы, Лунатик. Где Сириус?»

«Почему?»

«Почему я хочу знать, где сейчас Сириус?», - передразнил его Петтигрю. - «Предаться воспоминаниям о старых добрых временах, разумеется»

«Почему ты повернул против нас?»

«Я никогда с вами и не был», - горько бросил Петтигрю. - «Так как я мог повернуть против вас? Ты, Рогалис и Мягколап…»

«И Хвост», - добавил быстро Люпин. - «Ты был частью нас, Хвост. Ты был нашим другом»

«Нет, не был…», - начал Петтигрю, потом с заметным усилием переключился на другую тему. - «Я здесь не для того, чтобы отвечать на твои вопросы. Я здесь, чтобы задавать их. Где Сириус?»

«Не знаю»

«Врешь»

«Даже если бы и знал, я бы не сказал тебе», - вызывающе ответил Люпин. - «Так что направь на меня мою же палочку и скажи пару слов. Я не собираюсь предавать своего друга».

«Я бы хотел это сделать, Лунатик», - вздохнул Петтигрю. - «Я действительно хотел бы это сделать, но Темный Лорд не разрешает. Или ты расскажешь мне все, или я останусь здесь, пока он не вернется. В конце концов, ты не в очень хорошей форме примерно пару дней после этого».

Люпин вздохнул и провел руками по лицу. Питер был прав. Он был совершенно не в кондиции в день после полнолуния. Без своей палочки даже в удачные дни он мог творить только простейшую магию. А уж сегодняшний день никак нельзя было назвать удачным. Он мог попробовать просто напасть на Питера, даже в таком ослабленном состоянии его физическая форма была лучше, чем у Петтигрю, но эта чертова рука производила впечатление отлитой из чистого серебра.

«Могу я, по крайней мере, встать и одеться?»

«Полагаю, можешь», - кивнул Питер.

«Тогда отвернись, пожалуйста»

«У тебя нет ничего, чего бы я уже не видел, Лунатик», - хмыкнул Петтигрю.

Люпин вздохнул еще раз и поднялся с постели. Петтигрю был прав. После семи лет совместного проживания в одной комнате не осталось ничего, чего бы тот не видел. Откинув одеяло, он встал и направился к комоду. Выбор одежды был небогат; застиранное белье, бледные джинсы, старая футболка с рок-концерта, на котором он был много лет назад, и Ремус был одет. Петтигрю молча и без интереса смотрел, как он резко проводит расческой по своим седеющим волосам.

«Ты не хотел бы выпить чаю?», - вежливо спросил он. Ему отчаянно хотелось хорошего горячего чаю, и его врожденная вежливость не позволяла ему просто взять и приготовить напиток только для себя.

«Можно немного», - почти дружески кивнул Петтигрю. -«Возможно, тогда ты расскажешь мне, где Сириус».

«Я не собираюсь этого делать, Питер», - мягко ответил Люпин.- «Будь хорошим парнем и верни мне мою палочку, чтобы я смог приготовить нам завтрак»

«Хорошая попытка, Лунатик», - сладко улыбнулся Петтигрю.- «Ты устал. Позволь мне самому»

Люпин пожал плечами и прошел на кухню, понимая, что Петтигрю идет за ним следом. Через несколько минут возни с чайными принадлежностями он отошел от стола с приглашающим жестом. Петтигрю взмахнул своей собственной палочкой, и чайник наполнился кипящей водой.

«Мы знаем, что Сириус доставляет письма для Дамблдора», - Петтигрю сел с чашкой чая в одной руке и палочкой Люпина в другой. - «Мы почти догнали его в Суиндоне, но он ухитрился избежать всех наших ловушек. Он должен где-то залечь на дно, и в Хогвартсе его нет. Где еще ему быть, как не в доме своего лучшего друга? Так где он, Лунатик?»

«Не знаю. Я давно его не видел», - вздохнул Люпин.

«Мягколапа здесь не было этой ночью», - кивнул Петтигрю. - «Куда он пошел? К Флетчеру? К Фигг? Скажи мне, и я оставлю тебя в покое. Ты не тот, кто нам нужен»

«Не тот?» - Люпин приподнял одну бровь, пытаясь воспроизвести одну из самых устрашающих гримас Северуса Снейпа.

«Темный Лорд приказал нам оставить тебя в покое», - голос Петтигрю звучал натянуто. - «Если бы это зависело от меня, ты был бы мертв уже давно»

«Почему?»

«Ты мне отвратителен, ты - грязное животное». - Отвращение было неприкрытым. Люпин сверкнул зубами в совершенно безумной улыбке.

«Я имею в виду, почему это я вне досягаемости? Ведь я не сомневаюсь, что твой хозяин знает о моем участии в борьбе против него»

«Снейп». - Отвращение зазвучало еще отчетливей.- «Снейп не хочет, чтобы тебе причиняли вред. И то, чего Снейп хочет, Снейп получает. Даже сейчас»

«Что?» - Люпин поставил свою чашку на стол и наклонился вперед к Петтигрю. - «Причем здесь Северус?»

«Темный Лорд всегда питал слабость к этому немытому ублюдку», - горько сказал Петтигрю. - «Всегда. С самого начала. Он расстроился, когда Северус не прибыл к нему сразу. Ты можешь в это поверить? Этот сукин сын опоздал, а он простил его».

«Питер, о чем ты говоришь?» - Люпин положил трясущиеся руки на стол. Питер никогда не отличался благоразумием, когда дело касалось его проблем. Возможно, он мог бы что-нибудь почерпнуть из этой ситуации.

«Разве Северус тебе не говорил?», - сарказм был почти достоин самого Снейпа. - «Когда он сдался на милость этого старого дурня Дамблдора, чтобы не загреметь в Азкабан, он разве не упомянул о том, что именно его связывало с Темным Лордом? И не побеспокоился поведать это тебе, своему бывшему любовнику?»

«Поведать о чем?»

«Поведать о годах, которые он провел в койке Вольдеморта». - Питер снова сел, на его лице расцвело самодовольное выражение, от того, насколько шокированным выглядел Люпин. - «О, да. Я прекрасно все помню. Темный Лорд покидал наши собрания раньше, чтобы провести ночь с дорогим Северусом. Естественно, это происходило при соблюдении всех мер предосторожности. В конце концов, Пожирателям Смерти не полагалось знать, что Лорд Вольдеморт проводит ночи, трахая семнадцатилетнего мальчишку. Но я знал. Крыса может проникать в самые неожиданные места»

«Я тебе не верю»

«Во что ты не веришь? Что Темный Лорд хотел тощего, скользкого придурка, вроде него? Насколько ты можешь вспомнить, Снейп считался довольно неплохой добычей, когда мы учились в школе». - Петтигрю мерзко улыбнулся. - «Или в то, что Снейп предпочел Темного Лорда тебе?»

Люпин отказывался отвечать. Питеру не нужно было знать о том, насколько он был шокирован этим откровением. Он вспомнил тот недолгий период, когда они с Северусом были друзьями. Ну что ж, не столько друзьями, сколько почти любовниками. Насколько он мог вспомнить, Северус избегал физических контактов. Поцелуи были приемлемы; овладение - нет. Он хотел спросить Северуса, в чем, собственно, проблема; Северус, со всеми своими недостатками, никогда не был надоедливым. Он опасался спрашивать, будучи не готов к глубокому, серьезному разговору с Северусом. Такого рода обсуждение могло привести его к необходимости рассказать Северусу о своей ликантропии. А он не был к этому готов.

Ну конечно, Сириус вынес на этот счет опрометчивое суждение, что привело к трагическим во всех смыслах последствиям.

«Я помню сплетни о том, что Снейп якобы тебя преследовал. Они были полной херней. Все было наоборот, ведь так? Сириус тогда прожужжал все уши об этом и мне и Джеймсу», - продолжил Петтигрю. - «Ты хотел его, а он хотел кого-то другого. Немного более социально приемлемого, чем жалкий оборотень с еще более жалкими перспективами».

И снова Люпин ничего не ответил. В конце концов, что он мог сказать? Что Питер выдал вполне правдивую вещь? Это он сделал первый шаг навстречу Северусу, а не наоборот.

Теперь, спустя все эти годы, он не мог с уверенностью сказать, что именно заставило его подойти к самому отъявленному одиночке Хогвартса. Ну да, он был очарован безразлично-угрюмым выражением лица, которое было у Северуса - подростка. И, конечно, тем фактом, что Северус постоянно отвергал признанную красавицу Слизерина Аниту Лестрендж, что вселяло в него надежду, что Северус примет его ухаживания. В шестнадцать эти два фактора - было все, что ему было нужно; он хотел завести любовника и не мог устоять перед высоким, темноволосым и задумчивым парнем.

То, что Северус принял руку дружбы, было неожиданным, но еще более неожиданным стал абсолютный и непреклонный отказ от всего более интимного, чем нежные поцелуи. Это было для него большой загадкой, и тогда и сейчас. В чем бы ни заключалась проблема, это не было отсутствие страсти. Он чувствовал желание Северуса, чувствовал его ответ и отклик на свои прикосновения.

И дело было не в отсутствии настоящих чувств. Последствия инцидента в Визжащей Хижине были чрезвычайно болезненными. Сириус так никогда ничего не рассказывал о наказании, которое наложил на него Дамблдор, хотя оно заняло весь остаток учебного года. И никогда даже не объяснил, почему он отправил Северуса на встречу с оборотнем. Что касается Северуса, тот вообще делал вид, что Этого Никогда Не Было.

Впрочем, Джеймс относился к происшедшему по-другому. Джеймс был очень расстроен поступком Сириуса, что привело к тому, что много вечеров подряд он бранил Сириуса. Сириус переносил это стоически, ни разу не сказав ни слова в свое оправдание или о том, что, по крайней мере, сожалеет о случившемся. Тогда Джеймс, в числе прочего, сказал нечто, от чего Ремус не мог отделаться тогда, и что продолжало его преследовать сейчас.

Джеймс сказал, что Северус любил его - и любил по-настоящему. Он избегал вспоминать, что именно говорил Джеймс, но Поттер уверял его настойчиво, что Северус тогда любил его.

Он пролистнул эти воспоминания, не желая вспоминать о том, как Дамблдор мягко рассказал ему о происшедшем. Он не хотел думать о неделе, которую он провел в метаниях между гневом и диким беспокойством, думая о том, хочет ли Северус все еще быть его другом. Хочет ли он с ним дружить сейчас, когда узнал, что Ремус каждое полнолуние превращается в чудовище. Он послал сову, пытаясь объясниться, пытаясь как-то смягчить ситуацию.

Он и вправду не хотел вспоминать взбудораженный шепот и обеспокоенные слухи о крови, разбитых стеклах и о попытке самоубийства.

Дамблдор уверял его, что когда Северус разбил в поезде окно при возвращении с Пасхальных каникул, это был просто несчастный случай, никак не связанный с ним. Но он не знал, стоит ли этому верить. У Дамблдора, когда он это говорил, был такой печальный вид, вместо обычно веселого мерцания его глаз.

После того случая Северус разговаривал с ним всего один раз. Северус велел ему убираться в ад. Нет, это не те воспоминания, которые он хотел бы воскресить.

Немногим менее болезненными были воспоминания о том, как он снова встретился с Северусом год назад. Северус изменился так сильно, что было очень трудно сопоставить холодного, резкого мужчину с тем юношей, которым он был когда-то. Да, Северус всегда отличался острым языком и вспыльчивый характером, но его подростковая отчужденность превратилась в абсолютную эмоциональную и физическую изоляцию.

К тому же, он совершенно не хотел вспоминать взгляд Северуса, когда тот перед всей школой обличил Ремуса в том, что он оборотень. Этот взгляд не был ни взглядом ненависти, ни горечи, ни гнева.

Это был один из тех взглядов, которые иссушают душу. Взгляд безнадежной, беспомощной страстной тоски. Он знал, что Северус тогда его любил. И продолжает любить до сих пор.

Он ненавидел Питера за то, что он вызвал к жизни все эти воспоминания. Наверное, этого Питер и добивался.

«Я не вижу никаких причин, по которым что-либо из этого меня должно волновать». - Ремус пожал плечами, подливая еще чаю. Он сделал это для того, чтобы продемонстрировать, что держит себя в руках. Его руки ни капли не тряслись. - «То, чем занимается Северус, перестало меня касаться много лет назад»

«О, но это тебя касается», - ответил Петтигрю. - «Только потому, что Темный Лорд считает, что Снейп не хочет, чтобы тебе причиняли вред, ты все еще жив»

«Везет же мне», - спокойно парировал он, выдавив улыбку. -«Северус никогда не производил впечатления сентиментального человека»

«Так где Сириус?»

«Опять за старое, да?» - Он откинулся на спинку и подул на чай, прежде чем отхлебнуть. - «Поскольку ты не можешь причинить мне вред, я не вижу причин, по которым я должен с тобой о чем-то разговаривать»

Петтигрю взмахнул палочкой, и он почувствовал, как в него, будто кирпичом ударила волна боли. Он никогда раньше ничего подобного не чувствовал, ничего столь болезненного, как это; превращения были жуткими, вне всякого сомнения, но это было просто неописуемо. Передышка ощущалась почти как оргазм, такое он испытал облегчение.

«Я никогда не говорил, что я не могу причинить тебе боли, Лунатик», - хмыкнул Петтигрю. - «Я не могу искалечить тебя насовсем, но я могу заставить тебя корчиться в агонии. В конце концов, ты вряд ли побежишь жаловаться Темному Лорду, что я плохо с тобой обращался, ведь так? А теперь, где Мягколап?»

«Здесь». - Новый голос заставил обоих - его и Питера подпрыгнуть.

Сириус был прямо за спиной Питера, с массивной железной сковородкой в руке. Питер развернулся, палочка наготове, но Сириус въехал ему сбоку по голове. Правда, не настолько сильно, чтобы отправить его в нокаут, но достаточно чувствительно, чтобы Питер понял, что дело плохо. Он тотчас же превратился в крысу и удрал прежде, чем они смогли остановить его.

«Ты в порядке?» - Сириус положил сковородку на место и склонился над ним. Он кивнул, задыхаясь от болезненных судорог, которые все еще сотрясали его тело. - «Ты можешь телепортировать? Нам надо убраться отсюда»

«Мои… книги», - он вздохнул, не желая покидать свой уютный дом.

«Насрать на книги, Лунатик. Мы можем послать кого-нибудь за ними позже. Нам надо смотаться отсюда прежде, чем Хвост доберется до своего хозяина», - возразил Сириус. - «Бери палочку и пошли».

*********


Дамблдор уверял, что его скудные пожитки будут спасены; не прошло и пяти минут после того, как они с Блэком убежали, как в его дом направили авроров, которые буквально разобрали дом по бревнышку, надеясь, что анимаг еще не успел далеко скрыться в своем крысином обличье.

Он смотрел на Сириуса, сидящего на отвратительной сломанной софе в Визжащей Хижине. Это было самое подходящее место для разговора, пока Дамблдор договаривался о том, чтобы они могли остаться в Хогвартсе.

Сириус пришел к нему на помощь, несмотря на высокие шансы быть обнаруженным и схваченным аврорами. При этой мысли у него потеплело в груди; Сириус оставался все таким же вспыльчивым и импульсивным и все таким же любимым другом, как и много лет назад, в школе. Как мог он в чем-то подозревать Сириуса?

Он хотел сказать Сириусу, как много его помощь значит для него, но передумал. Сириус знал. Сириус всегда знал.

«Откуда ты узнал, что Питер был у меня?», - настойчиво поинтересовался Ремус.

«Нам сказал Снейп. Он выяснил, что Хвоста отправили на мои поиски. Зная, насколько Хвост хочет смерти всех своих бывших приятелей, я понял, что он первым делом притащится к тебе», - со слегка зловещей гримасой ответил Сириус. - «Как он смог преодолеть охранные заклинания, Лунатик?»

«Последняя трансформация была ужасной, Мягколап» - Он запустил пятерню в свои подернутые сединой волосы. - «На самом деле - ужасной. Я сам разрушил охранные заклинания. Мне было необходимо выйти наружу»

Последней ночью он не находил себе места, ему было беспокойнее, чем обычно. Он всегда бесился из-за этого своего состояния, но в последний раз оно казалось просто невыносимым. Пленник бедности, одиночества, и бесчисленных полнолуний, он просто умирал от желания побегать на свободе. Жажда крови благополучно контролировалась, спасибо зелью, но страстное желание свободы, и чего-то еще - чего-то недостижимого - было слишком сильным, чтобы сопротивляться. Его испортил этот прошлый год счастливой жизни в Хогвартсе; у него были обязанности, должность, и физический комфорт, и он был зол из-за того, что все это потерял.

«А ты не…» - Сириус не решался задать вопрос, но он понял, что его друг имеет в виду.

«Нет, я никого не укусил. Я не охотился. Зелье помогает держать инстинкты под контролем. Мне просто необходимо было побегать по периметру, большему, чем у моей комнаты. Когда я вернулся, я уже обо всем забыл»

«Ты не должен был быть таким беспечным.»

«Да, знаю. Я облажался и сожалею об этом»

«Забей, Лунатик. Мы в порядке. Мы живы»

«Ценой моего дома», - тяжко вздохнул Ремус.

«Альбус отправит несколько авроров, чтобы принести твои вещи, Ремус. К тому же, есть множество мест, где ты можешь быть в безопасности».

«Мне нужен дом, Мягколап. Настоящий дом, где я мог бы жить, работать и быть самим собой. Я не хочу провести остаток жизни в бегах!» - Эти слова вырвались у него вспышкой сокрушительного гнева.

«Я тоже не хочу. Но нам выпала такая карта», - абсолютно без сочувствия отрезал Сириус. - «Что тебе рассказал Хвост?»

«Да так, немного. Прежде всего, он заявил, что причина, по которой я не являюсь мишенью Пожирателей Смерти, это то, что Вольдеморт им не разрешает»

«Ну да, ты же у нас особенный», - ухмыльнулся Сириус. - «А Хвост не сказал, почему?»

«О, да»

«А ты не собираешься посвятить меня в эту тайну?», - спросил Сириус.

«По-видимому, Снейп не хочет, чтобы мне причиняли вред»

«После его выходок в прошлом, я считаю, что в это трудно поверить» - Сириус возмущенно фыркнул.

«Я тоже», - Ремус выдавил горькую полуулыбку. - «Во что поверить труднее всего, так это в то, что Северус имеет такое большое влияние на Вольдеморта. Но, опять же, почему бы Вольдеморту и не сделать самую малость, чтобы осчастливить своего любовника?»

«Ты что, прикалываешься надо мной?»

«Судя по тому, что сказал Питер, Северус после того, как отверг меня, отправился прямиком в койку к Вольдеморту», - сказал он натянуто. Сириус помолчал некоторое время, пристально глядя на него.

«И какое это для тебя имеет значение?»

«Никакого». - Ремус пожал плечами, в совершенно прозрачной и не совсем убедительной попытке выглядеть безразличным. Для него это все же имело некоторое значение, хотя он очень хорошо знал, что Сириусу в этом признаваться не стоит.

В тот год, в тот золотой год преподавания в Хогвартсе, у него было почти все, о чем он мог только мечтать. Он любил преподавать и быть частью теплой, хаотической атмосферы школы. У него была постоянная работа, уважение, друзья и коллеги. И у него было зелье Wolfsbane; то, что делало его жизнь настолько отличной от той, что он вел раньше. Он был готов ползти на край света по битому стеклу, чтобы снова получить все это.

Северус был с ним холоден, но готовил для него зелье. В конце года Северус все же немного оттаял, и их отношения изменились в лучшую сторону. Можно было надеяться на то, что ту дружбу, которая когда-то была у них, можно вернуть обратно.

Вот почему ему было так больно, когда Северус проговорился о его ликантропии. Да, Северус был прав; такая небрежность в приеме Wolfsbane была глупостью в самой высшей степени. Ему следовало незамедлительно побежать к Дамблдору, или, по крайней мере, проглотить дожидавшееся его зелье, прежде чем рвануть на встречу к Питеру. Но шок от того, что он увидел имя Питера Петтигрю на карте Мародеров, вышибло из его головы все другие важные соображения.

Потеря этого положения не стала полной катастрофой, так как Дамблдор помог найти ему тот ветхий домик, но боль осталась надолго. Больно, что он должен довольствоваться вторым сортом. Больно, когда студенты, которые раньше его любили, вздрагивали от страха, когда он шел мимо них по пути из школы. Больно -опять начинать все сначала и пытаться построить новую жизнь.

Больно - слышать, как Северус говорит о поцелуе дементора для оборотня. Больно - знать, что Северус выдал его тайну. И очень больно - узнать, что Северус был в постели Вольдеморта.


*********

Блэк неутомимо бродил по подземельям Хогвартса, благоразумно обходя стороной те участки, в которых располагались апартаменты его старого врага Северуса Снейпа. Он понимал, что многим обязан Дамблдору за то, что тот сумел дать убежище беглецу, вроде него. Но его не покидало беспокойство, он не мог найти себе места, и ему все надоело.

Необъявленная война с Вольдемортом успешной не была. Министерство в целом - а особенно, этот идиот Фадж в частности - не желало признавать возвращение Вольдеморта свершившимся фактом. И это наносило сильный вред усилиям Дамблдора стереть с лица земли Темного Лорда вместе с его последователями. Естественно, авроры, вроде Шизоглаза Муди, были на стороне Дамблдора, но им было нужно больше таких опытных старых ветеранов. Конечно, он сам, Арабелла, Ремус и Мундунгус, и - да - Снейп делали все от них зависящее, но он всерьез опасался, что этого недостаточно.

Дамблдор, как ни странно, был вполне спокоен, как будто у него был план, который медленно, но верно воплощался в жизнь. Сириус надеялся, что задуманное старым интриганом не включает в себя ничего серьезного, связанного с его крестником.

Гарри Поттер. Мальчик-Который-Выжил. Гарри оказался прекрасным волшебником и просто гением в подборе преданных друзей, но он был всего лишь мальчиком. Блэк надеялся, что Гарри будет только номинальным лидером, символом для объединения сил, иконой, и что это было все, чем он должен заняться. Но складывалось впечатление, что Гарри предписано сделать нечто большее, чем просто стать знаменем для противостоящих Вольдеморту сил.

*********

Он завернул за угол и обнаружил, что оказался в коридоре, который помнил со школьных дней. Это было совсем недалеко отсюда, вспомнил он, от места, где он потерял девственность с… Боже, как же ее звали? Марджори? Марго? Что-то вроде этого. Он не мог точно вспомнить имя, но в памяти немедленно всплыло, как Ремус застал его в душевой позже, когда он пытался отскоблить следы помады с некоторых особо чувствительных мест. Он помнил это потому, что тогда Ремус ему открылся.

«Ну да, как будто с тобой такого никогда не случалось», - пробормотал он, оттирая с максимально возможной для такого деликатного места силой. Возле Лунатика всегда вертелось несколько девчонок.

«Никогда», - хмыкнул Ремус. - «Мои пассии не пользуются помадой»

«Ты заставляешь их сначала вытираться?»

«Никто из них не пользуется помадой, Мягколап», - сказал Ремус, наполовину вызывающе, наполовину робко. Хватило пары секунд, чтобы он осознал, что Лунатик пытается до него донести.

*********

Он сначала не поверил, и некоторое время ушло на споры и ругань. Но Ремус твердо стоял на своем, и в итоге они проговорили об этом целую ночь. Тот разговор, довольно неприятный местами, тем не менее, скрепил их дружбу до такой степени, что даже Джеймс не мог с этим состязаться. После этого он начал поддразнивать Лунатика, требуя, чтобы тот нашел себе постоянного бойфренда, что в итоге и привело к тому кошмару со Снейпом…

*******

Конечно, он знал, что Хогвартс воистину волшебное место, но случившееся было забавно до нелепости… Как только он вспомнил этого немытого, крючконосого ублюдка, кто, как вы думаете, появился на горизонте? Северус Снейп собственной персоной.

Снейп сидел под одним из освещающих этот длинный коридор факелов, уронив голову на руки. Должно быть, он только что вернулся со встречи с Вольдемортом.

Хотя они были номинально на одной стороне, у него не было сейчас никакого желания разговаривать с этим человеком, и он чертовски хорошо знал, что Снейп сам никогда не хотел и не захочет разговаривать с ним. Он уже повернулся, чтобы уйти, когда услышал слабый звук. Не совсем плач, определенно, не всхлип или стон, что-то более пронзительное, как бывает, когда не получается сдержать в себе боль.

Он остановился, затем решительно продолжил свой путь. Его не касается, если Снейп нашел пустой угол, чтобы оплакивать свою убогую жизнь. У Снейпа была собственная кровать; он мог лежать и в ней.

И все-таки. Звук был одним из тех, которые резали ему слух и царапали нервы. Это было так знакомо после двенадцати лет в Азкабане. Он слышал как такие звуки, вырывались из его собственного горла, гораздо чаще, чем он осмеливался думать об этом. Это был звук болезненных воспоминаний, безнадежности, боли.

Если подумать, то за все эти годы тело могло бы и привыкнуть. Блэк отказывался. Привыкнуть к этому - означало утратить последние остатки человечности. Когда он слышал их из камер, примыкавших к его собственной, он отказывался закрывать уши; он превращался в собаку и пытался предложить то маленькое утешение, которое мог. Даже если это были те, кого он ненавидел, те, кто заслужил свои страдания, те, кто напоминал ему ежедневно о его несправедливом тюремном заключении. Сделать что-то меньшее означало превратиться в одного из них.

********

Расправив плечи, он промаршировал туда, где сидел Снейп и наклонился. Да, звуки раздавались от этой жалкой пародии на человека.

«Снейп», - Он заговорил своим нормальным голосом, не слишком громко, но Снейп от удивления вскинул голову.

«Блэк», - Обычно мягкий голос звучал отрывисто, как будто он задыхался.

«Что за черт с тобой происходит?», - спросил Блэк, складывая на груди руки. Он не мог игнорировать страдания вокруг себя, но он не собирался при этом разыгрывать из себя «хорошего парня». Из своего опыта, он знал, что достаточно просто отвлечь человека от депрессивных мыслей.
«Вольдеморт», - ответил коротко Снейп, приподняв уголок рта в странной глумливой усмешке.

«Ты только что вернулся»

«Как видишь»

«Чему-то интересному научился?»

«Цена за твою голову поднялась, скажи спасибо, что ты врезал Хвосту по башке» Снейп попытался изобразить - и это ему почти удалось - свою фирменную мерзкую ухмылку. - «Мы договорились, что лучше убить тебя раз и навсегда, чем брать в плен для более сильного наказания»

«И насколько цена заманчива?»

«Для меня? Не особенно. Мне не нужны деньги, и мне больше нравится, когда ты страдаешь»

Замечательно, этого было более чем достаточно. Он повернулся, чтобы уйти, затем остановился. Это была великолепная возможность спросить Снейпа о том, что несколько последних лет интересовало Сириуса.

«Что он предложил тебе?»

«Что?»

«Что тебе предложил Вольдеморт? Не деньги, поскольку ты до омерзения богат. Не престиж, поскольку ты внук Аугустуса Снейпа. Не славу. Как бы не огорчительно мне это было говорить, но ты хорош в своей профессии и вполне довольствуешься этим. Что это было?»

«Офигительно шикарные мантии и креативные маски. А что еще?» - Сарказм был неприкрытым.

«Я могу признать, что маска была хорошим стимулом», - парировал он с равным сарказмом. - «В конце концов, это хоть могло прикрыть твою безобразную рожу»

«Вот и ответ на твой вопрос. Теперь уходи»

«Нет, я на самом деле хочу знать», - Блэк не двинулся с места. - «Ты, жалкий, психованный, ехидный и легковозбудимый тип, и характер у тебя отвратительный, но ты никогда не был ведомым. Что за хрень он предложил тебе?»

«Побег». - Слово было сказано так тихо, что Блэк его едва услышал.

«Прошу прощения? Побег от чего? От чего-то настолько чертовски ужасного, что ты последовал за человеком, который убил твоего отца…?» - Блэк замолчал, частично из-за каскада мыслей, промчавшихся сквозь его мозг, и частично воздавая должное выражению лица Снейпа.

Что бы там ни думали многие люди, Сириус Блэк не был дураком. И соображал он быстро. Он медленно сел на пол напротив и задумался. Снейп опять взял себя в руки, и придал лицу бесстрастное выражение, хотя взгляд оставался настороженным. Затем он небрежно взмахнул рукой. Все, не горевшие ранее, факелы, висевшие вдоль стены, зажглись и осветили коридор.

«Что еще сказал Вольдеморт?» - Осмелился Блэк на новый вопрос, так как Снейп продолжал хранить молчание.

«Ничего особо интересного», - Снейп пожал плечами.

«Он наложил на тебя заклинание, да?»

«Ничего экстраординарного».

«Что это?»

«Souviens»

Блэк вздрогнул. Souviens - заклинание, обращающее воспоминания вспять. Оно заставляло человека воскрешать воспоминания; вполне конкретные воспоминания, если накладывающий чары хорошо знал воспринимающего. Достаточно безобидное заклинание, если применялось к счастливому в целом человеку, и сущий ад, если человек таким не был. Это было хуже, чем находиться рядом с дементорами; они вызывали воспоминания о несчастливых временах, но не заставляли тебя переживать их заново. Он научился распознавать эти нюансы на своем горьком опыте. Но Souviens не просто заставляло человека оживлять во всех совершенных, ясных и отчетливых деталях, прошедшие события. Постэффект продолжался довольно долгое время и после того, как чары рассеивались. И вызываемые им воспоминания отогнать было не просто.

«И… Ты вспоминаешь»

«Да»

Что-то в этом простом утверждении заставило Блэка вздрогнуть. Он действительно совершенно не хотел чувствовать к этому человеку что-то вроде сострадания.

«И о чем же ты таком вспоминаешь? Старые добрые времена? Изнасилования, убийства и террор над невинными людьми?»

«Нет»

Спокойный ответ, так отличающийся от злобной реплики, которую он хотел спровоцировать. Это ошеломило его. Теперь он был не на шутку заинтригован.

«А о чем?»

«Ни о чем, твою мать, что бы касалось тебя»

Хорошо, по крайней мере, Снейп начал материться. Блэк был одним из немногих, кто умел этого добиваться. Теперь он мог оставить Снейпа в гордом одиночестве и позволить ему пытать себя этими воспоминаниями - он сомневался, что Вольдеморт мог вызвать что-нибудь приятное из его памяти - или он мог продолжать до*бывать Снейпа до тех пор, пока последствия заклинания не исчезнут.

«Послушай, ничто не может заставить меня презирать тебя больше, чем сейчас», - совершенно правдиво сказал он. - «Так что можешь рассказать мне все». - Снейп ничего не ответил, поэтому он поднялся на ноги с раздраженным вздохом. - «Замечательно. Продолжай в том же духе. Наслаждайся страданиями, которые ты испытываешь благодаря твоей тупости»

«Если бы я не принял то, что предлагал Вольдеморт, сейчас я был бы мертв», - спокойно сказал Снейп, не глядя на него.

«Мертв? Учитывая особенности твоего характера, я не удивлен. Но я думал, что ты слишком хороший маг, чтобы тебя можно было запросто убить»

«От своей собственной руки», - продолжил Снейп, как будто не слыша Блэка. - «Мое… присоединение… к Вольдеморту, почти убило меня, нах*й, но последовать за ним - было все равно лучше того, что у меня было. Тогда, по крайней мере»

«Сколько тебе было лет?» - Он снова сел. Теперь, когда он разговорил Снейпа, он вряд ли скоро отсюда уйдет. Достаточно странно, но именно воспоминания о Снейпе спасли его рассудок в Азкабане. Воспоминания о проказах и заклинаниях, неотъемлемой частью которых был случай с Визжащей Хижиной и ее последствиями, не были настолько приятными, чтобы их отняли дементоры, но они не мучили его так страшно, как другие. Они обеспечивали приятную замену мыслям о Джеймсе и Лили и о его чудовищной ошибке, из-за которой он доверился Питеру.

«Когда я присоединился? В семнадцать. Где-то через две недели после выпуска»

«Твой отец был убит примерно в то же самое время», - уточнил Блэк. Джулиан Снейп был широко известной в мире волшебников фигурой. Чистокровный, богатый, влиятельный, к тому же он считался обворожительным мужчиной. И он значительно продвинулся на этом пути, постепенно становясь почти столь же эффектной личностью, как и его отец, почтенный и почитаемый Аугустус Снейп. - «Вольдеморт убил его, а ты взял и присоединился к нему?»

«Вольдеморт не убивал Джулиана», - ответил бесцветно Снейп.

«Ну да», - процедил он. Как будто кто-то поверит в это.

«Вольдеморт был там, но он не убивал Джулиана», - поправил его Снейп. - «Я его убил»

***********

Блэк молчал очень долго. Он думал, что Снейп не мог сказать ему ничего, что изменило бы его отношение к этому человеку. Но оказалось, он ошибался. Отцеубийство оказалось той самой вещью. Он предполагал, что Снейп был убийцей; нельзя быть одним из последователей Вольдеморта и не делать ничего предосудительного, но это было абстрактное представление. Услышать же, что Снейп признался в убийстве своего отца, оказалось потрясением невероятной силы.

К тому же это убийство было таким отвратительным. Джулиана Снейпа буквально замучили до смерти. Смерть от кровопотери после кастрации и все время под заклятием Cruciatus. Хотя нигде поблизости не появлялась Темная Метка, невероятное зверство совершенного привело всех к выводу, что это дело рук Вольдеморта.

Он верил, что Снейп способен на многое, но это было далеко как небо от любых его представлений о Снейпе. Он закончил школу вместе с этим человеком. Дамблдор его заставил пожать этому человеку руку. Дамблдор доверяет этому монстру…

«Дамблдор знает об этом?», - Вопрос прозвучал резко и хрипло.

«Конечно, знает», - Снейп теперь смотрел на него со смутным вызовом во взгляде, как будто предлагая ему сделать какой-то вывод, предлагая ему… что?

Он откинул голову и глубоко вздохнул. Предлагает ему самому додуматься до сути. Он окунулся в воспоминания. Снейп, во время учебы в школе, в отличие от Люциуса Малфоя, никогда не упоминал о своей семье. Все знали, естественно, что Снейпы богаты и влиятельны, но он никогда не выставлял это напоказ, как сопливое отродье Малфой-старший тогда, или этот юный Драко - сейчас. Фактически, когда он впервые повстречал Снейпа, в Хогвартском Экспрессе, он не обратил большого внимания на тощего, взъерошенного, почти грязного мальчишку со спутанными, сальными волосами и большим носом. Он был всего лишь еще одним незнакомым ребенком, хотя и немного странным.

А еще Снейп никогда не кичился своим состоянием. У него была хорошая одежда, его школьные принадлежности всегда были новыми и куплены в дорогих магазинах, и у него были полные карманы денег для походов в Хогсмид, но таким же был и он сам.

Опять же, как и сейчас, никому не позволялось приближаться к Снейпу. У него были приятели, которые ошивались вокруг него, но никому не позволялось прикасаться к Северусу Снейпу. Все признаки того, что…

Нет. Нет, он не будет идти в своих догадках дальше. Он многое узнал в Азкабане о том, какое зло люди могут творить друг с другом. Вопли исповедей, крики болезненных воспоминаний, невероятная бесчеловечность преступников и глубокие душевные травмы жертв. Нет, он не будет делать последний шаг к пониманию того, что сказал ему Снейп.

Побег. Вольдеморт предложил ему побег.

«Что он тебе сделал?», - спросил Блэк, больше обращаясь к себе, чем к Снейпу.

Снейп просто вздохнул и прислонился головой к каменой стене.

Внезапно его начали сотрясать слабые поначалу судороги, и он принялся ритмично колотиться затылком об стену, все сильнее и сильнее. Воспоминание, и такое сильное, что его невозможно прогнать прочь. Да, Блэк понял, что это такое.

«О, да ради Бога», - прошипел Сириус. - «Этот человек умер уже двадцать лет тому назад, если не больше». - Никакой реакции. Он встал и подошел к Снейпу, бесцеремонно пнув его в ногу.

Снейп начал отползать, затем замер. Блэк смотрел с ужасом, но не мог отвести глаз, зачарованный, когда Снейп медленно поднял голову. Он поймал невидящий взгляд темных глаз, а потом Снейп устало уронил голову. Безвольно обмякнув, он чего-то ждал. Того, чего безумно боялся, и все-таки ждал.

Что за чертовщину он вспоминает? Что за сцена проигрывается перед его внутренним взором?

«Что он тебе сделал?» - Прошептал Блэк, теперь окончательно испугавшись. Он никогда ни у кого не видел такого вызывающего и вместе с тем сокрушенного взгляда. Дерзкий вызов; он выживет, какое бы насилие он ни ожидал. И поражение; он не окажет никакого сопротивления самому насилию. Снейп ненавидел его, но никогда настолько. И Снейп никогда его не боялся.

И опять Снейп промолчал, только что-то вроде замешательства отразилось в этом немигающем, невидящем взгляде.

«Извини, Снейп. Я не в настроении сегодня изгонять из тебя демонов», - сказал грубо Блэк. - «Поднимайся»

Снейп не двинулся. Блэк отошел на несколько шагов, запустив руку в волосы. Он был совершенно сбит с толку. Он не представлял, что делать. Позвать Дамблдора было бы, вероятно, самым мудрым решением, но ему не хотелось этого делать. Ему пришлось бы для начала найти действующий камин и, честно говоря, он не хотел оставлять Снейпа здесь одного с этими воспоминаниями, особенно если он правильно догадался о том, что содержат эти воспоминания. Он не знал, что чувствует от такого откровения. Если его подозрения верны, это объясняло бы абсолютно все.

«Нет…» - Тихий, прерывистый звук послышался от Снейпа и он оглянулся. Снейп свернулся в клубок, его глаза были закрыты, черты лица заострились от нахлынувшей боли. - «Пожалуйста… не надо»

Ну ладно, самое время положить этому конец. Время остановить все это, прежде чем взлелеянная с детства ненависть, которую он хранил к Снейпу, не смоется совсем волной сострадания. Он встал на колени возле Снейпа и резко ударил его по лицу. Его рука горела, как ошпаренная, но это ощущение принесло удовлетворение.

«Снейп, ты в Хогвартсе. Джулиан мертв. Все, что ты чувствуешь, случилось в прошлом. Это больше не может причинить тебе боли»

Казалось, это дошло до сознания Снейпа. Они встретились взглядами, и в этот раз он знал, что Снейп его видит.

«Ты лучше всех знаешь, что надо делать», - прошептал хрипло Снейп.

Он промолчал. Да, он знал. Кошмары никогда сами не уходят; и он не знал, смог бы он сам выжить под приступом Souviens, после того, что он видел и испытал.

«Хочешь рассказать мне об этом?», - спросил он, садясь рядом со Снейпом.

«Нет»

«Постэффекты не уйдут, если ты будешь о них постоянно думать», - ответил он. - «Я обнаружил, что кошмары уходят тогда, когда ты о них говоришь»

«Мои - нет»

«А ты пытался?»

«Нет»

«Тогда что ты теряешь?» - Блэк повернул голову к Снейпу с легкой улыбкой. - «Мое уважение и неумирающее обожание?»

Снейп фыркнул и передвинулся, садясь в более удобное положение.

«Вольдеморт хотел мне напомнить о том, чем я ему обязан», - медленно произнес Снейп. - «Но что бы он для меня ни сделал, я расплатился сполна, причем очень давно. Но он, похоже, этого не понимает. Он уже не тот, что был»

«Это хорошо, или плохо?»

«Зависит от точки зрения. Он раньше был умен. Теперь он просто психически больной, что делает его более опасным»

«Что он заставил тебя вспомнить?»

«Пасхальные каникулы, шестой курс…»

«Визжащая хижина». - Блэк почувствовал, что его сердце сжалось. Это была воистину дурная идея. Он не хотел бы об этом услышать.

«Главным образом то, что произошло позже», - ответил Снейп. - «Когда Дамблдор отправил меня домой»

«Твой отец тебя изнасиловал». - Это не было вопросом. - «Это случилось в первый раз?»

«Вряд ли». - Снейп хмыкнул. - «К тому времени это продолжалось десять лет, или около того».

«Десять лет?!» - Это значило, что…

«Первый раз это случилось ночью после похорон моего дедушки. Мне не разрешили туда пойти», - спокойно сказал Снейп. - «Я думал, что дедушка пытался защитить меня, но когда он умер… Вот. Джулиан пришел в мою комнату, чтобы утешить меня. Не скажу, что это у него получилось»

«Так это не было раз или два?»

«Хогвартс был для меня таким облегчением. Даже с тобой, швырявшим в меня заклятия каждые двадцать минут. Все, что ты мог сделать, и близко не стояло с тем, с чем я встречался дома»

«Так почему тот случай настолько уж отличался от других?» -Вопрос вылетел раньше, чем Блэк успел одернуть себя.

«Разница была в… все было гораздо сильнее, чем это бывало прежде. Все было гораздо больнее в тот раз», - сказал Снейп, после долгого молчания.

«Ремус». - Вот дерьмо. Джеймс был прав.

«Ремус. Что бы ты там не думал о нашей дружбе, я любил его. Тогда»

«Как обо всем этом узнал Вольдеморт?»

«Я ему рассказал»

«Ты ему рассказал?»

«В то время, он был единственным, кто попытался помочь мне», - сказал горько Снейп. - «Никто ни разу, черт подери, ни хрена не сделал»

Что ж, на это нечего было возразить. Это было вполне справедливо.

«И все-таки, ты вернулся назад. К Дамблдору», - уточнил Блэк.

«Вольдеморт дал мне несколько обещаний. Он предал меня», - ответил Снейп, и боль в его голосе продрала Блэка до мурашек на спине. Значит, Питер об этом не лгал. Он надолго задумался, затем решился.

«Я думал, что ты знал», - промолвил он тихо. - «Я на самом деле так думал»

«О чем?»

«Я думал, что Ремус рассказал тебе о своей ликантропии. Я искренне думал, что он сказал тебе, ведь вы были в близких отношениях»

«Мы не были в близких отношениях, и он мне не рассказывал»

«Вы двое всегда уходили куда-то надолго гулять. Я был уверен, что вы где-то трахаетесь», - продолжил он. - «Я думал, что ты просто играешь с ним»

«Это не так»

«Я сказал тебе, где он находился, в качестве проверки»

«Проверки? Ты отправил меня на встречу с оборотнем в качестве проверки?!»

«Ты был богатым и влиятельным. Ремус был беден и с весьма сомнительным будущим. Ты мог оказаться для него счастливой находкой, если был искренен. Ремус думал, что так и есть. Я так не считал. Окажись Ремус прав, я засунул бы свои чувства в одно место, и принял бы тебя как друга»

«О чем, черт подери, ты говоришь, Блэк?»

«Я искренне думал, что ты знал. Я думал, что ты просто проигнорируешь меня, доказав, что я прав, что ты не больше, чем «дурная новость», или ты пойдешь в Визжащую Хижину после того, как зайдет луна, доказав, что ты достаточно любишь Ремуса, чтобы встретить его после обратного превращения. Он всегда такой слабый и усталый после этого», - медленно сказал Блэк. - «Я сказал Джейми, что этой ночью мы Ремусу не понадобимся, что его любовник будет рядом с ним. Джейми обозвал меня кретином и рванул за тобой»

Он вспомнил ужас на лице Джеймса, когда признался в том, что рассказал Снейпу, как пройти мимо Дракучей Ивы. У него не было и шанса объяснить, почему он так поступил и до сих пор он хранил молчание. Он почти сожалел, что нарушил это молчание сейчас. Почти.

«Я подозревал…» - сказал Снейп, после долгой паузы. - «Я должен был знать. Я знал, что Ремус что-то от меня скрывает, но я не был уверен, что именно. Я не смел спросить»

«Почему не смел?» - Даже Блэк удивился, как жестоко прозвучал этот вопрос.

«Я должен был бы тогда рассказать ему о собственных тайнах», - ответил Снейп, его голос слегка дрогнул. - «Это не просто, в шестнадцать признаться, что тебя пользуют как шлюху. Особенно тому, кого…» - он внезапно замолк.

Особенно тому, кого ты любишь, завершил начатую фразу в уме Блэк. Боже. Снейп любил Ремуса. Ремус так и думал, месяц до этого инцидента. Джеймс тоже так думал, только после. А он, получается, «знал все лучше всех».

Он взглянул на человека рядом, с трудом пытаясь вызвать в себе чувства отвращения и ненависти. Да, старые чувства были еще с ним. Доверительное общение не слишком-то изменило их. И все-таки, вместе с тем было еще чувство сострадания и странное чувство товарищества. Он часто чувствовал, что никто никогда не поймет всю беспомощность и боль, которые он вытерпел за последние двенадцать лет. Он знал теперь, что Снейп поймет. Он тоже был в своей собственной тюрьме, такой же невиновный. Это не делало Снейпа приятной личностью, и не извиняло некоторые его поступки, но это делало гораздо проще предпринять то, что он планировал сделать прямо сейчас.

«Вставай», - сказал он грубовато, поднимаясь на ноги. - «Это позор для двух взрослых мужчин сидеть здесь в пыльном коридоре на полу, когда есть такие удобные кресла у них в комнатах»

**************

Комнаты Снейпа, куда они в итоге пришли, оказались гораздо комфортабельнее и намного менее мрачными, чем ожидал Блэк. Гостиная была теплой и уютной, с мебелью, возраст которой можно было определить в несколько сотен лет. Антиквариат из фамильного гнезда Снейпов, предположил он, идя по прекрасному, несколько побледневшему от времени и использования, ковру.

«Есть что-нибудь выпить?», - спросил он, усаживаясь в одно из кресел.

«Немного нахально, не находишь?», - ответил холодно Снейп. -«Я не помню, чтобы предлагал тебе развалиться в моем кресле и лакать мою выпивку»

«Пока от тебя этого дождешься, в Азкабане Первое апреля отмечать начнут», - запросто возразил он ему. - «Так что я сам себя пригласил. И я сам себя обслужу с выпивкой, если ты мне скажешь, где она находится»

К его удивлению, Снейп повернулся и открыл шкаф. Взяв оттуда бутылку, он бросил ее Блэку.

«Держи»

Блэк посмотрел на бутылку. «Гленфиддих», пыльная и нераспечатанная. Не самый хороший скотч, однако, вполне приемлемо. Он взял стакан и наколдовал льда. Его не волновало, что лед со скотчем считается вульгарным сочетанием; ему нравилось пить виски холодным.

«Присоединишься?»

«Нет»

«Почему?»

«Я не пью»

«Совсем?»

«Совсем»

Блэк налил себе на добрых два пальца и проследил, как Снейп взял пачку сигарет, распечатал ее и взял себе одну. Вызвав огонек на кончиках пальцев, Снейп прикурил и выдохнул струйку дыма. Он молча передвинул пачку по столешнице к Блэку, взял пепельницу и поставил ее рядом с бутылкой.

«А теперь», - Снейп уселся в другое кресло. - «Что за дьявольщину ты затеял, Блэк? Я тебе не нравлюсь; ты не нравишься мне. Зачем ты сначала влез ко мне в душу без спроса, а теперь ворвался в мои частные апартаменты?»

«Когда я был в Азкабане, дементоры лишали тебя возможности что-либо делать вообще, кроме как топить себя в депрессии и боли. Я все время слышал крики», - сказал осторожно Блэк, хлебнув виски. - «Я пытался помочь им, насколько это было возможно. Внутри самого Азкабана двери не запирались на замки. Когда повсюду дементоры, в этом просто нет необходимости. Я трансформировался в собаку и приходил к заключенным, делая все возможное, чтобы им помочь».

«Извини меня, если я нахожу, что в это трудно поверить. Святой Сириус, утешитель страждущих»

«Я делал это не ради них, Снейп», - хрипло сказал Блэк. - «Я делал это ради себя. Тот день, когда я закрыл бы уши перед всей этой болью, или поддался бы своим собственным страданиям, стал бы днем их победы. А я не собирался позволить им одержать верх».

«Так значит, чуть раньше я был твоей маленькой гриффиндорской программой самосовершенствования», - Снейп фыркнул.

«Нет, черт тебя дери!» - Он грохнул стаканом об стол, льдинки в нем печально звякнули. - «Я не смог пройти мимо. Я знаю, что это такое - уходить все дальше по узкой тропинке ужасающих воспоминаний. Я знаю, как трудно вырваться оттуда. Я не хочу быть человеком, который проходит мимо. Я не такой»

Его сейчас трясло, гнев и боль переполнили его. Обвиняемый; всегда обвиняемый, даже когда он пытается предложить свою проклятую помощь. Это было больно - всегда быть осужденным за то, что он не совершал; ему стало настолько больно, что ему захотелось завыть, как Снейп в том пыльном коридоре. Он почувствовал, что к глазам подступили слезы, и попытался загнать их обратно. Ему не следует плакать перед Северусом Снейпом. Не следует.

Он заставил себя успокоиться, сделав приличный глоток скотча. Он не осмеливался поднять глаза, не желая видеть жестокую насмешку в глазах Снейпа. Он услышал звук стекла о стекло; в стакан ему подлили еще скотча.

«Выпей. Одному Богу известно, как бы я хотел, если бы мог». - Голос Снейпа не был осуждающим; он был наполнен чем-то вроде грубоватого сочувствия. Он резко поднял глаза. Сочувствие было хуже, чем насмешка. Но все, что он смог обнаружить, был проблеск понимания.

«Почему ты не можешь? Ты взрослый человек. Вполне можешь выпить, если хочется»

«Алкоголь в любом его проявлении мой худший враг». - Снейп выдал очень слабую полуулыбку.

«Голос опыта?» - Да, так было лучше; уйти от своих собственных проблем и сосредоточиться на проблемах Снейпа.

«О, да», - признался Снейп. У него в руке тоже был стакан, с чем-то другим. - «Я бросил пить, как только начал преподавать»

«А почему ты начинал?»

«Домашние эльфы постоянно приносили мне оставшееся после ужинов вино». - Голос Снейпа звучал совершенно бесстрастно.- «Ко времени, когда мне исполнилось восемь или около того, я уже вполне успешно начал становиться алкоголиком»

Конечно, так все и было. Он мог представить весь сценарий совершенно отчетливо; так было не настолько невыносимо трудно вытерпеть все остальное. Он пристально вгляделся в Снейпа, перед его глазами была все та же отталкивающая внешность - большой, крючковатый нос, бледная кожа, маслянистые - правда, не такие грязные, как он помнил,- волосы и непроницаемые глаза. Он тщетно пытался отыскать в себе ненависть, вспомнить, почему он так ненавидел этого человека. Но это не работало. Все, что он смог обнаружить, оказалось какими-то неясными обрывками и остатками: воспоминания каких-то обид, злобы и неприязни.

Он вспомнил, как выглядел Снейп, когда не был «грязным, носатым, высокомерным типом». Длинные, прекрасные волосы мягкими волнами ниспадали по плечам до талии, озорная улыбка, в черных глазах сияют смешинки. Так он выглядел, когда был с Ремусом.

Блэк видел их вместе той зимой, с Ремусом, завернувшимся в плащ, слишком дорогой для него, чтобы быть подаренным кем-то еще, кроме Снейпа. Только в обществе Ремуса Снейп выглядел так хорошо; большинство времени он был просто безобразным, тощим «слизеринцем, которому нельзя доверять». И опять же, возможно его мысленное восприятие было чем-то испорчено при первой встрече; Снейп выглядел больше похожим на грязного уличного беспризорника, чем на сына богатого человека. С того момента, когда он сам закричал от злости, боли и удивления от превосходно примененного заклинания, Северус Снейп навсегда стал для него «уродливым, тощим и угрюмым типом со спутанными, грязными волосами».

Мужчина, сидящий в кресле напротив, был теперь старше. Гораздо старше, чем ему следовало быть, впрочем, как и им всем. Ремус со своими седыми волосами и хрупкой внешностью. Он сам, изможденный и высохший, с позорным клеймом тюремного заключения, которое въелось в него до мозга костей. Северус - резкие линии вокруг рта и глаз, и взгляд, казавшийся старше, чем у Дамблдора. Питер… Он внезапно рассмеялся.

«Я недавно увидел Хвоста, впервые за несколько лет», - сказал он, прикладываясь еще раз к скотчу. - «Боже, как он плохо выглядит. Хуже чем мы, на самом деле. Он разжирел и потерял почти все волосы. Он выглядит пожилым и жалким».

«А мы - нет?» - Снейп приподнял одну бровь, потянувшись за следующей сигаретой.

«Не настолько, Снейп. Что бы там с нами ни было, наши неудачи не оставили на нас таких следов»

«Не имеет значения, как сильно мы этого заслуживаем»

«Мы не заслужили этого!», - пылко возразил он. - «Мы выжили несмотря на все то, что с нами случилось. Я пережил Азкабан. Ремус переживает свои трансформации каждое гребаное полнолуние. Ты выжил, несмотря на все, через что пропустили тебя этот говнюк Вольдеморт и твой папаша. Возможно, мы и потрепаны жизнью, но не сломлены. Не то, что Хвост»

«Мне следовало знать. Я никогда не видел Питера Петтигрю. Только Хвоста. Весьма жалкая крыса, но, вне всякого сомнения, крыса»

«Так ты не знал, что Хвост - это Петтигрю?»

«Если бы я знал, разве я облажался бы так в позапрошлом году?», - спросил Снейп, изогнув губы в почти приятной улыбке. - «В конце концов, Ремус как-то забыл сообщить мне, что его друзья - анимаги»

«А теперь, что ты знаешь?», - спросил он спокойным голосом. «Ты все еще веришь, что я был виновен?»

«О, да. Во многих вещах», - ответил Снейп. - «Но не в том, за что тебя посадили в тюрьму»

«У меня не было даже суда», - сказал он тихо. «Вот такое правосудие»

«Суда не было и у меня. Я откупился приличной взяткой. Или, вернее, Альбус сделал это в моих интересах. Действительно, правосудие»

*********

Вольдеморт наблюдал, даже некоторым образом забавляясь, как Петтигрю в свом облике анимага бегал по столу, крысиный хвостик стелился по воздуху. Его усики дергались всякий раз, когда он пробегал по лежащей на столе газете «Ежедневный пророк»: на первой полосе была опубликована статья, где сообщалось, что некий Сириус Блэк все еще остается на свободе. Статья в целом порицала Министерство и его неспособность поймать беглеца. Вольдеморт подозревал, что Хвост превратился в крысу только потому, что это давало ему возможность бить хвостом от ярости.

«Прекрати, Хвост», - приказал он, в конце концов устав от тоненьких звуков, которые издавали коготки, царапающие стекло столешницы. Хвост спрыгнул на пол и трансформировался.

«Повелитель, почему я не могу отправиться за Люпином? Блэк сразу же себя обнаружит, как только его драгоценный Лунатик окажется в опасности»

«Если ты на самом деле этого хочешь, Хвост, я не буду тебя останавливать», - сказал безразличным тоном Вольдеморт. -«Конечно, я не буду удерживать и Северуса Снейпа от того, чтобы свернуть тебе шею и использовать твои крысиные потроха в одном из его зелий»

«Я не боюсь Снейпа», - объявил Петтигрю.

«А следовало бы. Ты никогда не был и на четверть таким магом, как он»

«Повелитель, я знаю… Вы всегда питали слабо…» - Питер начал заикаться, когда он повернулся и взглянул на своего ничтожного слугу.

«Достаточно. Уймись, Хвост. Ты удовлетворишь свою жажду мести, и довольно скоро». - Вольдеморт взмахнул тонкой рукой, отпуская Петтигрю. Боже, как он надоедлив.

Хвост был так же умен, как и временами безрассуден. Как он мог настолько забыть своего однокурсника? Снейп был опасен, и обращаться с ним следовало чрезвычайно осторожно. С тем, кто мог выполнить все Непростительные заклятия в нежном девятилетнем возрасте, не получилось бы справиться запросто.

Он вспомнил замкнутого шестнадцатилетнего мальчишку, которого он повстречал много лет назад, и то, как он был впечатлен исходившей от него неотшлифованной природной мощью. Спасибо Господу, что Джулиан Снейп оказался таким ублюдочным извращенцем; он почти уничтожил мальчика, а значит, любой, затратив минимальные усилия, мог выплавить из парня совершенного слугу. Формирование и переплавка сработали не совсем так, как он надеялся: он подавлял мальчишку, пытаясь сломать его. Но Снейп сперва сбежал в Лондон, а затем укрылся в стенах Хогвартса под защитой Дамблдора. Он был сломлен и истощен, и Вольдеморт сомневался, что даже Дамблдору под силу будет собрать все осколки воедино.

Он чертовски хорошо знал, что Снейп шпионит для Дамблдора. Он не ожидал, что Снейп откликнется на сбор после Тремудрого Турнира. Он просто собирался поймать Снейпа и убить. Вместо этого он позволил тому пасть ниц к своим ногам, наслаждаясь иллюзией подчинения так же сильно, как наслаждался покорностью Снейпа много лет назад.

Снейп мнимо шпионил для него, и в действительности - для Дамблдора, чем и вовлек себя в очередную безвыходную ситуацию. Дамблдор оказался умнее, чем Джулиан, и хотя его оковы были шелковой иллюзией заботы, они оказались гораздо прочнее, чем цепи страха и сыновнего долга. Но конечный результат был все тот же. Дамблдор снова оступится, как он это сделал тогда, когда Блэк попытался скормить Снейпа оборотню, а он знал, что Снейп становится совершенно неуправляем, если начинает чувствовать, что его предали. Предательство уже началось - с впечатляющим побегом Блэка из Хогвартса. Пронырливый маленький малфоевский щенок не знал, что именно произошло, но он видел, в какой ярости был глава его факультета после. И Снейп в своем гневе и злости предал человека, которого любил.

Он не сомневался, что Северус Снейп любил Ремуса Люпина, даже сейчас. Незримый узел запутанных чувств, которым был Северус Снейп, уже начал распутываться. И когда это произойдет, не Вольдеморт примет на себя первый удар его взрыва. Это будет Альбус Дамблдор. И в схватке между Дамблдором и обозленным, осознавшим, что его предали, Северусом Снейпом выжить мог только один, он это знал.

Да, все, что он должен делать - это постоянно выводить Снейпа из равновесия и ставить ловушки чувствам. И позволить характеру Снейпа сделать все остальное.

*************

«Мои поздравления, Лунатик! Ты снова учитель!» - Усмешка Блэка была по-настоящему теплой.

«Заместитель», - резко напомнил ему Ремус. Альбус нанял его в качестве заместителя, работающего по скользящему графику. Замещать он должен был любого учителя, которому необходимо было взять отгул, не важно, по какой причине. Ему это показалось интересным вызовом - преподавать сегодня - Трансфигурацию, а завтра - Заклинания. Преподаватели в большинстве своем были счастливы, что появился человек, бравший на себя проведение уроков, когда им надо было уделить внимание другим делам.

Он удивился, когда Минерва с такой готовностью разрешила ему занять ее место на целых два дня. Он заподозрил, что она просто жалеет его и хочет, чтобы он чувствовал себя полезным. Она немедленно высмеяла его соображения.

«Не глупи, Ремус. Просто я несколько лет умирала от желания посетить эту конференцию. Теперь, благодаря тебе, я смогу это сделать», - сказала она.

Оказалось, что почти у каждого преподавателя в недавнем прошлом была целая куча пропущенных конференций и совещаний, которым было необходимо уделить внимание. Прошло некоторое время, прежде чем он осознал, что многие из них на самом деле всерьез хотели туда поехать; это был простейший способ встретиться лицом к лицу и поговорить с разными людьми, усилия которых нужны были в этой войне. Все эти конференции для большинства из них были обыкновенным прикрытием.

Студенты восприняли его назначение настороженно, впрочем, как и технический персонал школы. К его удивлению, Северус заткнул всем рты простым и резким заявлением.

«Сэр, а это не опасно, держать в школе оборотня?», - спросил Драко Малфой с ухмылкой зарождающегося триумфа во время обеда, когда все могли его слышать.

«Мистер Малфой, с зельем Wolfsbane профессор Люпин совершенно безвреден и я был бы вам благодарен, если бы вы не спрашивали о моей способности готовить зелья в такой манере», - холодно ответил Снейп. - «Уверяю Вас, профессор Люпин будет принимать свое зелье добросовестно. Я лично прослежу за этим».

Никто, включая самого тупого школьного служителя, не пожелал усомниться в способности Снейпа готовить зелья, и при поддержке Дамблдора Ремус вернулся к преподаванию.

Хотя у него не было постоянного расписания, он был очень занят. И. несмотря на то, что он мог всего лишь давать студентам какое-нибудь задание по учебному плану и просто удостоверяться, что они продолжают заниматься в отсутствии их постоянного преподавателя, он не хотел так делать. Он хотел преподавать на самом деле. Потому он тратил все свободное время, заново выучивая школьную программу и освежая в памяти уроки, которые он проходил много лет назад.

«Почему ты так беспокоишься, Лунатик?», - лениво спросил развалившийся на софе Блэк. - «Ты был лучшим в классе. Ты не заработаешь больше очков для факультета за то, что станешь лучшим на курсе».

«Ты не понимаешь, Мягколап», - возразил он, превращая плюшевого слона обратно в чайную чашку. - «Я просто освежаю все в памяти. Ты мог бы тоже сделать что-нибудь, чтобы проверить себя»

«У меня нет палочки, Лунатик»

«Ты можешь делать некоторые вещи и без нее»

«До смешного мало», - фыркнул Блэк.

«Ты мог бы, по крайней мере, повторить теорию и основы», - проворчал он. - «На самом деле, у тебя огромный потенциал, и мне ненавистно смотреть, как это растрачивается…» - Он осекся, когда Блэк внезапно рассмеялся.

«Замечательно, профессор Люпин. У Вас получается ну просто как у Мак-Гонагалл»

Он покраснел. Да, у него получилось, как у Мак-Гонагалл. Она тысячи раз повторяла это Сириусу.

«Я просто беспокоюсь о тебе, Мягколап. Ты тратишь время впустую»

«Я много чего делаю», - защищаясь, ответил Блэк. - «Я помогаю Гарри».

Он оставил это и вернулся к своим занятиям, хотя беспокойные мысли о Сириусе не проходили. Сириус проводил слишком много вечеров, бродя Бог-знает-где, сам по себе, возвращаясь в их апартаменты угрюмым, с красными глазами и очень серьезным выражением лица. Проходило совсем немного времени, и шкодливый огонек в его глазах зажигался снова, но Ремус все равно тревожился. Сириус никогда не упоминал, где он был, или что делал, он просто пожимал плечами, как будто ему необходимо побыть некоторое время одному.

Он попытался стряхнуть с себя тревогу; в конце концов, Сириус - человек взрослый, он заслужил немного времени для себя самого. Азкабан сильно изменил его, и он просто мог использовать это личное время и пространство, чтобы снова обрести себя. Ремус должен был позволить Сириусу поступать таким образом, не изводя его вопросами.

Кроме того, у него было полно и собственных проблем. Было совсем непросто - увидеть Северуса снова, после того, как тот его предал. Северус не выказал никакой реакции - по крайней мере, в его присутствии - на его возвращение, и, что было довольно странно, включал его в расписание по Зельям гораздо чаще, чем любой другой преподаватель. Ремусу было интересно, боится ли Северус вызовов от Вольдеморта настолько сильно, насколько это кажется, или часть его все-таки с нетерпением ожидает их.

***********

Где-то около семи или восьми часов вечера Блэк оказывался у дверей Снейпа. Он перестал давать себе обещания, что это в последний раз. Очевидно, бывать здесь ему было необходимо.

Снейп иногда впускал его, иногда захлопывал дверь прямо перед его носом, а иногда просто открывал дверь и больше не обращал на него внимания. Во всех случаях его действия неизменно сопровождались виртуозно мерзкими комментариями.

Этим вечером ничего подобного не было. Сегодня дверь просто тихо открылась от его прикосновения, и он, удивляясь происходящему, осторожно вошел и затворил за собой дверь.

«Снейп?», - тихо позвал он. Где его обязательные оскорбления? - «Ты в порядке?»

Он обошел вокруг стола и направился к камину, зная, что Снейп обычно сидел там, в одном из кресел. Табачный дым тяжелым облаком клубился под потолком. Снейп никогда не курил перед студентами, только в уединении своих личных апартаментов.

Он обошел вокруг стола и упал в другое кресло, настороженно глядя на Снейпа. Снейп сидел, уставившись в огонь с очень странным выражением лица. Ему было трудно определить, что это за выражение, но оно явно не было вызвано приятными мыслями.

«Я тебя ненавижу». - Слова прозвучали мягко, почти нежно и совершенно искренне.

«Знаю. Я тоже ненавижу тебя», - ответил он. Снейп взмахнул рукой, и наполненный льдом стакан сам собой опустился на маленький столик рядом с переполненной пепельницей. Наполовину приконченная бутылка скотча - Гленморанж, которая сменила Гленфиддих - последовала за ним.

«Почему тогда ты приходишь?»

«А почему ты меня впускаешь?», - парировал он. - «Я прихожу сюда, потому что ты, черт подери, ничем мне не уступаешь. Мне просто необходимо поговорить, и о некоторых вещах я ни с кем другим разговаривать не могу».

«Ты можешь поговорить с Люпином. Ты не должен надоедать мне своими жалкими воспоминаниями»

«Нет, не могу», - серьезно ответил он. - «Я бы отдал всю кровь моего сердца ради Ремуса, но я не могу разделить с ним то, что заключено в этом сердце».

«Почему не можешь?»

«Я не могу вынести тот взгляд, который появляется на его лице всякий раз, когда при нашем общении всплывает тема Азкабана. Как будто он готов истечь кровью от жалости. Как будто ему больно узнавать обо мне такие вещи. Я не хочу причинять ему эту боль. А почему ты впускаешь меня?»

«Я не знаю», - Снейп пожал плечами, надевая маску безразличия. - «Возможно, мне тоже необходимо знать, что кому-то еще известно, что это такое - чувствовать внутри смерть»

«Это проходит?», - спросил он, почти умоляюще. //Скажи мне, что это со временем и на расстоянии проходит//

«И да, и нет. Ты просыпался когда-нибудь ночью, лежа и просто наслаждаясь одним лишь фактом, что ты больше не там?»

«Да. А ты должен был напоминать себе, что это не является всего лишь сном, что никто не вернет тебя обратно?»

«Это была чертовски серьезная причина, по которой большинство моих слизеринцев - однокурсников начали бояться меня, не прошло и недели, как я сюда прибыл», - тихо добавил Снейп. - «Всегда проходил месяц или около того, пока я свыкался с мыслью, что меня оставили в покое».

«Ты должен был возвращаться…» - Блэк затих, не зная, что сказать. Да, он пробыл двенадцать лет в Азкабане, но он не должен был возвращаться обратно, зная, с чем столкнется снова и снова.

«Прекрати. Я не хочу играть в эти игры», - резко сказал Снейп. - «Я не хочу меряться - чьи шрамы глубже и длиннее. Мы оба пострадали. Все. Конец истории».

«Но ведь еще все не закончилось, правда?», - промолвил он, спустя пару минут. - «Я все еще в бегах. Ты все еще связан с Вольдемортом».

«Ты не всегда будешь беглецом, Блэк. Я хочу, чтобы ты убил эту лживую мелкую крысу, когда у тебя появится шанс».

«Снейп. Я и не знал, что ты так об этом беспокоишься». - Он не в силах был противиться желанию поглумиться, но хватило одного взгляда на лицо Снейпа, чтобы все признаки насмешки стерлись с его лица.

«Я хочу, чтобы у тебя этот шанс появился», - медленно и мрачно повторил Снейп. - «Если ты это сделаешь, ты будешь свободен, и Люпина здесь тоже больше не будет»

«Я не понимаю…» - Но он и вправду не понял.

«Нет, понимаешь», - тихо произнес Снейп. - «Ты слишком хорошо понимаешь, что это такое - желать чего-нибудь так сильно, но не сметь даже прикоснуться, видеть только издали»

Он почувствовал укол пронзительной жалости, которая затопила его вместе с незамедлительно последовавшим приливом зависти. А затем его накрыла волна гнева.

«По крайней мере, ты знаешь, что это такое - кого-нибудь любить», - выплюнул он, вскакивая на ноги и принимаясь мерить комнату шагами. - «У меня никогда не было такого шанса. Я видел, что было у Джеймса и Лили. Я хотел… Господи, как же я хотел… Азкабан и это забрал у меня…», - он прервался, упав на колени, с усилием пытаясь проглотить слезы, наполнившие его глаза.

Он не знал, как долго он стоял там, на коленях, на бесценном старинном ковре Северуса Снейпа, подвывая. Он потерял так много, так много, и он не знал, сможет ли он когда-нибудь обрести это все снова. В конце концов шквал эмоций схлынул, и он сел обратно в кресло.

«Ну что? Собираешься отпустить какую-нибудь шпильку о том, что я погряз в жалости к самому себе?»

«Поскольку жалость, которую ты испытываешь к самому себе это единственное выражение сочувствия, которое ты здесь получишь, я полагаю, что ты имеешь на это полное право», - ответил Снейп, наклоняясь вперед и протягивая ему носовой платок. - «Вытри нос и прекрати распускать свои кошмарные нюни. С меня хватило нытья во время учебы в школе».

«Я тебя ненавижу», - бросил он злобно. Он на самом деле его сейчас ненавидел. Этот чертов самоконтроль. Даже в школе он никогда не мог разрушить этот самоконтроль.

«Я знаю»

«Ты наслаждаешься этим, так ведь? Наблюдая за Сириусом Блэком, хнычущим перед тобой на полу. Наверное, считаешь, что день прошел не зря, раз увидел меня в таком состоянии?»

«Наоборот», - мягко сказал Снейп, откинувшись назад, в тень. - «Я тебе завидую»

«Что? Чему?»

«Сам я давно разучился плакать. Разве что… был один случай», - ровно ответил Снейп.

Он высморкался и сел обратно в кресло, отпив хороший глоток скотча.

«Что за случай?»

«Когда погиб Поттер и его жена»

«Ты тогда плакал?»

«Я пришел к Дамблдору, когда узнал, что они станут целью нападения. Я пытался… хотел это предотвратить, поэтому и пришел к единственному человеку, который, как я знал, мог это сделать»

«Господи… Так это ты был информатором», - выдохнул он. - «Я был полностью готов к тому, что Пожиратели Смерти вышибут мне дверь, попытаются заставить меня разрушить чары. Я думал… Мы все считали, что это предупреждение было хитрой уловкой, чтобы заставить Лили и Джеймса уйти оттуда, где они были»

«Чары уже были разрушены. Вольдеморт хотел отправить меня на разведку, поскольку у Лили не было причин подозревать меня»

«Всего лишь визит бывшего однокурсника. Умно»

«Если бы я знал, что Хвост - это Питер Петтигрю, ничего из этого не случилось бы», - сказал Снейп, прикуривая очередную сигарету.

«Итак, все сводится к Питеру Петтигрю», - заключил он, печально качая головой. - «Я, впрочем, не думал, что смерть Лили и Джеймса настолько тебя впечатлила». - Где-то в глубине души он хотел наказать Снейпа за то, что тот вызвал к жизни эти воспоминания, за то, что был свидетелем его боли.

«Я и не был впечатлен», - ответил Снейп тоном, демонстрирующим, что Блэку в этом не удалось преуспеть.

«Должно быть, ты, мать твою, абсолютно далек от того, чтобы почувствовать хоть что-нибудь из-за любого из Мародеров», - продолжил он, все еще расхаживая по комнате. - «Я сомневаюсь, что ты пролил бы хоть одну слезинку обо мне. Скажи мне, а? Ты бы плакал из-за Ремуса? Ты бы проронил хоть одну слезу, если бы это его безжизненное тело было найдено в Годриковой Лощине?»

Какого бы взрыва он ни ожидал, он был жестоко разочарован. Единственным звуком, долетевшим от другого кресла, стал слабый, задушенный вздох. Он подался вперед, чтобы увидеть результат дела рук своих, и тут же пожалел об этом.

Снейп спрятал лицо в ладонях, его плечи тряслись. Блэк в отчаянии отпрянул от него, почувствовав жгучий стыд за свой поступок. Снейп не нападал на него, когда ему было плохо.

«Эй», - мягко позвал он. - «Этого же не произошло. Ремус в порядке. Он в Западной Башне».

«Я знаю». - Слова звучали приглушенно; в них была боль, проникавшая до самого сердца. - «Я хочу, чтобы его там не было»

«Ты не это имеешь в виду», - сказал он, протягивая руку, чтобы прикоснуться к плечу рядом сидящего человека. Снейп автоматически отдернулся и поднял голову. В этих наполненных острой болью глазах не было слез.

«Нет, я именно это имею в виду», - прошептал Снейп, каждое слово давалось ему с усилием, как будто ему мешало какое-то глубоко запрятанное чувство. - «Я хочу, чтобы он был здесь. Со мной»

Эта кровоточащая искренность убивала. Блэку захотелось, чтобы тот его вопрос никогда не был задан; он не хотел быть свидетелем такого. Ему захотелось прикоснуться к Снейпу, но он знал, что это будет расценено почти так же, как он сам расценил бы проявление жалости немногим раньше.

«Уходи». - Приказ прозвучал тихо и спокойно, но Блэк поспешил подчиниться прежде, чем успел бы получить несомненные доказательства тому, что добился невозможного. Он заставил Северуса Снейпа плакать.

************

Вечеринка на день рождения Альбуса Дамблдора была мероприятием строго для взрослых. Это был один из немногих случаев, когда учителя и другие работники школы имели возможность хорошенько расслабиться, не беспокоясь о студентах. День рождения Дамблдора приходился на Пасхальные каникулы, когда большинство учеников разъезжались по домам отдохнуть от продолжительного периода учебы.

За последние несколько лет, Дамблдор подстраховывался тем, что приглашал приехать Молли Уизли, чтобы она присмотрела за несколькими оставшимися учениками. Она всегда соглашалась; небольшое вознаграждение за эту услугу помогало ей немного пополнить скудный бюджет. Молли, благодаря своей многолетней практике воспитания многочисленных сыновей, очень хорошо справлялась со студентами, удерживая их от попадания в разные неприятности, пока учителя делали все, что было в их силах, чтобы в неприятности попасть.

Ремус не был уверен, стоит ли ему идти на эту вечеринку. Но Сириус уговорил его пойти, сказав, что тому просто необходимо время от времени немного развеяться.

Сам Ремус хотел пойти на вечер к Директору, но он беспокоился о Сириусе, который наверняка будет чувствовать себя покинутым. Хотя Сириус в качестве Мягколапа все еще был на посылках у Директора, и находился здесь как его домашняя собака Нюхач, это, наверное, было для Сириуса обидным и скучным.

************

Дамблдор благосклонно улыбался собравшейся компании, глядя на коллег, довольно прилично одурманенных большим количеством употребленного скотча.

Минерва обожала к виски и могла выхлестать его немерянно. Она на спор демонстрировала свои способности анимага, спрыгивая на пол и запрыгивая обратно, трансформируясь в прыжке.

Мадам Хуч неутомимо закидывала в себя скотч, и что-то вещала профессору Флитвику и его жене. Флитвик с отсутствующим видом кивал, почти падая в обморок, а его жена слушала с пьяным восхищением на лице.

Люпин сидел на полу, ему слегка подурнело. Он не привык к алкоголю и выпил сегодня слишком много. Дамблдор нежно улыбнулся ему, когда Ремус вручал ему свой подарок - теплые шерстяные носки, - фиолетовые, в оранжевых и розовых звездочках - и еще раз подлил ему виски в стакан.

Затем он перевел взгляд на единственного совершенно трезвого человека на празднестве. Снейп наблюдал за ужимками и дурачествами своих коллег-преподавателей со слабой, почти неуловимой улыбкой. Северус не пил, Люпин это знал, но он производил впечатление человека, который неплохо проводит время и без искусственных стимуляторов. Северус, казалось, находил наблюдение за коллегами, которые делали из себя идиотов, достаточным развлечением. Но опять же, у Северуса всегда было извращенное чувство юмора.

Дамблдор был почти шокирован подарком Северуса. В элегантно упакованной коробке находились часы. Не просто какие-нибудь любые часы, а часы, которые пропали у него несколько десятков лет назад. Часы, за кражу которых Мародеры - Питер Петтигрю, Джеймс Поттер, Сириус Блэк и Ремус Люпин - были жестоко наказаны на пятом курсе. Дамблдор был тогда очень рассержен из-за этого, особенно тем, что никто из них так ни в чем и не признался.

«Ты жалкий…», - начал Люпин, как только Дамблдор справился со своим изумлением. - «Так это ты взял их?! Ты хоть представляешь, сколько, блин, взысканий я отработал за эти часы?»

«Естественно», - ответил Снейп с ехидной ухмылкой. - «Я был довольно сильно удивлен, что ни ты, ни твои, ну такие умные, друзья так ничего и не поняли»

«А почему ты вернул их сейчас?», - спросила со смехом Минерва. - «Если бы ты просто хранил их, никто бы даже и не знал»

«Я недавно на них наткнулся и подумал, что Альбус, возможно, хотел бы получить их обратно»

«Действительно, хотел», - ответил Дамблдор, пряча часы в карман мантии. - «Я скучал по ним»

«Минуточку!», - запротестовал Люпин, с ухмылкой. - «Северус должен отработать за это взыскание»

Ремус засмеялся, услышав какую-то совершенно бессмысленную реплику Спраут, но тут Директор заговорил снова, перекрывая весь шум.

«Северус?»

«Да, Директор?»

«Я готов назначить тебе твое взыскание»

«Взыскание?» - Одна совершенная бровь высокомерно изогнулась.

«Да. Немножко поздновато, но лучше поздно, чем никогда, правильно?» - Дамблдор лучезарно улыбнулся. - «Проводишь профессора Люпина обратно в его апартаменты, если тебе будет угодно»

«А если откажусь?»

«Тогда я вычту триста очков у Слизерина, за наглость», - ответил Дамблдор, все еще улыбаясь. - «Ты здесь единственный, кто достаточно трезв, чтобы помнить, где расположены комнаты профессора Люпина, тебе ведь нетрудно будет оказать ему маленькую помощь»

«Я рожден, чтобы служить», - ответил непринужденно Снейп, с легкостью отвесив изящный поклон.

«Ты рожден, чтобы изводить своих студентов», - поправил Дамблдор.

«И это тоже»

***********

Хотя Люпин и был пьян, но не настолько, чтобы не держаться на ногах. Просто в коридорах Хогвартса расшалились какие-то странные аномалии гравитации. Забавно, но на Северуса, кажется, они не действовали. Возможно, ему известно какое-нибудь контр - заклинание. Северус знал чудовищное количество странных заклинаний и контр-заклятий. К тому же, складывалось впечатление, что он знал абсолютно точно, где аномалии находились, потому что его твердая рука всегда уверенно помогала преодолеть эти зоны, где бы они ни попадались на их пути.

Худшая из них притаилась прямо перед его дверью. Аномалия, кажется, подействовала и на его волшебную палочку, хотя это почему-то развеселило его. Похоже, палочка просто не могла спокойно себя вести в его руке, и теперь он был не состоянии отпереть дверь.

Снейп вытащил свою палочку и взмахнул ею, пробормотав что-то себе под нос.

«Эй! Ты не можешь открыть мою дверь…», - запротестовал Люпин. Но протест умер, когда дверь распахнулась. - «Я думал, что я единственный, кто способен открыть эту дверь»

«Я научился вскрывать замки магическим способом, когда ты был всего лишь щенком», - сказал ему Снейп. «Как, по-твоему, я взял тогда часы Дамблдора?»

Ну ладно, на это возразить было нечего, поэтому Люпин предпочел ничего не говорить. Он споткнулся о порог и, пролетев полкомнаты, рухнул на кровать.

«Блао…да.. рю», - пробормотал он в подушку. Теперь, когда он был в горизонтальном положении, комната могла вращаться, сколько ей было угодно.

Он слышал, как Снейп ходит где-то рядом, но не обращал на это внимание. Гораздо больше его сейчас занимали совсем другие вещи, например - мягкость кровати под ним. И тот факт, что он может вот так валяться много, много часов.

«Люпин», - голос Снейпа разбил эти приятные в своей бессмысленности образы, лениво плывшие в его голове.

«Чё?»

«Прежде чем заснешь, выпей это». - У Снейпа в руке был стакан.

«Пытаешься отравить меня?» - Люпин перевернулся и подозрительно уставился на прозрачную жидкость.

«Это вода», - нетерпеливо объяснил Снейп. - «Восстанови жидкость в организме, прежде чем заснешь, и голова у тебя не будет наутро болеть слишком сильно»

«Что, глас опыта?»

«Больше, чем ты можешь представить»

«Так вот почему ты не пробовал ни один из убойных напитков Минервы?»

«Я не пью, Люпин». - Снейп поставил стакан на прикроватный столик. - «Если ты на самом деле хочешь утром страдать от похмелья, дело твое»
Люпин вздохнул и взял стакан. Снейп удерживал его руку, поэтому на его подбородок пролилось только несколько капель. Снейп держал стакан до тех пор, пока он не выпил все до дна. А затем принялся расстегивать мантию Люпина.

«Северус! Что ты делаешь?»

«Ты собираешься спать в одежде?»

«Нет». - Люпин встряхнул головой и начал расстегивать мантию сам. Снейп оттолкнул его руки и продолжил. Люпин обнаружил, что его безжалостно раздевают до трусов, и решил, что если он будет совершенно обнажен, то тот, кто его раздевает, тоже должен быть голым. Это было бы, в конце концов, по-честному.

«Ты соображаешь, что делаешь?», - холодно спросил Снейп, когда руки Люпина наконец-то, с шестой попытки, нащупали застежки на его мантии. На это ушло бы всего лишь четыре попытки, подумал Ремус, если бы Снейп хоть чуточку помогал ему.

«Ты все еще одет», - указал Люпин на совершенно - для него - очевидную вещь.

«И я намереваюсь в таком виде остаться»

«Ты не хочешь раздеться вместе со мной?» - Люпин надул губы, чувствуя себя несколько обиженным. Голова у него перестала кружиться, но чувство неуемного веселья не проходило, хотя Северусу, похоже, было совершенно не смешно.

Люпин ожидал получить сильный, немедленный и холодный отпор, и все-таки, на долю секунды Северус заколебался, прежде чем выпрямиться. Люпин сел, больше не беспокоясь о несомненно где-то затаившихся аномалиях гравитации.

«Ага! Тебе хочется!», - триумфально возликовал он. - «Ты хочешь раздеться вместе со мной. По-моему, так же сильно, как и я»

«Люпин!», - выкрикнул Снейп. - «Прекрати! Ты пьян!»

«Ну и что?», - заухмылялся Люпин. - «Раздеваться с кем-то догола, когда ты пьян, это о-оочень смешно. Тебе следует иногда заниматься такими вещами»

«Я не пью и я не собираюсь продолжать этот абсурдный разговор», - сказал Снейп, словно плащом, укутываясь чувством собственного достоинства.

«Но ты все равно будешь со мной голым». - Самоуверенно кивнул Люпин.

«Определенно не буду»

«Я помогу». - Люпин выкарабкался из кровати и, пошатнувшись, врезался в Снейпа, обхватив его руками в отчаянной попытке затормозить. Снейп взвизгнул, когда Люпин вцепился в него, еле-еле удержав их обоих на ногах.

«Люпин, ты соображаешь, какого черта ты делаешь?», - завопил он, окончательно растеряв терпение.

Это был чертовски уместный вопрос, подумал Люпин, конвульсивно стискивая прекрасный материал Снейповой мантии. Какого черта он делает?

Он нажрался и заигрывает с Северусом Снейпом, вот что он делает. Любитель пофлиртовать по натуре, Люпин не считал, заигрывания чем-то серьезным. Он делал это постоянно. Это была игра. Но как бы то ни было, он начал осознавать, что сейчас, в данный момент, он не играл.

Волк, который был неотъемлемой частью его существа, и который большую часть времени безжалостно подавлялся, сейчас пробуждался. Как странно - это нисколько не полнолуние. Но безошибочное обострение всех органов чувств началось. Крылья его носа затрепетали - он мог ощущать запахи все лучше и лучше. Думать о каких-то долговременных последствиях становилось все труднее и труднее. Волки не умеют думать на перспективу, они живут одним днем, не размышляют о будущем, а прямо сейчас, в этот конкретный момент времени, он очень хотел раздеть этого человека и дать волю своей похоти.

Возможно, виной тому было дикое количество превосходного алкоголя, которое он употребил, что и выпустило Волка на свободу. Возможно, виной тому был факт, что он буквально годами ни с кем не трахался. Возможно, все дело было в оставшихся со школьных дней чувствах, когда он и Северус чуть не стали любовниками. Возможно, виновато было его прошлое, которое не оставляло его в покое.

Возможно, дело было в запахе желания, который исходил от этого человека.

От Северуса практически несло сексом, запахом, который Волк, притаившийся внутри него, мог распознать запросто, и которого не ощутил бы ни один человек с его несовершенными органами обоняния.

Но Северус вряд ли допустит это, подумал Люпин, неистово комкая мантию Снейпа, пока тот пытался вырваться.

«О, Бога ради, Люпин», - слова Северуса звучали раздраженно, но в его голосе не было обычной уверенности. - «Возвращайся в кровать и отпусти меня»

Люпин почувствовал, что его ведут к кровати, и потянул Северуса за собой. Он крепко вцепился в Снейпа, падая спиной на кровать, и не смог удержаться от вздоха, когда на него всем своим весом неловко рухнуло тело взрослого мужчины.

Со скоростью и ловкостью, казалось бы, невозможными после такого количества выпитого, Люпин перевернул их обоих прежде, чем Снейп получил хоть шанс вновь обрести равновесие. Теперь он был сверху на Северусе, пригвоздив его всей своей массой к кровати, жадно вглядываясь в пару очень гневных черных глаз.

«Убирайся. От. Меня.» - Слова звучали четко, убийственную ярость, переполнявшую их, казалось, можно было пощупать. Может, Люпин и подчинился бы немедленно, если бы не сводящий с ума запах и растущая твердость чужого члена, вжимающегося ему в бедро. Северус его хотел, он хотел этого, и Люпин не собирался упускать эту возможность. Он стремился впиться зубами в это бледное горло, скрытое под высоким воротником. Он желал изнасиловать это тело, лежащее под ним, взять Северуса грубо, не думая о последствиях и предосторожностях.

Северус пах, как сука в течке, и он знал, что не сможет отпустить его, даже если тот применит к нему весь свой арсенал кошмарных заклинаний.

«Нет», - жестко сказал Люпин и поцеловал его.

Волки не целуются во время спаривания, но люди это делают, а Люпин был человеком. Он требовательно ласкал язык, который переплелся с его собственным, и губы, к которым прижался своими.

Вкус Северуса был чудесным. Легкий вяжущий привкус терпкого чая, который он пил весь вечер, составлял восхитительный контраст со сладостью его рта. Он мог провести всю свою жизнь, изучая этот изумительный вкус, если бы не другие, более настоятельные желания. И, конечно, если бы Северус не пытался безуспешно с ним бороться.

Он прервал поцелуй, зарывшись лицом в шею Северуса, глубоко вдыхая запах, не обращая внимания на боль, которую причиняли эти длинные пальцы, вцепившиеся в его волосы и оттягивающие его голову. Сейчас запах возбуждения был даже сильнее, но под ним был другой запах, тот, что заставил его застыть на месте.

Страх. Не тревога или беспокойство, не отвращение или нежелание, но животный страх. Северус боялся. Нет, не просто боялся; он был в ужасе.

Северус все еще был девственником? Люпин вспомнил их школьные дни, давно это было. На шестом курсе он понял, что Северус был геем; в конце концов, любой шестнадцатилетний парень, который мог стойко обламывать Аниту Лестрендж и ее полные решимости попытки соблазнения, очевидно, должен был вообще не интересоваться девушками. И Люпин прекрасно понимал, что большинство слухов и сплетен были правдивы. Он провел все Рождественские каникулы, подружившись с Северусом, прикладывая все свои усилия, чтобы залезть ему, черт подери, под мантию. Северусу не слишком нравились прикосновения, он получал удовольствие от поцелуев. У них было единственное свидание, когда они сблизились чуть больше, а потом Северус прервал их отношения и бросил его. Люпин всегда считал его поведение результатом неопытности.

Теперь, когда им было уже под сорок, он допускал, что Северус вполне мог найти кого-нибудь, чтобы согреть постель. Хотя, учитывая его колючий характер, повышенные требования к преподавателям в вопросах морали и его нетерпимость к чужим прикосновениям, - возможно и нет. Волку внутри него понравилась эта мысль; понравилась идея быть первым. Он сделает это хорошо - так хорошо - для Северуса.

Ехидные и грязные инсинуации Питера Петтигрю были, скорее всего, полным дерьмом, как и вся остальная его ложь. Питер пытался вывести его из себя, ничего больше.

«Я не причиню тебе боли», - мягко сказал Люпин. - «Тебе нечего бояться. Я знаю, что ты этого хочешь…» - Он замолчал и поцеловал Северуса снова, на этот раз нежно и сладко.

Тело Северуса под ним тут же напряглось, он почувствовал, что запах страха усилился и перебил запах желания. Он внутренне вздохнул и уже собрался отодвинуться и позволить Северусу встать, когда тот обмяк.

Ремус поднял голову и впился в глаза Северуса. Он поймал взгляд и не отпускал его, пока руки Северуса медленно прошлись по его волосам и легонько пробежались вниз по спине. Да! О, да! Это был вкус, который он помнил, тело, которое вспомнило и откликнулось на его собственное тело. Он никогда не был так близок к Северусу, даже когда они были школьниками, и ощущение его кожи было восхитительным. Пусть даже он и был все еще слишком одет для такого случая.

Теперь снять с него одежду было гораздо проще, ведь Северус сам помогал ему в этом. Как от запоздалой мысли, он избавился и от последнего оставшегося предмета одежды. Теперь, когда они оба были обнажены, все должно пойти гораздо лучше.

С одной стороны, лежать и целоваться, обнявшись с другим человеком, кожа к коже, было одно из самых лучших ощущений вообще. С другой стороны, это позволяло ему изучать пальцами и языком все те места, которые он никогда не видел, о которых только мечтал.

Северус вначале оставался пассивным, отвечая только на поцелуи. Ремус про себя улыбнулся; Северусу никогда не нравилось допускать, что он не может быть экспертом абсолютно во всем. То, что он взял на себя пассивную роль, было великолепно; в этом случае Ремус мог изучать и исследовать его вволю.

По его мнению, Северус был слишком худым. Ремус пробежался руками вдоль его груди. Ребра можно было запросто пересчитать. Он провел руками обратно, скользя пальцами сквозь черные волосы на груди, и прикоснулся к соскам.

Теперь Северус пассивным не был. Его руки, которые легонько гладили вверх и вниз спину Люпина, сжались, как только он накрыл ртом один из этих маленьких шариков, робко выглядывающий из черных завитков. Он лизнул его и принялся легонько покусывать, не уверенный, нравится Северусу стимуляция сосков, или нет. Впечатление было такое, что нравится: Снейп передвинул одну руку на затылок, прижимая его ближе к себе.

Он укусил сосок, и Северус вскрикнул. Ремус посмотрел на него и заметил, что его лицо слегка исказилось от боли.

Нежнее, Ремус, напомнил он себе. В качестве извинения он впился поцелуем в ореолу, и продолжил свои исследования. Целуя и вылизывая каждый дюйм бледной кожи, он двинулся вниз. Его целью был окрепший член, поднимающийся из гнезда черных завитков.

«Нет…» - Голос Северуса, мягкий и ровный, прервал его действия. Длиннопалая рука вплелась в его волосы, поднимая голову вверх. Северус сел, и они встретились в долгом чувственном поцелуе.

Нет, Северус вообще больше не был пассивным. Ремус почувствовал, что его нежно прижали спиной к кровати, и к нему склонилась черная голова, чтобы взять в рот его напрягшийся член.

У него заняло всего пару секунд, чтобы пересмотреть свое предыдущее заключение о том, что Северус никогда такими вещами не занимался; где, черт подери, Северус научился такому?

Умелый язык плотно скользил по чувствительной головке его члена, перемежаясь с восхитительным и сильным сосанием члена; пальцы уверенно ласкали его яички, и он застонал от острого удовольствия. Северус хорошо знал, что делает; он чувствовал себя то почти на грани, то эта интенсивная стимуляция ослабевала, так, что он готов был заплакать. Потом все возобновлялось с удвоенной силой, эти невероятные потрясающие ласки, которые, казалось, никогда не кончатся. Ремус внезапно отодвинулся. Ему очень нравилось то, что делал Северус, но Волк внутри ревел - «взять!»; он не хотел кончать в этот горячий рот, он хотел покрыть это крепкое тело и взять его должным образом.

«Нет», - мягко сказал он, гладя лицо Северуса, который поднял голову и посмотрел на него. Северус выглядел таким юным, его темные глаза вопросительно смотрели на Люпина. Люпин подумал, что он выглядит не старше, чем был много лет назад, прежде чем боль раскидала их в разные стороны. Эти бездонные темные глаза сияли так же, как и тогда, любовью и нежностью.

Он не мог сопротивляться; он наклонился, чтобы поцеловать его, чтобы чувствовать эти губы снова и снова.

«Я хочу быть внутри тебя, Сев», - прошептал он, мягко подтаскивая его поближе и направляя туда, куда он хотел его уложить. У него кружилась от желания голова, он был к тому же немного одурманен огромным количеством выпитого алкоголя. Поэтому Волку пришлось довольствоваться позой на боку. Как бы ни было восхитительно поставить Северуса перед собой на четвереньки, чтобы взять именно так, он не думал, что смог бы удержать в этом положении равновесие.

Поэтому он толкнул Северуса на бок, затем лег позади него, целуя и покусывая открывшуюся ему длинную шею. Он протянул руку и взял с прикроватного столика тюбик с мазью, которой он пользовался для сухой кожи потрескавшихся губ, а затем намазал этой мазью несколько пальцев.

С какой бы бесцеремонностью Ремус ни действовал, Северус позволил это ему; его пальцы нашли крошечное колечко ануса, и он с огромной осторожностью ввел один палец внутрь. Северус слегка вздохнул и напрягся. Прежде чем он успел прошептать что-нибудь успокаивающее, Северус полностью расслабился, позволив ему добавить еще один палец.

Проход был тугой, но не настолько; Ремус больше не думал, что имеет дело с девственником. Был ли Питер прав, в конце концов? Делил ли Северус с Вольдемортом постель?

Эта мысль вызвала вспышку ярости. Северус был его; Северус всегда был его, и наступило время закрепить это право со всей определенностью. Не дождавшись, пока стихнут гнев и злость, он вытащил пальцы, смазал член и, пододвинувшись ближе, вошел в тело лежащего перед ним мужчины одним долгим, медленным скользящим движением.

Северус не протестовал против этой внезапной грубости. Вместо этого он отодвинулся назад, насаживаясь на вторгающийся в него твердый член. Полностью погрузившись, Люпин замер, затаив дыхание. Боже, как же это замечательно! Ощущение тугой, горячей плоти вокруг его члена было так неописуемо чудесно, что ему пришлось на мгновение затаиться и застыть, чтобы не кончить прямо сейчас. Чтобы отвлечь себя от этих потрясающих ощущений, он провел рукой по длинному боку, через бедро, по направлению к члену Северуса.

Северус накрыл его руку своей, поймав ее у себя на животе и удержав ее там. Ремус усмехнулся; даже сейчас действовали давнишние правила «никаких прикосновений». Затем все мысли вылетели у него из головы, как только Северус сжал мышцы вокруг его члена.

Рука, все еще пойманная на животе Северуса, придавала ему так необходимую устойчивость, и Ремус начал двигаться. Он хотел делать это медленно, смакуя каждый момент, но у Волка, кажется, были другие идеи. Он зарылся носом в шею Северуса, в то время как его член погрузился настолько глубоко, насколько это было возможно, в его плоть. Мускусный запах сводил его с ума, и он начал быстро и сильно вбивать свой член в лежащее перед ним тело; и Волк и человек - оба отчаянно нуждались в одном и том же; взять и закрепить свои права. Пометить. Как только Ремус почувствовал, как напряглись его яйца, он впился зубами в то место шеи Северуса, где она переходит в плечо, и кончил долго и сильно.

Ощущение послеоргазменного наслаждения продолжалось намного дольше, чем когда бы то ни было раньше. Он чувствовал, как будто излил все чувства, которые сдерживал в себе годами, в мужчину, лежащего в его объятьях.

В конце концов, эмоции схлынули, и он обмяк. Он подождал, пока не восстановится дыхание, а затем вышел из Северуса. Немного отодвинувшись, он позволил Северусу лечь на спину и наклонился над ним для сладкого благодарного поцелуя.

Он уютно устроился рядом со своим новым любовником, лаская ладонями его длинное, прекрасное тело.

«Это было…», - сонно прошептал он, не в состоянии подобрать правильное слово.

«Замечательно», - вставил Северус, покрывая все лицо Ремуса поцелуями. - «Спасибо тебе»

«В любое время», - сонно пробормотал он в ответ со счастливой улыбкой. - «За исключением прямо сейчас, конечно». - Он продолжал лениво ласкать Северуса, в то время как Северус все так же одаривал его поцелуями. Ремус провел рукой по плоскому животу, затем ниже. Член Северуса был, как он и ожидал, обмякшим, но там не было никакой липкости, которая должна была бы остаться после секса.

«Сев…?» - Он слегка приподнял голову.

«Мммм?»

«Ты не…» - Он замолк, его пальцы в недосказанном вопросе легонько блуждали в области паха Северуса.

«Я никогда не кончаю», - признался тихо Северус. - «Все в порядке, Ремус. Это было замечательно»

Успокоенный нежностью в этом тихом голосе, он прижал Северуса ближе и провалился в сон.


************

Когда Ремус проснулся, солнце уже пробивалось сквозь окно нестерпимым светом. Ему казалось, что его рот оббит высококачественным бархатом, а его голова была примерно в шесть раз больше обычного размера и болезненно распухла. Единственной частью тела, которая была довольна наступившим утром, было кое-что снизу, и эта часть тела требовала некоторого внимания. Ремус выбрался из кровати и, шатаясь, прошлепал в туалет. Потребовалась пара секунд, прежде чем он окончательно проснулся и смог убедить свой мочевой пузырь, что он действительно желает его опустошить. Ремус зевнул. Он облегчился, одной рукой опираясь о стену туалета. Даже зевать было больно. Закончив, он смыл воду, поморщившись от шума, и бегло взглянул в зеркало.

Зеркало, возможно из чувства самосохранения, отказывалось говорить с ним этим утром. И опять же, что можно было добавить к его внешнему виду? Бледный, опухший, со светло-серой щетиной на подбородке, а его глаза… Нет, он не хотел даже думать о том, какими словами можно описать его глаза. Достаточно того, что ему приходится делать попытки ими видеть.

Вернувшись в спальню, он взглянул на смятую постель и на человека, лежащего на ней. Ремус решил разбудить своего ночного соседа. Северус присутствовал на многих вечеринках по поводу дня рождения Дамблдора; у него наверняка есть какие-нибудь антипохмельные средства.

Он наклонился над кроватью и уже собрался потрясти Северуса за плечо, но передумал. Северус крепко спал, черты его лица расслабились, и он выглядел невыносимо милым. Ремус никогда бы не назвал «милым» бодрствующего Северуса - в каком бы из своих настроений тот не находился - но вот крепко спящим он производил впечатление, ну, в общем, милого.

Он решил не будить Северуса. Мягко поцеловав взъерошенные черные волосы, он отвернулся и начал одеваться. В конце концов, в запасах у Поппи наверняка есть аналогичные лекарства.

*********

Блэк зевнул, потянулся и потряс хвостом, прежде чем снова его опустить. Домашние эльфы уже принесли ему завтрак, но его разбирало любопытство посмотреть на жестокие похмельные страдания преподавательского состава. Маленькое развлечение, но он же, в конце концов, всего лишь собака.

Первой вошла Молли Уизли. Она мимоходом потрепала его по голове, нашла чашку чая и вышла снова. Она выглядела измотанной.

Несколько минут спустя одновременно пришли Дамблдор и Мак-Гонагалл, оба выглядели какими-то помятыми.

«И почему я делаю это с собой?», - задала риторический вопрос Мак-Гонагалл, держась за голову.

«Представьте себе, как я себя чувствую. Я каждый год поступаю одинаково», - ответил Дамблдор. Даже его борода выглядела так, как будто ей больно.

«И почему же ты так поступаешь?», - вызывающе спросила Минерва.

«Это я как бы напоминаю себе, какой я на самом деле старый. Я чувствую себя, словно мне уже сто пятьдесят пять лет».

«Тебе сто пятьдесят пять лет, Альбус», - безжалостно сказала она.- «Оу. Где Северус? Мне он нужен»

Нюхач фыркнул, его позабавила внезапная мысль, что это, наверное, единственный день в году, когда Снейп пользуется популярностью.

«Заткнись, Нюхач, или я превращу тебя в коврик у порога», - рявкнула на него Мак-Гонагалл.

***********

Наконец появились и остальные. Группами по двое и по трое, они все заходили, шли напрямик к столику, где разливали кофе или чай, прежде чем просканировать комнату в поисках их обожаемого профессора Зелий.

«Где Северус?», - потребовала профессор Вектор, осушив полную чашку крепчайшего кофе.

«Его здесь нет», - отозвалась Спраут. - «Как же у меня болит голова». - Ее жалостливое заявление вызвало всего несколько вялых отзывов. Собственные страдания не оставляли им сил даже на сочувствие.

«Вот», - Майкл Симсон, профессор Маггловедения, вытащил большой бутылек из кармана мантии. - «Возьмите две таблетки и передайте остальным».

«Что это?»

«Аспирин. Маггловское лекарство», - он бросил две таблетки в рот и запил водой.

«Это концентрированная и очищенная эссенция ивовой коры. Не так эффективно, как одно из зелий Северуса, но должно подействовать», - добавил Дамблдор, беря себе две таблетки и передавая бутылку профессору Вектор.

«И все-таки, где шляется Северус?», - недовольно спросила Синистра, беря у Вектор аспирин. - «Единственный раз, когда ты хочешь видеть этого человека, и его тут нет. А когда я не хочу с ним встречаться, он откуда-нибудь подкрадывается и маячит рядом, как гриф-переросток»

«Доброе утро всем», - собрание повернулось, обстреляв гневными взглядами веселую и радостную Поппи Помфри, которая выглядела столь же свежей и элегантной, как роза, покрытая росой. - «Что?»

«Северус еще не показывался», - сказал Флитвик, как будто это объясняло абсолютно все.

«Правда?» - Она огляделась. - «Последний раз его видели, когда он помогал Ремусу добраться до его комнат. А, Ремус! Ты видел Северуса этим утром?»

Нюхач, словно зачарованный, наблюдал, как Ремус попятился к стене. Боже, он выглядит хуже, чем все остальные.

«Эта… Да?»

«Где он?», - потребовала Мак-Гонагалл.

«Он… ну… еще спит»

«А откуда ты это знаешь?», - спросила сварливо Вектор. Ремус вспыхнул, став почти свекольно красным. Поппи остановила на нем долгий изучающий взгляд.

Затем она ударила его по лицу, резко и сильно, развернулась на каблуках и вышла из комнаты.

***************

Блэк не превращался в человека до тех пор, пока не подошел к двери Ремуса. Он проскользнул в спальню, и сразу увидел Северуса Снейпа, застегивающего последнюю пуговицу на жилете.

«Доброе утро», - он попытался, впрочем, безуспешно, скрыть ухмылку. Снейп пробормотал что-то, смутно похожее на приветствие, носкам своих ботинок и взял мантию.

«Знаешь, ты мог бы подняться на завтрак и погреться в лучах своей безмерной популярности. Все о тебе спрашивали»

«В поисках антипохмельного зелья, осмелюсь предположить», - ответил Снейп, проведя рукой по влажным, очевидно, только что вымытым, волосам.

«Судя по их виду, так и есть», - хмыкнул Блэк. - «Ну, еще тебя могла бы заинтересовать возможность выручить Ремуса»

«А что с ним?»

«Поппи врезала ему, когда выяснила, что он знает, где ты находишься»

«Правда, что ли?» - Снейп застыл.

«Да, так и сделала. Интересно, и почему она так поступила?», - подняв брови, он взглянул на Снейпа. - «Она знает о твоем прошлом?»

«Да, она знает», - Снейп нахмурился.

«И она сделала правильный вывод?», - продолжал упорствовать Блэк, многозначительно посмотрев на смятые простыни. - «Мне стоит предложить тебе поздравления или соболезнования?»

«Судя по твоему бесцеремонному поведению в последнее время, ты это решишь и без моей помощи», - Снейп сложил руки на груди, с вызовом глядя на него.

«Не собираясь проверять твою искренность окольными путями, я думаю, что просто спрошу напрямую. Каковы твои намерения?»

«А ты кто? Мама Ремуса?»

«Его лучший друг»

«Можешь считать, что с последнего нашего разговора на эту тему мое отношение не изменилось.»

Он кивнул. Это было очень близко к тому признанию, что он ожидал услышать от Снейпа.

«А теперь, прости, меня заждались мои обожающие фанаты», - продолжил Снейп, отталкивая его со своего пути.

«Северус», - Блэк вдруг положил руку на плечо Снейпа, подчиняясь импульсу, который он не вполне мог объяснить сам. - «А как насчет тебя? С тобой все в порядке?»

«Тебя колышет?» - Вопрос прозвучал хрипло и отрывисто.

«Да. В этом случае, да, колышет», - ответил он тихо. Снейп смотрел на него пару долгих мгновений, затем выражение его лица смягчилось.

«Я в порядке, Блэк. Почему бы мне не быть в порядке?»

«Призраки. Это…» - Он неопределенно взмахнул рукой в направлении кровати. - «Это должно быть непросто для тебя»

«Я был с Ремусом, Блэк. И он не сделал мне больно, если это то, о чем ты спрашиваешь. Так что ты можешь успокоить свое гриффиндорское назойливое доброхотство и больше не суетиться» - С этим Снейп вышел.

Блэк смотрел ему вслед, задумчиво нахмурившись. Снейпу, в конце концов, удалось попасть в постель к человеку, которого он любит уже два десятка лет, и все, что он смог сказать, лишь что это «не больно». Твою мать, это было одной из самых печальных вещей из того, что он услышал за последнее время.

*********

«Вот», - Ремус поднял голову и увидел перед собой Северуса, с ложкой в одной руке и бутылкой, наполненной чем-то отвратительным на вид в другой. - «Твое средство от похмелья»

О, слава Богу. Его голова все еще тупо гудела, и он чувствовал себя просто адски дерьмово. А еще горела щека. Поппи хорошо ему врезала. Он покорно открыл рот, позволяя Северусу засунуть кончик ложки ему в рот.

«Черт, какое горькое!», - задохнулся он, закашлявшись.

«Да, горькое», - согласился Северус, положив ложку рядом с бутылкой. - «Подожди минуту или две, и ты почувствуешь себя лучше»

Северус был прав; ему стало значительно лучше. Похмелье незаметно растворилось, и теперь его беспокоила только распухшая щека. Точнее, распухшая щека и острые взгляды, бросаемые другими находящимися в комнате преподавателями. Им всем уже тоже стало гораздо лучше.

«Э-э-э, Сев…», - нерешительно начал он. - «Я боюсь, что я, ну…»

«И какое гнусное преступление ты совершил на этот раз, Ремус?», - спросил Северус, доброжелательно усмехнувшись. - «Ты раскритиковал одну из шляп Альбуса? Или намекнул Минерве, что в этом году у Квиддичной команды Гриффиндора не столь высокие шансы? Что?»

«Я проболтался о том, что мы, в общем, ну, провели ночь вместе», - закончил он с несчастным видом. Северус настолько закрытый человек, что ему вряд ли это понравится. К его удивлению, Северус не выглядел очень уж расстроенным.

«И что? Как будто мои предпочтения - это тайна, покрытая мраком. Ты единственный, кто был раскрыт, но не я»

«Меня не волнует, что они подумают», - сказал Ремус, немного раздраженно. Его, конечно, это волновало, но еще больше его мучило то, что Северус-то совершенно не беспокоился.

«А ты думаешь, меня волнует?» - Снейп приподнял бровь и одарил его одной из своих редких улыбок. - «Единственное мнение, которое имеет для меня значение - твое»

Он улыбнулся в ответ. Казалось, будто они почти вернулись назад в то время, когда они были счастливы и влюблены. Влюблены? Он знал, что Северус тогда был в него влюблен и до сих пор любил его. Но может ли он сам вернуть эти чувства? И будет ли это делать?

«Если ты считаешься с моим мнением, то, по-моему, мы должны позавтракать», - сказал он, прибегнув к юмору, чтобы выиграть время. Ему надо подумать.

********

После завтрака Северус исчез из поля зрения.

Сам завтрак прошел довольно спокойно. Медленно прихлебывая третью чашку чая, Северус развлекался тем, что смешил всех остальных рассказами о том, что они делали вечером накануне. Большинство из них воспринимало это с юмором, все еще очень благожелательно относясь к Северусу из-за его целительного зелья.

После того, как в комнате наконец-то появилась Мадам Хуч, Северус, допив чай, внезапно встал, на мгновение положил руку на плечо Дамблдора, а затем вышел. Ремус знал, что Северуса вызвали на встречу к Вольдеморту, и это очень его обеспокоило. И все-таки, это давало ему время подумать о разных вещах, главным образом, о прошедшей ночи.

В результате этой ночи он узнал несколько вещей. Во-первых - Северус его любил. Во-вторых - Северус его боялся. В-третьих, - оба - Волк и человек - хотели Северуса этой ночью, и, если быть с собой абсолютно честным, одной ночи ему было мало. В-четвертых - что-то, касающееся этой ночи, заставило Помфри разозлиться на него. В-пятых - Сириус пялится на него, как будто у него две головы…

«Прекрати смотреть на меня так, Мягколап», - раздраженно сказал он. - «Я взрослый человек и могу трахать, кого хочу. Какие бы циничные замечания ты не хотел отпустить, придержи их при себе. Я не хочу это слушать»

«Я не собирался отпускать циничных замечаний, Лунатик», - спокойно ответил Блэк. - «Я просто наслаждаюсь рожами, которые ты тут корчишь. Ни о чем не хочешь рассказать?»

«Нет», - отрезал он. На самом деле, было бы приятно поговорить с Мягколапом обо всем этом, но разговаривать с Сириусом о Северусе было совершенно неподходящим занятием.

«Ладно», - согласно кивнул Блэк, не отводя пристального взгляда.

«Что?!» - Он тоже уставился на друга. - «Послушай, ничего из этого тебя не касается. Усек?»

«Знаешь, для человека, который прошлой ночью хорошо потрахался, ты в слишком плохом настроении», - заметил Блэк с неприятной ухмылкой.

«Я прошлой ночью спал с Северусом», - ответил он холодно. //Да, я сделал это, Мягколап; теперь уходи и оставь меня размышлять в мире и спокойствии//. К его удивлению, Сириус никак не отреагировал. Но также и не прекратил на него смотреть. - «Ты ничего не хочешь еще сделать?»

«Нет»

«Почему ты не выходишь из себя, как это было раньше, если дело касалось меня и Северуса?» - Ремус метнул в Сириуса подозрительный взгляд.

«Что? Ты хочешь, чтобы я врезал тебе, как Поппи?», - Блэк поднял брови в насмешливом удивлении. - «Кого ты берешь себе в постель, Лунатик, меня совершенно не касается».

«Чертовски правильно», - фыркнул он и отвернулся от Сириуса.

«И что, он был так плох?» - Спокойный вопрос разбил его попытку привести в порядок мысли. Он развернулся к Сириусу и приподнялся, готовый бросить какое-нибудь очень нелестное выражение, но вдруг увидел на его хмуром лице выражение искреннего беспокойства. Очень медленно он сел обратно в ближайшее к Блэку кресло.

«Это было чудесно», - сказал он тихо. - «Для меня»

«А для него?», - спросил Блэк так же тихо. Ремус глубоко вздохнул.

«Я не уверен. Он казался… а, черт возьми, Мягколап, я не думаю, что он извлек из этого события много приятного», - внезапно начал он, барабаня пальцами о подлокотник кресла. - «Он был испуган, Мягколап. Не встревожен, как это бывает с новым любовником. Сначала он был в ужасе, а я все равно продолжал»

«Это было изнасилование?»

Что за черт?! Почему Сириус смотрит на него так серьезно и обеспокоено?

«Нет!», - запротестовал он. Затем расслабился, и тяжело вздохнул, проведя рукой по волосам. - «Я не знаю. Он позволил мне… он был возбужден, но… я не помню все в подробностях… он не кончил, Сири».

«Понятно…», - вот и все, что сказал Сириус. Ремус уставился на друга.

«Послушай, если ты не хочешь этого знать, какого черта тогда спрашивал?»

«Лунатик, а ты разговаривал с Северусом? Я имею в виду по-настоящему, с тех пор, как мы появились здесь?», - осторожно спросил Сириус.

«Да нет, не особенно. О чем это ты, Мягколап? Что ты знаешь такое, чего не знаю я?»

«Лунатик… Последние несколько месяцев я некоторое время общался со Снейпом»

«Вы же ненавидите друг друга»

«Да, ненавидим. Я все еще считаю, что он высокомерный придурок, и он до сих пор думает, что я несносное отродье. Но мы разговариваем»

«Почему?»

«Потому что мне проще говорить об Азкабане с ним, чем с кем-нибудь другим»

«Азкабан… О, Сири…» - Ремус почувствовал укол вины; он был нужен Сириусу и его с ним не было. Его друг так много страдал…

«Прекрати», - резко приказал Сириус. - «Мне не нужно, чтобы ты чувствовал ко мне жалость. Вот почему я могу говорить с ним. Снейпу меня не жалко. Я знаю, как ты переживаешь, но ты не понимаешь. А он понимает. И это не то, что я пытаюсь до тебя донести»

«А что ты пытаешься до меня донести?»

«У него тоже было непростое время. И я думаю, что тебе нужно поговорить с ним об этом»

Ремус сузил глаза и нахмурился. Что происходит? Так вот, где проводил Сириус все эти вечера?

«О чем?»

«Это не моя история, Лунатик», - Сириус смотрел себе на руки, неловко скручивая пальцы. - «Спроси его о том, почему он присоединился к Вольдеморту.»

***********

Вольдеморт улыбался про себя, глядя на распростертого перед ним Снейпа, целующего край его мантии. Это было не самое изысканное развлечение, но оно неизменно доставляло ему удовольствие. Плюс ненависть и ревность маленького идиота Хвоста, что делало все происходящее еще приятнее.

«Северус»

«Да, мой Лорд»

«У тебя есть что-нибудь сообщить нам?»

«Да, мой Лорд. Ремус Люпин все еще в Хогвартсе, и я считаю, что сейчас он вступил в контакт с Сириусом Блэком»

«Великолепно», - кивнул Вольдеморт, хотя он уже знал, что Блэк был в Хогвартсе в своей форме анимага. Как бы то ни было, приятно было знать, что Северус сообщает ему, по крайней мере, часть правды. И опять же, возможно Северус не знает, что Блэк был анимагом. В конце концов, Хвост был очень осторожен и никогда не показывался Северусу в качестве Питера Петтигрю.

Он позволил Северусу продолжить свой отчет, не сомневаясь, что он весь состоит из дезинформации, придуманной, чтобы обмануть его. Так как то, что он говорил, уже перестало быть важным, Вольдеморт просто слушал журчание слов, не вникая в смысл сказанного. На других Пожиратели Смерти из ближнего круга доклад мог произвести впечатление, но только не на него.

«По моим предположениям, Дамблдор предложит убежище Блэку, когда тот покажется в Хогвартсе», - сказал Вольдеморт, когда Снейп закончил. - «Ты дашь мне знать, когда и если это случится, но ни при каких условиях не трогай его. Ты слишком ценен для меня, чтобы тратить себя на таких, как Сириус Блэк»

«Да, мой Лорд», - Снейп кивнул. Легчайшим жестом прикоснувшись к голове слуги, Вольдеморт вышел в центр круга. Встреча была закончена, и Пожиратели Смерти начали разбиваться на группы, чтобы поболтать. Вольдеморт некоторое время наблюдал за этим, отмечая, кто с кем разговаривает.

«Северус, удели нам внимание, если ты не против», - произнес он спокойно, но, как всегда, его команда была исполнена с готовностью.

«Мой Лорд?»

«Корнелиус Фадж все еще не признает мое возвращение?»

«Да, мой Лорд»

«Несмотря на все усилия Дамблдора так или иначе убедить его, так сказать», - продолжил Вольдеморт. - «Ну конечно, если эта старая развалина все-таки убедит Фаджа и его прихлебателей, что я вернулся, все из нас будут выслежены и пойманы. Все из нас, Северус»

«Мой Лорд?»

«Если Фадж или его любимцы из Министерства внезапно решат, что в их насущных интересах предпринять какие-либо активные действия, я должен узнать об этом незамедлительно», - сказал Вольдеморт. - «Незамедлительно, Северус»

«Конечно, мой Лорд. Это само собой разумеется»

«Я обнаружил, что вещи, которые сами собой разумеются - как раз нуждаются в самом пристальном внимании. Следи за собой, Северус. Мне ненавистна мысль о том, что я могу потерять тебя. Дамблдор не ценит тебя так высоко, как ты этого заслуживаешь».

********

Слава Богу, Сириус, в конце концов, оставил его в покое. Ему надо о многом подумать. Ему надо было в точности выяснить, что значит для него Северус Снейп.

Он знал, что Северус любил его. Он знал это много лет, хотя его уверенность в этом факте время от времени колебалась. После Визжащей Хижины и тех сильных, болезненных переживаний чувства несколько побледнели. Мысли о Северусе обычно вызывали в нем тоскливое чувство «что-могло-бы-быть-если-бы-не…», но ничего сильнее.

Год постоянного нахождения Северуса поблизости, даже если это относилось только к встречам за едой в Большом Холле, не намного изменили его чувства. Он все еще чувствовал старое притяжение и надеялся, что однажды они снова смогут стать друзьями. Он понял, что Северус жил в согласии со своими обширными интеллектуальными интересами, которые он обнаруживал еще в школе, и что Северу все еще был ублюдком с холодным сердцем, когда этого хотел. Это понимание пришло после предательства и предложения скормить его дементорам, тогда он понял, какую сильную боль все еще мог причинить ему Северус. А тоскливый взгляд, появлявшийся у Северуса всякий раз, когда он наносил ему визит, говорил Ремусу, насколько больно и Северусу тоже. В ответе за многое был Сириус.

Он на мгновение попытался представить, как сложилась бы его жизнь, если бы не вмешательство Сириуса. Остались бы они с Северусом вместе? Смог бы он сейчас оглядываться на прошлое с легким сердцем? Или они бы все равно были бы сломаны, раскиданы в стороны его болезнью и характером Северуса? Присоединился бы тогда Северус к Вольдеморту?

Нет, бесполезно думать об этом. События прошлого случились; ему надо жить здесь и сейчас. Он не мог на этот раз себе позволить совершить ошибку. Он не мог позволить себе роскошь завязать отношения с закрытыми глазами и ничем большим, чем только призрачная надежда.

Все эти размышления сводились к одному простому вопросу - вернулись его чувства к Северусу? Любит ли он Северуса Снейпа?

Волк, кажется, думает именно так. Никогда еще волчья часть его натуры не обнаруживалась так отчетливо вне полнолуния.

И беспокойство, которое мучило его весь последний год, совершенно исчезло после этой ночи. Он был… счастлив. И это не было чувство удовлетворения, которое он испытывал от преподавания. Сегодня утром, когда он обнаружил рядом с собой спящего Северуса, его состояние было далеко от счастливого: тяжелое похмелье, полный мочевой пузырь и все такое. И все-таки.

Он опять представил себе, как это было бы - жить здесь, вместе с Северусом. У него есть дом. Настоящий дом, и некто, разделяющий с ним кров. Некто умный и любознательный, обладающий теми же вкусами в искусстве, литературе и музыке. Трудный и въедливый, каким может быть Северус, он, определенно, ему не наскучит.

Он любит Северуса. Внезапно Ремус рассмеялся. Он любит Северуса и любил его все это время. Чувство удовлетворенности, которое он испытывал, находясь в Хогвартсе было вызвано не столько уверенностью в том, что у него есть крыша над головой и еда, сколько тем, что он находится рядом с одним конкретным человеком, который заставляет его чувствовать себя живым.

Теперь осталось только одно последнее препятствие. Он должен убедить Северуса в этом и получить от него признание, что он испытывает те же самые чувства.

************

«Он знает, Альбус», - сказал прямо Снейп. Блэк нахмурился и посмотрел на Дамблдора. О чем знает Вольдеморт? Что он находится в Хогвартсе?

«И?» - Дамблдор подался вперед, не обращая больше внимания ни на кого в комнате, кроме Снейпа.

«Он этого не сказал, но я совершенно уверен, что он знает - я шпионю для тебя»

«Итак, мы потеряли наше преимущество», - прорычал Дикоглаз Муди. - «Ты про*бал все, Снейп»

«Нет, я так не думаю», - серьезно ответил Снейп, глядя только на Дамблдора. - «Я многое узнал от Малфоя и Макнейра. Никто из них не соблюдал осторожность. Но Вольдеморт знает»

«Ты абсолютно уверен?», - спросил Дамблдор.

«Я знаю Вольдеморта очень долгое время, Альбус. Он что-то знает, но я не понимаю, в какую игру он играет. Все, в чем я уверен, так это в том, что он играет в нее со мной. И с тобой»

Дамблдор кивнул. Он не выглядел удивленным. Блэк почувствовал, как по его спине побежали мурашки. Дамблдор выглядел так, словно в тщательно выстраиваемой им головоломке еще один кусочек встал на свое место.

«Мы поговорим об этом позже, Северус», - сказал директор мягко. - «Что рассказал Макнейр?»

Блэк слушал рапорт очень внимательно. Его всегда поражало, как много информации Снейп мог добыть из получасовой встречи. Какими бы личными недостатками ни обладал этот человек, он был чертовски хорошим шпионом. Макнейр даже не представлял, как много выдал секретов в кажущемся безобидным обмене сплетнями.

Он взял записки и согласно кивнул, когда Дамблдор дал инструкции. Он снова послужит курьером. Было время, когда доставка посланий вызывала бы у него чувство гнева и унижения, но сейчас он понял, какой ценностью обладает точная разведка.

«Сириус, пожалуйста, задержись на минутку», - сказал Дамблдор, когда собрание закончилось.

«Да, профессор» - Сириус свернул и убрал свой пергамент. Он повернулся к двери, когда та открылась, чтобы впустить очень старого и очень хорошо знакомого ему человека.

«Олливандер?», - моргнул Блэк. Он никогда раньше не видел Олливандера за пределами его магазина волшебных палочек.

«Да, я не часто прихожу с визитом на дом, но от чая, приготовленного Хогвартскими домашними эльфами, было совершенно невозможно отказаться. Альбус, как я рад тебя видеть», - засиял Олливандер Дамблдору, который в ответ тоже улыбался.

«Я тоже рад, Олливандер. Всегда. Ты знаком с Сириусом Блэком?»

«Рябина, шестнадцать дюймов, сердечная жила грифона. Да, конечно», - Олливандер всплеснул руками, которые, кажется, не были в состоянии оставаться в покое, когда узнал известного беглеца. - «Сломана Министерством. Стыдно, право. Это была замечательная палочка»

«Да, так и было». - Подтвердил Блэк.

«И теперь тебе нужна другая», - добавил Олливандер. - «Что ж, дай мне подумать…»

Из смятого саквояжа Олливандер вытащил несколько коробочек и разложил их на столе Дамблдора. Его руки поочередно застывали над несколькими из них, прежде чем он вытащил одну палочку.

«Пятнадцать дюймов, ива, волос единорога. Упругая». - Он передал ее Блэку. Блэк взял палочку и положил ее обратно, даже не взмахнув.

«Нет». - Она совершенно никак не ощущалась.

«А эта? Семнадцать дюймов, рябина, перо грифона»

Эта была лучше, но не намного. Еще несколько палочек, и он ужа начал нервничать. Олливандер не мог привезти сюда с собой слишком много палочек.

«Ну что ж, попробуем вот эту. Я захватил ее случайно. Тринадцать дюймов, ясень, перо зестрала. Не самая популярная палочка, но в правильных руках весьма могущественная»

Блэк неохотно взял палочку. Она удобно легла в его руку, а когда он взмахнул ею, ливень золотых искр заплясал в воздухе. Олливандер засиял.

«Я сделал всего две палочки с перьями зестрала. Этих проклятых тварей трудно найти, когда они тебе нужны», - сказал он. - «Другая - черное дерево, тринадцать дюймов - тоже здесь, в Хогвартсе»

«Нет…», - простонал Блэк. - «Не говорите мне…»

«Кстати, раз уж зашла о нем речь, Альбус, как поживает профессор Снейп? Кажется, только вчера я так же заменял ему палочку»

***********

«Я собираюсь на прогулку», - объявил Люпин, со своей самой обаятельной улыбкой. - «Хочешь пойти со мной?»

Северус оторвал взгляд от кипы исписанной бумаги. Его собственная работа была не закончена, но Ремус решил вместо этого поговорить с Северусом.

«Люпин, сейчас апрель. Шотландский. Сейчас на улице холодно и сыро»

«И что? Мы же раньше гуляли даже во время снежного бурана, если ты помнишь»

Северус на мгновение задумался, затем вытер кончик пера о кусочек материи и кивнул.

«Дай мне одеться»

Он взял плащ, который ему принес один из домашних эльфов, и накинул его на плечи.

Сам Ремус надел свой собственный плащ, тот, который был знаком Северусу. Это был старый и, возможно, слишком тяжелый для весны плащ, но это был подарок от Северуса, полученный в том году, когда они единственный раз обменялись подарками. Северус задержал на нем пристальный взгляд, Ремус понял, что он узнал эту вещь, и они направились к выходу.

«Где ты хотел погулять?»

«Обдумав все варианты, я подумал, что Запретный лес был бы плохой идеей», - сказал он весело.

«Боишься, Люпин?»

«Совершенно нет. Я просто не хочу подавать дурной пример детям. Пошли к озеру».

*********

Эта прогулка, как и множество их прежних прогулок, началась в молчании.

«И о чем ты хотел со мной поговорить, Люпин?», - голос Северуса был почти так же холоден, как лужа, в которую Ремус наступил, промочив ноги, пару минут назад.

«Я хотел тебе кое-что сказать. То, что мне следовало сообщить тебе очень давно», - начал он, и прикусил губу. Почему это так трудно? - «Я сказал тебе тогда, что у меня хроническое заболевание и что поэтому я болею каждый месяц. Я солгал. Я оборотень»

«Я знаю это, Люпин. Я видел это собственными глазами. Я готовлю для тебя зелье, помнишь?»

«Да, я знаю, что ты в курсе. Но я никогда не говорил тебе. А надо было», - сказал он тихо. - «Северус, я не говорил тебе тогда, потому что боялся, что ты меня бросишь»

Северус ничего не ответил. Он отвернулся и уставился куда-то в сторону озера. Когда он заговорил, его голос звучал так тихо, что Ремусу пришлось податься вперед, чтобы разобрать слова.

«Я заподозрил это месяцем раньше. Когда Блэк сказал мне о Дракучей Иве, я уже примерно представлял себе, что обнаружу, когда окажусь там»

«Тогда почему…?»

«Я должен был знать»

«Не понимаю»

«Это трудно объяснить. Тогда кое-что происходило со мной… с чем мне трудно было справиться. Я бы скорее предпочел быть укушенным или погибнуть от твоей руки, чем…» - Северус внезапно замолк.

«Северус?»

Снейп встряхнул головой, отказываясь смотреть на него. Он нахмурился, чувствуя, что его сердце заныло. Это было нечто большее, чем просто старые обиды, гораздо большее. Он облизнул губы и задал вопрос, на который на самом деле боялся услышать ответ.

«Северус, если бы этого не случилось, ты бы все равно присоединился к Вольдеморту?»

«Да», - ответил Северус быстро, слишком быстро, чтобы быть ложью. От облегчения ноги у него внезапно стали ватными. Его мучил этот вопрос с тех пор, как он узнал о том, что Северус был Пожирателем Смерти.

«Так значит, тот случай никакого значения в этом смысле не имел?»

«Не особенно», - Северус мотнул головой и начал расхаживать по мерзлой земле, сложив руки под плащом, все еще не глядя на Ремуса. - «Это был катализатор, но не в том смысле, что ты имел в виду»

«Что тогда послужило причиной?»

«Дамблдор отправил меня домой». - Горечь, которая звучала в этих словах, заставляла кровь стыть в жилах.

«Правда?», - осмелился он, когда Северус не стал продолжать.

«Меня отправили домой. К Джулиану», - повторил Северус. - «У меня ушло много времени, чтобы простить Дамблдора за это»

«Что произошло?»

«Только то, что всегда происходило, когда я появлялся дома», - быстро произнес Снейп, его слова были буквально пропитаны болью воспоминаний. - «Ты помнишь историю моего деда?»

«Аугустуса Снейпа? Да», - ответил он, удивляясь такой странной смене темы разговора. - «Он был великим героем. И у магглов, и у волшебников».

«И для меня», - голос Северуса смягчился. - «Мы были очень близки, дедушка и я. Он всегда был за меня. Он научил меня читать, летать на метле и играть в квиддич. Он был великим человеком».

«Звучит так, как будто он очень любил тебя»

«Он любил и защищал меня. А когда я обнаружил, насколько сильно и от чего, было уже слишком поздно».

Сердце Ремуса сжалось, ему было страшно услышать остальное. Он уже мог представить, что последует дальше.

«Северус?»

«Он умер, когда мне было шесть лет, Ремус», - печально сказал Северус. - «Мне не разрешили пойти на похороны. Мать сочла, что я слишком маленький, чтобы присутствовать на церемонии погребения, тем более, что это была служба в маггловской церкви. Я протестовал. Я до этого бывал в церкви с дедушкой. Я знал, как себя вести. Джулиан решил, что я слишком маленький, чтобы туда пойти. Слишком маленький, чтобы сказать «прощай» своему дедушке, но не слишком маленький, чтобы он… чтобы…» - Северус начал задыхаться, не в состоянии сказать ни слова.

Ремус не знал, что сказать. Ему хотелось обнять Северуса, и не выпускать из своих объятий, пока эти наверняка чудовищные воспоминания не отступят прочь. Он подошел к нему ближе, но Северус отшатнулся так резко, что Ремус чуть не упал на влажную землю.

«Не прикасайся ко мне», - прошипел Северус, обхватывая себя руками. - «Это продолжалось годами, Ремус. Одиннадцать гребанных лет и никто не замечал. Никто не пытался помочь. Никто, кроме Вольдеморта»

Ему стало плохо. Северуса насиловали. Теперь он знал, почему Северус отвергал его знаки внимания, и почему он испытывал такой ужас перед близостью той проведенной ими вместе ночью. Он почувствовал на щеках влагу непрошеных слез. Он плакал из-за ребенка, которым был когда-то Северус, и из-за мужчины, которым он стал, и который до сих пор испытывал боль от насилия, с которым никто не должен сталкиваться.

«Я любил тебя», - казалось, Северус не замечал ни его слез, ни его расстроенного состояния. - «Я никогда не хотел, чтобы ты это узнал… грязный… использованный… безобразный…»

«Нет», - прервал он его резко. - «Нет, не безобразный. Не для меня. Никогда для меня». - Он не мог удержать себя от того, чтобы обнять Северуса. - «Нет, любимый. Только не для меня». - Он взял лицо Северуса в руки, используя всю свою силу, чтобы удержать Северуса на месте и не дать ему отпрянуть.

«Что он с тобой сделал?», - прошептал он. - «Скажи мне, что он сделал». - Ремус молился, чтобы оказалось, что он поступает правильно. Он не мог смириться с тем, что он оборотень, пока не произнес это слово; возможно, и Северус не мог исцелиться до тех пор, пока не признает, что с ним происходило.

«Скажи это слово, Северус. Скажи мне, что он с тобой делал», - потребовал он со всей убедительностью, на которую был способен. Они смотрели друг на друга долгое время, пронизанные болью черные глаза, казалось, сверлили его насквозь. Ремус не осмеливался отвести взгляд, хотя боль в этих глазах ранила его.

«Он насиловал меня», - прошептал Северус. Затем Снейп оторвался от него, зашагав еще более порывисто, чем до этого. - «Я был его «сыном», и он насиловал меня»

Северус внезапно взмахнул рукой, и с кончиков его пальцев слетели искры. Рядом стоящее дерево обуглилось, как будто захваченное внезапным жаром. Ремус, взвизгнув, отпрыгнул в сторону.

«Он пользовал меня». - Громадный валун взорвался.

«Он мучил меня». - Еще одно дерево объято пламенем.

«И никто ничего по этому *банному поводу ни х** не сделал». - Борозда, длиной десять футов, сама собой взрылась в мерзлой земле.

Ремус смотрел на это расширенными от ужаса глазами; эта вспышка гнева взрослого волшебника, вызвавшая неконтролируемый всплеск магии, была опасна. Он даже не представлял, что такие вещи возможны. Ремус попятился назад, надеясь скрыться из поля зрения Северуса. И горячо молясь, что кто-нибудь в Хогвартсе - Господи, пожалуйста, только не студенты - заметит это. Альбус, пожалуйста, помоги.

********

Удивительно, насколько это весело - бегать по лужам, находясь в собачьей шкуре, размышлял Блэк. Он видел, как Снейп и Ремус отправились на прогулку, и решил, что поиграться со своей новой волшебной палочкой он успеет и вечером. Позже, после ужина, он сможет прогуляться куда-нибудь в малопосещаемые места замка, чтобы попрактиковаться. Он избегал думать о том, что ему было немного страшно снова получить палочку; обрести снова способность творить настоящую магию - это и вправду слегка пугало.

Кроме того, он знал, что беседа его лучшего друга со Снейпом, скорее всего, будет нелегкой. Как будто общение со Снейпом могло быть каким-нибудь другим.

Нет, Сириус. Будь честным. Что бы ты себе не думал об этом человеке, Снейп любит Ремуса, и, судя по всем признакам, Ремус тоже его любит. Это могло бы неплохо сработать. В конце концов, Ремус заслужил счастье и немного заботы.

Он пытался вспомнить, за что с самого начала возненавидел Снейпа. Это началось в Хогвартском Экспрессе, по пути домой после первого курса. Он решил, что было бы забавно - подразнить ребенка с большим носом и спутанными, грязными патлами при помощи простого заклинания «ватных ног». Думая об этом сейчас, он понимал, что этим заклинанием он хотел не досадить ребенку, а, скорее, произвести впечатление на своих новых друзей.

Мальчишка шлепнулся на задницу, и Сириус засмеялся. Затем он заметил пару черных глаз, впившихся в него с нервирующим хладнокровием, а буквально через пару секунд на него нацелилась палочка, и все его тело внезапно обметало болезненными фурункулами.

Первая его реакция была злостью. Но ненависть появилась не тогда. Тогда он был достаточно впечатлен, к тому же был задет его дух соперничества. Он хотел отомстить мальчишке и заставить его потерять самообладание.

Этого так и не случилось. Годы заклинаний и контрзаклинаний - но он никогда не мог заставить Снейпа признать, что он побежден.

Ненависть началась после третьего обмена проклятьями, когда Снейп заставил его упасть в озеро во время прогулки. Снейп не представлял, что бесстрашный, гордый Сириус Блэк не умел плавать и боялся глубины. Но он возненавидел Снейпа за это. Сириус выглядел и чувствовал себя идиотом, когда Ремус спрыгнул и вытащил его оттуда, а воды оказалось всего около метра глубиной.

Не прошло и двух месяцев, как он научился плавать и избавился от страха перед водой, но никогда не простил Снейпа за то, что по его вине он потерял лицо перед своими друзьями.

Это была глупая причина для ненависти, должен был признать он, но причин хорошо относиться к Снейпу у него тоже не было. Подозрительный, высокомерный слизеринский ублюдок. Даже если бы того случая не было, Снейп все равно ему не нравился.

Отношения Снейпа с Ремусом только укрепили его ненависть. Богатый чистокровный слизеринец не будет дружить с нищим гриффиндорцем. По крайней мере, без скрытых мотивов.

Ну вот, теперь он знал, что никаких скрытых мотивов у Снейпа не было, его поведение не было коварным или грязным. Это была искренняя симпатия. Впрочем, неудивительно. Ремус нравился всем и вызывал расположение почти у каждого, с кем его сводила судьба.

Снейп ему не нравился до сих пор, но Сириус больше не испытывал к нему ненависти. К огромному своему удивлению, он надеялся, что у Ремуса и Снейпа все получится.

Он внезапно остановился, когда почувствовал волну мощной магической энергии, ощутимое покалывание ее разрядов заставляло шерсть на его загривке встать дыбом. Импульс доносился со стороны озера, как раз оттуда, куда, как он видел, направились Снейп и Ремус.

Он побежал изо всех сил, а затем остановился как вкопанный.

Там, возле озера, был Ремус. Он съежился за деревом, глаза размером с хорошее блюдце. Снейп носился вокруг, размахивая руками, и с каждым взмахом с кончиков его пальцев - кончиков пальцев! - срывался заряд магической энергии, разрушающий все, что было на его пути.

Боже, какого черта Снейп делает? Звук слева заставил его повернуться, и он увидел Дамблдора, Олливандера, Дикоглаза Муди и Минерву Мак-Гонагалл, бегущих к нему. Как и он сам, они остановились, глядя на происходящее.

Дамблдор жестом приказал всем оставаться на месте и спокойно пошел вперед. Они все медленно последовали за ним, несмотря на приказ, пока не оказались в пределах слышимости.

«…он предал меня тоже, сволочь…», - сказал Снейп тихим, разъяренным тоном. Ну что ж, он всегда хотел увидеть, как Снейп потеряет над собой контроль. Теперь он знал, что это было невероятно дурацкое желание. Еще один валун взорвался.

«Северус», - начал директор, со всей силой своего авторитета и репутации. Это была команда. Хотя и мягко произнесенная но, вне всякого сомнения, команда.

Снейп повернулся к Дамблдору и уставился на него.

«Где, твою мать, был ты?», - прорычал Снейп. - «Ты, с твоим *банным всеведением? Это прошло мимо тебя, не так ли? Почему ты не помог мне? Почему ты ни х** не видел?»

Дамблдору едва хватило времени, чтобы быстро пригнуться, брошенное в него заклинание попало в стоящее позади дерево.


«Хмм… Viscera immotus*. Давно я не сталкивался с этим заклинанием», - холодно прокомментировал Муди, и в его руках появилась палочка.

Дамблдор направил в Снейпа заклинание, но Снейп поднял руку, и чары рассеялись.

«Северус, пожалуйста. Успокойся», - опять попытался Дамблдор; и снова ему пришлось уклоняться от заклинания.

Сириус обменялся с Минервой, которая уже превратилась в кошку, взглядами, она кивнула головой. Они оба начали прокрадываться ближе, пытаясь добраться до Ремуса. Олливандер, заметил он, смотрел на все с искренним интересом, обкусывая принесенное с собой овсяное печенье.

Он чуть не получил сердечный приступ, когда увидел, что Ремус выступил вперед, с палочкой в руке. Он находился достаточно близко, чтобы услышать тихий голос, шепчущий заклинание.

«Ступефай». - Прямо в цель. Снейп упал и Ремус бросился к нему, поймав его прежде, чем он ударился о землю.

* Viscera immotus (лат.)- приблизительное значение - «вывернуть внутренности наружу».

************

Все сразу заговорили, кроме Дамблдора, неуклюже опустившегося в свое кресло. Ремус был в больничном крыле, куда унесли Снейпа, и отказывался его покидать. Остальные толпой поднялись в кабинет Дамблдора, чтобы обсудить случившееся только что.

«Черная магия!», - заорал Муди. - «Вышедшая из-под контроля черная магия, Дамблдор. Ты не можешь держать его здесь после этого»

«Подумай о детях», - горестно сказала Минерва.

«Хватит», - хотя Дамблдор не повысил голоса, но шум стих. Муди отказывался садиться. Минерва уселась на подлокотник одного из кресел, а Олливандер все также продолжал громко чавкать оставшимся после прерванного чаепития овсяным печеньем. Блэк тоже сел, не сразу, правда, трансформировавшись в человеческую форму.

«Нет, Дамблдор. Ты принял несколько странных кадровых решений в прошлом, но это ни в какие ворота не лезет», - обвиняющим тоном продолжил Муди. - «Я знаю, что у Снейпа в арсенале есть несколько мерзких заклинаний, но ударить в тебя заклинанием Viscera immotus… Даже ты должен признать, что он пытался тебя убить»

«Я не думаю, что таково было его намерение, Аластор»

Блэк вздрогнул. Это были абсолютно те же самые слова, которые Дамблдор произнес после инцидента с Визжащей Хижиной. На Муди, кажется, они произвели то же впечатление, что тогда на Снейпа.

«Альбус…»

«Аластор, ты когда-нибудь видел, чтобы это заклинание накладывалось без палочки?»

В комнате воцарилась тишина, нарушаемая только чмоканьем прихлебывающего свой чай Олливандера.

«Очень интересно», - сказал в тишине Олливандер. - «Я редко видел, чтобы это заклинание накладывалось и при помощи палочки, если быть честным. А я за свою жизнь повидал многое»

«Северус просто расстроился, и у него была причина», - осторожно сказал Дамблдор. - «Я подвел его несколько раз настолько, что это можно считать почти непростительным. Осмелюсь сказать, он все же отчасти затаил обиду»

«Отчасти»?», - вставила Минерва. - «Альбус, это была чистая ненависть»

«Нет. Я не единственный, кого он ненавидит», - сказал спокойно Дамблдор. Блэк почувствовал, как будто его ударило молнией. Вот в чем заключался план Дамблдора. Он знал…

«Вы собираетесь использовать Снейпа, чтобы уничтожить Вольдеморта», - начал он решительно.

«Не совсем, Сириус. Северус не убьет Вольдеморта. Но он, как бы то ни было, решающий элемент в моих планах», - ответил Дамблдор.

**********

«Мадам Помфри, прежде чем Вы его приведете в чувство…» - Ремус положил руку на плечо приготовившейся уже снимать заклятие Поппи. Северуса устроили в постели в одной из палат.

«Да?» - Помфри взглянула на него с холодностью, которой он никогда раньше у нее не видел.

«Я могу чем-нибудь помочь?», - спросил он. Поппи взглянула на него изучающе, затем опустила палочку.

«Северус прошел через ад, Ремус», - сказала она спокойно -«Если ты хочешь быть его другом и не усложнять ему жизнь, ты не должен напиваться и соблазнять его»

«Это было…», - он оборвал себя, не уверенный, что и сказать. - «Я не знал о его прошлом»

«Нет, конечно, ты не знал, милый», - ответила она успокаивающе. - «Теперь, я думаю, тебе надо решить, насколько сильно ты хочешь помочь. Ему был бы полезен друг, и он всегда, кажется, тепло к тебе относился, больше, чем к кому-нибудь еще»

«Я хочу быть больше, чем другом, Поппи», - признался он мягко. - «Я просто не знаю, что делать»

«Вам надо поговорить, Ремус. Просто поговорить и послушать, что он захочет сказать. Не ожидай от него, что он слишком тебе откроется, и оставь ему некоторое личное пространство»

«Хорошо. Я думаю, что могу справиться с этим. И сохранять контроль как можно дольше, чтобы это не повторилось снова»

«Что все-таки произошло?»

Он рассказал ей все, Поппи кивнула.

«Да, ему было необходимо признать это. Но, тем не менее, я сомневаюсь, что он захочет обсуждать это в ближайшее время. Сохранять самоконтроль для него всегда было очень важно»

«Поппи, после смерти его отца, был он…?», - спросил он неловко. - «С Вольдемортом?»

Он наблюдал, как лицо Поппи застывает, становится таким же холодным, как у Северуса в плохие дни.

«Вольдеморт перехитрил Северуса, воспользовавшись тем, что в тот период времени он был очень уязвимым», - начала Поппи, горькая усмешка искривила ее губы. - «Северус любил его, конечно. Почему бы ему ни любить его? Это был один из нескольких клочков привязанности, которые случались в его жизни. Затем Вольдеморт сделал с ним то же самое, что делал Джулиан»

Ремус прикусил губу. Он почувствовал, как в его душе начала вскипать ярость. Всем своим существом он хотел только одного - разорвать Вольдеморта на части - кусок за куском. За Лили. За Джеймса. За Северуса и за то, что он сам выстрадал.

«Северус сбежал от него после того, как это случилось в первый раз. Когда Вольдеморт поймал его снова, он отказался подчиниться его угрозам и пришел к Альбусу», - продолжила Поппи. - «Он сильный человек, Ремус, но я думаю, что ему нужен кто-нибудь, на кого он мог бы положиться. Кто-то, кому он мог бы доверять»

Он услышал отчетливую угрозу в ее голосе. Она намеревалась защищать Северуса, как умела, даже от него.

«Я буду рядом с ним», - поклялся он. - «Ну что, разбудим его?»

**********

«Вольдеморт знает, каким видом магии владеет Северус», - сообщил Дамблдор собравшимся. - «Я думаю, теперь все вы тоже об этом осведомлены. Он не осмеливается напрямую противостоять Северусу, потому что понимает, что если слишком сильно нажмет на него, то Северус может попытаться убить его. Это не тот риск, на который готов пойти Вольдеморт. По той же причине Вольдеморт не смеет противостоять напрямую мне»

«Итак, ты утверждаешь, что Северус такой же могущественный маг, как и ты», - недоверчивым тоном прокомментировал Муди.

«Нет, более могущественный. Скажи мне, Аластор, что с самого начала заставляет магию проявляться в детях?»

«Что?»

«Дети открывают в себе магические способности, когда они напуганы или злятся. Они могут творить волшебство без палочек и без подготовки. Большинство из нас утрачивают эту способность, когда приобретают навыки самоконтроля и владения волшебной палочкой, фокусируя свою силу при ее помощи и полагаясь на практику», - ответил Дамблдор. - «Северус научился использовать палочку и получил обширное магическое образование, но его страх и гнев все еще находятся на таком уровне, который большинство из вас даже вообразить себе не может. И, в основном, он учился магии без учителя и без палочки. Это делает его по-настоящему могущественным».

«Он знал много заклинаний до поступления в Хогвартс», - вставил Блэк. - «Все мы практиковались с палочками, прежде чем прибыли сюда»

«Северус мог накладывать Непростительные заклятия в возрасте девяти лет», - сказал Дамблдор.

«А первую палочку ему купили в десять», - добавил Олливандер. - «Замечательная была палочка. Девять дюймов, ореховое дерево, волос единорога. Не самая могущественная из тех, что я сделал, но очень хорошо ему подходила»

«Вольдеморт считал, что у Северуса с некоторыми из нас будут проблемы и, я подозреваю, рассчитывал на то, что я каким-то образом приведу в действие пусковой механизм его взрывного характера. Тем самым он надеялся вывести из игры двоих из своих наиболее опасных врагов», - продолжил Дамблдор.- «Я понял еще некоторое время назад, что информация, которую доставляет Северус от Вольдеморта, в основном бесполезна. Хотя то, что он узнает от остальных Пожирателей Смерти, имеет чрезвычайную ценность»

«А он знает о Ваших планах?», - потребовал Блэк. Все это все звучало для него как-то неправильно. Он знал, что под своей доброй внешностью Дамблдор был безжалостным прагматиком, но это было откровенное и совершенно бесчестное манипулирование.

«Еще нет», - признался Дамблдор. - «Это как раз то, что нам надо обсудить, когда Северусу станет лучше. До этих пор, пока сам Северус не осознал, на что он способен, не было никакого смысла просить его сделать то, что должно быть сделано»

«И Вы думаете, что он не бросит в Вас за это заклятием?», - спросил резко Блэк.

«Наоборот», - спокойно возразил Дамблдор. - «Он в достаточной мере слизеринец, чтобы высоко оценить мой маневр»

Блэк очень в этом сомневался.

«Еще кое-что, пожалуйста», - Дамблдор поднял руку, чтобы успокоить возрастающий гул перешептываний. - «Сегодняшний инцидент не должен обсуждаться с Северусом. Я знаю, что я не смогу удержать вас от разговоров между собой, но я не потерплю никаких попыток смущать или изводить Северуса из-за этого случая».

*************
Когда Северус открыл глаза, он еще не совсем ориентировался, заметил Ремус. Но, кажется, ему было уже гораздо лучше. Северус бегло огляделся вокруг, а затем остановил взгляд на лице Ремуса.

«Кто из вас ударил в меня заклинанием?», - спросил он, пытаясь выглядеть грозно.

«Боюсь, что это я», - признался Ремус. - «Я был как раз позади тебя»

«Скажи, я не поранил тебя?»

«Нет. Пострадало шесть деревьев, восемь валунов и почти двадцать пять футов торфа, которым не посчастливилось с тобой встретиться. Но среди людей потерпевших нет»

«Хорошо». - Северус закрыл глаза, выражение лица стало каким-то натянутым. - «Ремус, мне так жаль…»

Люпин приложил палец к губам Северуса, как будто пытаясь удержать слова.

«Не надо извинений, любимый. У тебя было полное право, чтобы разозлиться. Мне жаль, что я довел тебя»

«Тебе надо было знать»

«Да, я узнал. Вот, почему ты никогда не позволял мне больше, чем поцелуи, когда мы были моложе?»

«Я хотел… я… я боялся»

«Шшш, любимый. Теперь я все знаю. Я тоже боялся. Мне было так страшно, что ты бросишь меня, если я скажу тебе, кто я такой»

«Так вот почему ты меня отшил? В том письме?», - спросил Северус, садясь в кровати. В его словах ясно слышался неумело завуалированный гнев.

«Я не делал этого. Ты отказался со мной разговаривать, помнишь? Ты сказал мне, чтобы я катился в ад».

«Ты ни разу не послал мне ни слова, когда я был в лазарете», - теперь голос Северуса звучал менее гневно, скорее, обиженно. - «Ты тогда был мне так нужен, а тебя не было рядом»

Ремус чуть не улыбнулся вопреки всей серьезности разговора. Северус признал, что нуждался в нем - этого было достаточно, чтобы у него от радости закружилась голова.

«Я не был уверен, что ты меня примешь», - честно сказал он. - «Я не представлял, что с тобой случилось. И думал, что ты испытываешь ко мне отвращение»

«Нет», - Северус помотал головой. - «Никогда. Даже когда я был так зол, что пытался тебя задеть посильнее»

«Вроде того, чтобы предложить меня дементорам?»

«Я бы этого никогда не сделал. Я знал, что ты меня слышишь»

«Именно поэтому ты и сказал это»

«Именно поэтому я это и сказал»

«Нам действительно необходимо проделать большую работу, чтобы справиться со злостью, правда?»

«Нам?»

«Ну да, ты же не думаешь, что я собираюсь сейчас от тебя отказаться? В конце концов, мне все еще необходимо зелье, и я всегда хотел иметь богатого любовника…» - Ремус засмеялся, увидев выражение лица Северуса. «Я люблю тебя, Сев»

«Я тоже тебя люблю, Ремус», - быстро ответил Северус.- «Я так долго ждал, чтобы сказать тебе это»

«Ну что ж, теперь ты можешь сказать это еще раз»

«Не искушай судьбу, Люпин», - прорычал Северус. Ремус просто нагнулся и поцеловал его, нежно. К огромному его удовольствию, Северус ответил на поцелуй.

***********

«А, Северус. Я надеюсь, ты чувствуешь себя лучше». - Дамблдор смотрел на пару, вошедшую в его кабинет с обычным мерцанием в глазах. Блэк, который «совершенно случайно» забыл уйти, с интересом отметил, что Снейп и Ремус прибыли вместе.

«Да, спасибо», - ответил Снейп немного настороженно.

«Пожалуйста, садитесь. Кстати, Ремус, Сириус, вы можете остаться, если пожелаете», - взмахом руки Дамблдор показал им, куда присаживаться. - «Теперь, Северус, насчет этого случая»

«Да...» - Снейп, казалось, чувствует себя не в своей тарелке. -«Мне не следовало нападать на Вас вот так»

«Чепуха», - ответил Дамблдор, весело засмеявшись. - «Конечно, мне, скорее, следовало бы объявить тебе выговор, когда ты начал задавать свои вопросы…»

«Альбус…»

«Северус, я взрослый и тренированный маг с опытом, который гораздо обширнее, чем у тебя. Я способен себя защитить, и я сам решаю, как и когда это необходимо сделать. Так что покончим с этим», - решительно постановил Дамблдор. - «Как бы то ни было, ты обнаружил талант, который встречался всего у нескольких волшебников, и нам необходимо поговорить о том, как лучше его использовать»

«Талант?»

«Северус, когда в последний раз ты на самом деле пользовался своей палочкой?»

«Что?»

«Сегодня, ты накладывал заклятия, сложность и сила которых обычно требуют многих лет практики и обязательного наличия волшебной палочки.»

«Правда, что ли?» - Снейп выглядел ошеломленным. - «Да, наверное, так и было»

«Вольдеморт знает, что ты можешь творить магию такого уровня без палочки?» - Дамблдор внезапно напрягся. Снейп на мгновение задумался.

«Нет. Нет, не знает. Я всегда в его присутствии пользовался палочкой»

«Ты абсолютно уверен?»

«Да. Он насмехался надо мной в тот последний раз, когда пришел посмотреть на меня, над тем, какой я беспомощный без нее. Я забыл свою волшебную палочку в маггловском Лондоне, он потом ее сам забрал»

«И ты не творил никакой магии, пока он был там?»

«Альбус, я едва держался на ногах. Конечно, я не творил никакой магии»

«Хорошо». - Дамблдор снова откинулся на спинку кресла, выглядя удовлетворенным. - «Северус, по-моему, я знаю, что Вольдеморт задумал насчет тебя»

«О?»

«Да. Он ожидает, что ты рано или поздно потеряешь над собой контроль, разозлившись на меня. Примерно так, как ты это сделал сегодня. И попытаешься меня убить», - сказал прямо Дамблдор. -«Фактически, он на это рассчитывал»

«Что?!»

«Он знает, что ты работаешь на меня. Ты сам мне это сказал. И все-таки, все еще вызывает тебя. На одной встрече он тебя наказывает. На другой - обходится с тобой с чем-то вроде старой привязанности. Я проанализировал твои отчеты. Там есть закономерность. Налицо тщательно высчитанное выведение тебя из равновесия, чтобы ты находился в постоянном состоянии самозащиты. В конечном итоге, он ждет, что ты сломаешься под этим давлением и взбрыкнешь на меня за то, что я втянул тебя в такую безвыигрышную ситуацию»

«Взбрыкну на тебя? Скорее я сорвусь на него», - хмыкнул Снейп.

«Он знает всю твою историю, Северус», - сказал Дамблдор, на этот раз очень мягко. - «Мне кажется, он думает, будто твои прежние с ним взаимоотношения в некоторой степени защитят его»

«Что определенно не защитило Джулиана», - прошептал Снейп.- «И, какую бы благодарность я к нему ни питал, когда был молодым и отчаявшимся, он убил ее много лет назад»

«Я и не говорю, что его план отличается особым здравомыслием»

«Здравомыслие ему вообще чуждо»

«Точно». - Дамблдор кивнул. - «И он снова пытается использовать тебя в своих собственных целях»

Блэк смотрел, как Снейп стиснул руками колени, его раздражение видимо возрастало. И тут он увидел, как Ремус потянулся к нему и положил свою руку на напряженное предплечье Северуса.

«Ты можешь контролировать себя достаточно долго, чтобы отплатить ему тем же?»

Снейп глубоко вздохнул, затем еще раз, прежде чем кивнуть.

«Да»

«Вольдеморт дал тебе возможность уничтожить твоего мучителя. Ты позволишь мне сделать то же самое?»

«Уничтожить его? Но как? У меня нет силы такого рода»

«Я думаю, что ты недооцениваешь размер своей мощи. Но я не собираюсь просить тебя убить его. Только отвлекать его внимание достаточно долго, чтобы Гарри смог использовать свою силу для его уничтожения»

Гарри… Больше Блэк не мог оставаться безучастным.

«Нет! Гарри еще ребенок. Он не выстоит против Вольдеморта!», - выпалил он.

«Он уже не раз это делал, Блэк. Три раза, если я правильно помню», - сказал Снейп уничижительным тоном.- «Он единственный, кто сможет уничтожить Вольдеморта. Если он, конечно, не прикончит себя сам до этого, своими идиотскими трюками»

«Вполне уместное замечание», - согласился Дамблдор. - «У него есть особый дар, который нужен для того, чтобы мы могли быть уверены: Вольдеморт не вернется снова. Но в любом случае, ему понадобится помощь. Ты обеспечишь ему эту поддержку?»

Снейп хранил молчание долгое, долгое время.

«Вольдеморт не знает, что я не нуждаюсь в волшебной палочке. Если в назначенное время я окажу ему открытое неповиновение и позволю ему или одному из его приближенных сломать мою палочку…»

«Которая может быть заколдована таким образом, чтобы это причинило некоторые жестокие разрушения…», - поддержал Дамблдор.

«И, когда Гарри продолжит свою битву, у него будет прикрытие, чтобы сделать то, что он должен», - закончил Снейп. - «Да. Я это сделаю. С удовольствием»