Она протянула вперед руку и толкнула дверцу шкафа, делая шаг навстречу волку…
В этот момент с грохотом распахнулась другая дверь, железная, ведущая из подземного туннеля. На пороге стоял Джим. Ему хватило секунды, чтобы оценить ситуацию: еще до того, как он успеет достать волшебную палочку и произнести заклинание, волк прыгнет на беззащитную девушку.
Раздался хлопок, который на мгновение отвлек оборотня, но не вызвал никакой реакции у Джулии. На месте, где только что был парень, теперь стоял молодой олень, который тут же бросился на волка. Грозно стуча копытами об пол и толкаясь рогами, он смог отогнать зверя от его жертвы. Разъяренный волк попытался укусить его за ногу, но тот вовремя поднялся на дыбы, нанося копытом удар по его голове. От такой атаки волк решил скрыться и ринулся на второй этаж. Но не тут то было: если настоящий олень и не полез бы на лестницу, то Рогалис знал, что она достаточно крепка, чтобы выдержать его вес. Загнав волка в комнату, он угрожающе фыркнул, что бы тот не смел подходить, быстро превратился в человека и выбежал, закрыв за собой дверь. Обманутый и невероятно злой оборотень стал ломиться наружу, но Джим уже опустил специальные задвижки, которые с любой стороны мог легко открыть человек, но которые были не под силу волку.
Спускаясь со ступенек, Джим испугался, что Джулия могла убежать и по ошибке захлопнуть дверь в туннель, тем самым, оставив его на всю ночь в доме с разбушевавшимся оборотнем. Но она стояла на том же месте, тупо глядя перед собой.
— Джулия! — позвал он, она не отреагировала. Поттер схватил ее за руку и насильно поволок в туннель. Только когда за ними захлопнулась дверь, и дикий вой и грохот остались по ту сторону, он остановился, и снова обратился к девушке.
— Джулия! — крикнул он ей на ухо и помахал у нее перед глазами горящей волшебной палочкой. Потом хорошенько встряхнул ее за плечи и проговорил:
— Как же ты пробралась сюда? Зачем, глупая?! Тебе так повезло, что ты осталась жива…
В стеклянных глазах появилось какое-то выражение, признак сознания.
— Джимми, — всхлипнула она, опираясь на его руку, чтобы не упасть, — Джим, скажи, скажи мне, что это был не он…
— Я бы очень хотел тебе соврать, но…
Он мог больше ничего не говорить. Девушка повисла у него на шее, захлебываясь собственными рыданиями. Ему составило немалого труда вывести ее из-под земли на свежий воздух и дотащить до замка.
Целую ночь она билась в истерике, кидаясь из угла в угол и крича, что бы ей дали пистолет с серебряными пулями, чтобы застрелить оборотня, а потом требуя того же самого, но уже для себя. Парни и Лили не спали всю ночь, успокаивая ее, хотя от их слов ей становилось еще хуже, то ли это был результат шока, то ли гипноза… А Лили этой ночью осознала, как ошибалась по поводу серьезности чувств своей подруги к Люпину. Когда под утро Джулия, напившись валерьянки, стала забываться тревожным сном, Лили, держа на коленях ее голову, слышала, с какой любовью и нежностью та шептала его имя…
Джим, Питер и Сириус стояли на втором этаже в Стонущих Стенах и прислушивались, но за дверью было тихо. Солнце еще не взошло, но и луна окончательно померкла на сером небе. Они подняли все задвижки на двери и открыли ее.
— О-ого! Вчера у него явно было плохое настроение, — произнес Блэк.
В комнате был настоящий разгром. Пол был устлан перьями из подушки, клочьями покрывала и даже старого балдахина, многострадальные стулья валялись на полу, один из них был разломан на части.
Виновник всего этого лежал прямо под дверью, свернувшись калачиком и мирно посапывая. Видимо, он заснул еще до того, как превратился обратно в человека. Друзья подняли его с пола и уложили на кровать, накрыв чудом уцелевшей школьной мантией. На светлых волосах парня запеклась кровь, и он проснулся только тогда, когда Джим притронулся к его ране.
— Ой, больно! — скривился Люпин. Джим отдернул руку и присел рядом с ним на кровать, Сириус перевернул целый стул и устроился с другой стороны. Питер же отошел к окну и стал разглядывать светлеющий горизонт сквозь щели между досок. После того, как вчера Лили и Сириус нашли его в одиночестве на трибунах вокруг квиддичного поля, он не сказал не слова и все время прятал глаза. Да его и не сильно расспрашивали, были дела поважнее.
— Снейп! — вдруг вспомнил Рэм. — Вчера тут был Снейп!
Поттер и Блэк переглянулись, каждому очень не хотелось заговаривать о событиях этой ночи.
— Это он тебе сделал, — решился наконец Джим и указал на кровь на голове друга, — я не успел его остановить, прости. Он послал на тебя барьерное заклятье, и ты ударился о стену.
— Но как он сюда пробрался? — Рэм подозрительно уставился на Сириуса.
— Я ему ничего не говорил! — выпалил тот и поправился, — больше ничего не говорил…
— Я тоже! — сказал Джим.
Воцарилась напряженная тишина. (Не будем уточнять, какое чутье было у Люпина, ему бы это не понравилось, но) он медленно повернул голову в сторону окна и твердо произнес:
— Питер? — это еще был вопрос. — Питер! Ну конечно, только мы с тобой знали, как остановить Иву! Только ты мог рассказать ему об этом!
Петтигрю оглянулся через плечо. В этот момент он был очень похож на мышь, загнанную в мышеловку. Он затрясся, часто замигал маленькими глазками, а потом вдруг бросился к Рэму, умоляюще причитая.
— Я, да, это я! Прости меня, я должен был, — шептал он, комкая в руках край мантии, которой тот был накрыт.
— Как, почему, Питер?! — еле скрывая отвращение, пробормотал Джим.
— Снейп словил меня, заставил, он направил палочку мне прямо в сердце, — парнишка ткнул себя пальцем в грудь, дрожа и уже плача, — он сказал, что прибьет меня, а вас рядом не было! Вы не могли мне помочь, вы были далеко-о-о!
— И ты его провел к Дракучей Иве, показал сук-выключатель?
— Я-а-а! — он зарылся лицом в мантию на коленях Рэма.
— Ах ты дурак, трусливая крыса! — вскричал в ярости Сириус, — а если бы он припугнул тебя посильнее, ты бы рассказал все: и что мы — зверомаги, и что мы гуляем по ночам, и про Порядок Феникса… Ты предал нас так просто!
— Заткнись, Блэк! — резко оборвал его Люпин. — Кто бы тут говорил!
Сириус сжал кулаки, замахнулся на Питера, но, встретившись с осуждающими взглядами друзей, отвернулся, шепча себе под нос проклятья. Питер поднял на Рэма полные мольбы и отчаянья глаза.
— Ты меня простишь?
— Тебя что, интересует только мое мнение? Ты не предатель, но ты трус и дурак. Снейп бы не посмел и пальцем тронуть тебя, потому что он знает, что мы втройне отомстили бы ему за тебя. Ты и не подумал защищаться, сбежать, обмануть его в конце концов… Трусость — это низко, Питер!
— Не все же такие храбрые, как вы!
— Да, видимо, да, — задумчиво произнес он, — и поэтому я не буду держать на тебя зла…
— Э, добрый Лунатик, не торопись прощать его, — отозвался Сириус, — вчера ночью здесь был не только Снейп.
— А кто еще?
— Джулия.
Такого ужаса в глазах своего друга они никогда раньше не видели. Рэм, как ошпаренный, вскочил с кровати, оттолкнув от себя Питера, и стал лихорадочно натягивать на себя одежду. За это время Джим в нескольких фразах сумел пересказать то, что произошло в этом доме вчера после восхода луны, и то, что навсегда разгромило мечты бедного наивного Лунатика.
В пустую гостиную заглянул Джим и, увидев двух подруг на диване, поманил Лили. Она поднялась и вышла за портрет. Там ее ждали все четверо.
— Ну, держись, друг, Лунатик, — кивнула Рэму девушка, но по ее лицу он понял, что ничего хорошего ожидать не стоит. Джим взял Лили за руку, и они пошли на завтрак. За ними следовал Сириус, последним плелся надутый от обиды Питер.
— Факир был пьян… — еле слышно выдавил из себя Люпин, но Дама на картине не стала переспрашивать, послушно открыв проход в Гриффиндорскую гостиную. Он вошел внутрь и так и замер у входа, не решаясь приблизиться к Джулии.
Он сделал несколько шагов к дивану.
— Не подходи ко мне…
Шепот девушки заставил его остановиться скорее, чем, если бы она закричала. Она подняла на него красные от слез, но невероятно холодные глаза.
— Джулия…
— Можешь ничего не говорить, время разговоров прошло. Ты чуть не убил меня, знаешь?
— Это был не я!
— Ты! А знаешь, что еще: ты загипнотизировал меня, чтобы я сама пошла на смерть. Теперь я понимаю, почему я никогда не возражала тебе, никогда не подозревала, что ты так вот просто и хладнокровно обманываешь меня. Ты ведь и в человеческом облике подчинил себе мою волю.
— Неправда! — отчаянно воскликнул он.
— Ты трус! — так же тихо проговорила она. — Ты так и не смог признаться мне во всем. А теперь я больше не доверяю тебе. Лили говорит, что я не имею права винить тебя, но и ты не имеешь права требовать от меня любить оборотня!
Одно это слово, как острый нож, полоснуло его сердце. И еще поразительный холод в ее голосе. Она говорила с ним так, как будто читала заученную роль, как будто он был ей совершенно безразличен, как будто это не она три дня назад сходила с ума в его объятьях.
Джулия встала с дивана и направилась к коридору, в котором была ее комната. Он хотел что-то сказать в оправдание, закричать, что бы она не оставляла его, но не находил слов… Перед самым выходом она остановилась и грустно, даже сочувственно, взглянув на него, произнесла:
— Это твоя судьба, Рэм: всегда оставаться в одиночестве.
Когда ее шаги затихли в глубине коридора, он, где стоял, опустился на колени, стиснул зубы и закрыл глаза, чтобы сдержать слезы. Мир полный надежд и радости рухнул вокруг него, осталась пустота и тупая боль от разбитого сердца. Он сам виноват, сам уничтожил свое счастье…
— Проходите, мистер Поттер, — сказал Альбус Дамблдор вошедшему в его кабинет парню. Джим подмигнул своему старому знакомому, фениксу Фоксу, но тот нахохлившись остался сидеть на вешалке, лишая парня своей трогательной поддержки. Это был плохой знак.
— Присаживайтесь.
Ему указали на знакомое мягкое кресло около стола. Рядом стояло еще одно такое же, но занятое человеком, в котором по черным длинным волосам он узнал Снейпа.
— Что бы он Вам не наговорил, сэр, — поспешил сказать Джим, садясь, — я могу разбавить это своей версией происшедших событий. Я тоже могу рассказать про отвратительное поведение и подлые делишки мистера Снейпа.
— У тебя все же послужной список покруче, Поттер! — не удержался тот.
— А на какие крайности ты готов пойти, чтоб подставить нас?!
— Святоша!
— Негодяй!
— Так! — громко перебил их директор. — Я вас позвал сюда не для выяснения отношений. Будете это делать за пределами этого кабинета. У вас так много счетов друг с другом, что хватило бы на весь Слизерин с Гриффиндором. Пора вам успокоиться.
— Извините, профессор, но дело не только в нем! — заявил Севериус.
— Я уже сказал Вам, — спокойно ответил Дамблдор. — Вы слишком много видели этой ночью.
Джим ехидно улыбнулся разъяренному Снейпу.
— Вы тоже, мистер Поттер, слишком много видели.
— Так Вы знаете, что у него есть метка? — специально спросил Джим, но директор не отреагировал. — Он на службе у Вольдеморта! — Снейп позеленел от злости.
— А твой Люпин, исчадие ада, не будет первым, кто примкнет к нему? — взорвался слизеринец.
— Нет! — гордо ответил гриффиндорец, — он — волк, а не змея!
— Хватит! — Дамблдор стукнул кулаком по столу. Феникс у двери недовольно вскрикнул.
— Хватит, два петуха! Откуда в вас столько ненависти?!
Парни замолкли, удивленные вспышкой вечно спокойного и уравновешенного директора. Кажется, его уже очень давно никто так не раздражал.
— Вы и половины друг о друге не знаете, а уже делаете выводы. Сегодня я не узнал от вас ничего нового, я и так знаю все ваши грехи, но почему-то еще никого не выгнал со школы. Подумай, Джеймс, если у него Знак Мрака на плече, и я про это знаю, то, наверное, не все так просто и однозначно как тебе кажется!
На этот раз довольно улыбнулся Снейп, но долго ему улыбаться не пришлось.
— Это касается и тебя, Севериус. Да, Люпин — оборотень, он даже опасен, но у меня есть свои причины, чтобы позволить ему учиться в школе. И за шесть лет еще ничего плохого не случилось.
Они озадаченно вжались в спинки кресел, стараясь не смотреть друг на друга и тем более на директора.
— Хватит уже разжигать вражду, хватит подкапываться друг под друга, вы оба в этом неплохо преуспели. Наступит день, и вы поймете, мальчики, что вы по одну и ту же сторону баррикады, — последнюю фразу он произнес уже спокойно и сдержанно. — А сейчас вы выйдете из этого кабинета и забудете о том, что видели этой ночью.
— Что? — пораженно прошептал Снейп.
— А если нет? — спросил Поттер.
— А если нет, то я наложу на вас заклятье памяти, и вам же будет хуже! — его тон был вовсе не шуточный, а глаза угрожающе поблескивали сквозь стекла очков. — Я не заставляю вас дружить или уважать друг друга, но если в школе узнают, что Люпин - ликантроп и что староста Слизерина связан с Лордом Судеб, то нарушатся МОИ планы. А этого я вам делать не советую. Все ясно? Вы свободны, господа.
Парни молча встали и поспешили удалиться из кабинета. Оба прибывали в состоянии легкого шока и сильной растерянности. Оглянуться или сказать что-либо Дамблдору на прощанье никто из них не осмелился, а когда за ними захлопнулась дверь, они остановились, подозрительно глядя друг на друга.
— О какой баррикаде он говорил, Поттер? — спросил его Снейп.
— А откуда ты знаешь барьерное заклинание? — вдруг осенило Джима. — Его на уроках не проходят.
— Оттуда, откуда твоя Лили знает «Разоружаримус».
— Что?
— Что слышал!
Севериус развернулся на каблуках и быстро пошел по коридору. Джим порадовался, что им не по пути, и направился в сторону Гриффиндорской башни.
Когда после завтрака и безрезультатных поисков Снейпа Лили вернулась в комнату, Джулия в одежде лежала на своей кровати, молча глядя в потолок. Время от времени она еще судорожно всхлипывала и вытирала тыльной стороной ладони воспаленные глаза.
— Ну что? — спросила Лили, присаживаясь рядом с ней на краешек одеяла.
— Все, — ответила она, тяжко вздохнув, — я сказала, что не доверяю ему больше, что не могу любить оборотня. Он даже не пытался протестовать, но если бы ты видела его лицо: как будто я выносила ему смертельный приговор. Нет, хуже: как будто я приводила этот приговор в исполнение.
Лили взяла подругу за руку и сочувственно посмотрела ей в глаза. После бессонной ночи и стольких пролитых слез они были необычайно ярко-голубыми и печальными.
— Почему?.. — произнесла снова Джулия. — Почему это произошло именно со мной, с нами? Почему все так кончилось? — большая искристая слеза снова скатилась по ее щеке и упала на подушку.
— Рэм так боялся потерять тебя, а в конце концов вся его стратегия обернулась против него самого. Он совершил ошибку, конечно, не со злого умысла, но ты не должна за это расплачиваться. Объясни мне только, почему ты опять плачешь?
— Потому что я все-таки люблю его, — почти простонала Джулия. — Но я не вернусь к нему. Мне страшно, я боюсь его силы, его власти надо мной!
— Нет у Люпина никакой силы, — возразила Лили, — и власть над тобой ты даешь ему сама, тем, что любишь его. Неужели ты действительно веришь, что он контролировал тебя?
— Я в это верю! — упрямо сказала она. — Разве ты не слышала, что оборотни способны приворожить кого угодно, кого захотят?
— А ты никогда не слышала, что оборотни влюбляются только раз в жизни?
Джулия внимательно посмотрела в лицо Лили, в ее зеленые искренние глаза, на доброжелательную улыбку. Что она говорит? Это два древнейших стереотипа про оборотней. Либо они оба правдивы, либо оба — нет. В любом случае, она остается в проигрыше, прогнав от себя любимого человека. Стена, которую она возвела за ночь, накручивая себя против Люпина, рухнула. Слезы моментально высохли. Она вскочила с кровати, обула ботинки и выбежала.
— Эй, ты куда? — крикнула Лили, догоняя ее в коридоре.
— Я поняла, — оглянувшись, но не остановившись, бросила она, — мне все равно, пусть он будет хоть самим дьяволом, я хочу быть рядом с ним!
Лили радостно улыбнулась и погналась за подругой. Когда они, как ураган, ворвались в комнату парней, то застали там только Сириуса Блэка, отдыхающего после тяжелой ночи с бутылкой усладэля в руке.
— А где все?
— Джима срочно вызвали к Дамблдору, — ответил он, сладко зевнув, — Питер, козел, побежал, наверное, жаловаться кому-нибудь на жизнь, и что мы его ущемляем…
— А Рэм? — спросила Джулия, непонимающе рассматривая аккуратно сложенные на кровати постельное белье и школьные мантии Люпина.
— Он уехал. Собрал все вещи и уехал сразу после вашего разговора. Его поезд отходит, — Сириус взглянул на часы, — минут через пять.
— Как?! — в голосе девушки зазвенело отчаянье. Она обессилено оперлась на стену и прикрыла рукой глаза.
— Спокойно! — скомандовала вдруг Лили — если у нас есть еще пять минут, значит у нас еще не все потеряно!
С этими словами она подошла к кровати Джима, нагнулась и достала из-под нее новенькую Серебряную Стрелу, подарок гриффиндорскому ловцу за победу в чемпионате школы. Джулия, поразившись ее изобретательности, даже захлопала в ладоши. Лили распахнула настежь окно и взобравшись на стол, подала руку подруге. Они обе уселись на метлу и, бесстрашно оттолкнувшись от подоконника, выпорхнули наружу.
Сириус, до сих пор удивленно наблюдавший за действиями девушек, опомнился. Он, вскочив с ложа, достал свою метлу, не такую скоростную, как у Поттера, но все же достаточно быструю, чтобы уже через несколько секунд нагнать девушек. Они летели на максимальной скорости, которую могла развить, нагруженная двумя седоками, метла. Ветер развивал их волосы, глаза светились от восторга и азарта. Блэк, летевший рядом с ними, невольно залюбовался: они были похожи на ведьм со старинных картин, летящих на шабаш. Жаль только, ни одна из этих красавиц не принадлежала ему.
Лили Эванс не плохо управлялась с метлой, ее рука - уверенная, как у мальчишки, твердо лежала на древке, направляя их полет через озеро к станции Хогвардс-экспресса. Малиновый поезд уже стоял на перроне, выпуская в воздух клубы горячего белого пара. Людей на платформе было мало, посадка заканчивалась.
Приземлившись, Джулия тут же побежала вдоль поезда, рассматривая учеников, которые еще не вошли в вагоны. Среди них почти все были малыши, только они могли уезжать из школы этим первым рейсом, пропуская прощальный ужин и праздник в честь окончания года. Она бы легко заметила среди них высокую фигуру своего парня, но его там не было.
— Будем искать по вагонам, — запыхавшись, сообщила она друзьям.
Тут поезд издал пронзительный гудок.
— Он сейчас тронется! — громко сказал Сириус, чтобы его услышали сквозь нарастающий шум двигателей.
— Я должна его найти!
Она вскочила на ближайшую подножку и, подтянувшись за поручни, поднялась в вагон. Дети с передних сидений изумленно уставились на взволнованную девушку.
— Рэм! — позвала она, поспешно обсматривая пассажиров.
— Пошли отсюда! — потянула ее за руку Лили. Та повиновалась, сердцем чувствуя, что здесь того, кого она ищет, нет.
Они по очереди соскочили с уже движущегося поезда на руки Сириусу. И не успел он выпустить Джулию, как она взобралась в следующий вагон, но тут в замешательстве остановилась у входа. На этот раз дело было хуже — в этом вагоне были не сиденья, а купе, и дверцы в половину из них были закрыты. Если она начнет проверять их все, то уедет в Лондон.
— Рэм! — заорала она изо всех сил.
— Джулия! Вылезай! — услышала она голоса Лили и Сириуса, которые уже бежали за поездом, стараясь не потерять ее из вида.
— Люпин! Рэм!!! — это был настоящий крик души, но он был напрасен. Она последний раз окинула коридор между купе пустым безнадежным взглядом и спрыгнула на перрон. Слезы хлынули из ее глаз, но шум от проезжающего поезда заглушал ее стоны. Лили тоже не смогла сдержаться и, крепко обняв подругу, прижавшись щекою к ее щеке, заплакала. Парень сначала решил похлопать ее по плечу в знак сочувствия и поддержки, но, растрогавшись от этой чувствительной сцены, передумал и отвернулся.
Вдруг в одном из окон он заметил своего друга. Люпин смотрел на плачущих в обнимку девушек с выражением разочарования и боли на лице. Сириус уже хотел указать им на него, но Рэм замотал головой, призывая его не делать это. Тот лишь непонимающе пожал плечами и промолчал…
Поезд исчез вдали, затих грохот его колес по рельсам, и стали слышны всхлипывания Лили и Джулии.
— Ладно вам, хватит! — мягко произнес Сириус, — Может после лета, в следующем году вы помиритесь. Он все-таки любит тебя.
— Ах, ты не понимаешь! — прошептала она в ответ. — Я так обидела его, он меня никогда не простит!
Сириус вздохнул и, подняв с земли упавшую метлу Джима, пошел к озеру. За ним, обнимаясь и утирая слезы, поплелись две подруги.
Вольдеморт стоял спиной к высокому окну с ярким витражом, изображавшим сцену охоты на дракона. Он сделал несколько шагов вперед, и его длинный черный плащ зашелестел по паркету.
— Что ж, секретные ауроры — оригинальная идея. Но теперь я знаю их имена. Я знаю их достоинства и их слабости, — обратился Лорд Судеб к невысокому человеку в серой бархатной маске, стоящему перед ним.
— Да, мой повелитель! — благоговейно прошептал человек, склонив голову.
Страшные черные глаза Вольдеморта блеснули, тонкие губы растянулись в довольной ухмылке. Он прикоснулся длинным пальцем к подбородку человека.
— Посмотри мне в глаза, мальчик…
Тот, дрожа всем телом, поднял на него глаза. Даже маска на пол-лица не скрывала его ужаса.
— Я не собираюсь заставлять тебя быть смелым, но я заставляю тебя быть верным. Пока ты предан мне, тебе нечего бояться в этом мире. Я сумею защитить своего достойного слугу…
Человек в маске криво улыбнулся и попятился к выходу. Вольдеморт обернулся к витражу, и лучи заходящего солнца сквозь разноцветные стекла окрасили его бледное лицо зловещими огненными узорами.
— Не долог час, и тебя предадут самые близкие друзья… — изрек он нравоучительно, и жуткий холодный смех прокатился под сводами старинного зала.
КОНЕЦ.
