Ремус был уже около одно из кабинетов на первом этаже, когда вновь услышал странный шум, летевший неясным эхом из классной комнаты чуть дальше по коридору. Сначала он думал, что это очередная иллюзия, разыгранная его сознанием. Моргнув несколько раз, Люпин прочистил пальцем уши, чтобы избавиться от назойливого звука, но тот не исчез. Это была не иллюзия. Звук был настоящим.
О нет… только не опять. Продолжай идти, Ремус. Не смотри. Даже не думай! Только продолжай двигаться!!
Люпин увеличил скорость, рысцой пробежав мимо комнаты, поняв по пути, что шум, который раздавался из комнаты, не похож на тот, который бывает при занятиях сексом. Нет, звуки были совершенно "безвредными", напоминая мягкое, приглушенное хныканье и резкие всхлипывания. Резко затормозив, Ремус подошел к классной комнате и, приоткрыв дверь, спокойно заглянул в комнату.
Гермиона сидела на краешке профессорского стола, закрывая бледное личико руками. Она вся дрожала, и приглушенные всхлипывания срывались с ее губ с подавляющей частотой, хотя она и старались их скрыть, чтобы остаться незамеченной.
Ремус откашлялся и, приоткрыв дверь подольше, заглянул внутрь.
- Гермиона?
Девушка торопливо спрыгнула со стола, вытирая глаза и щеки рукавом робы. Она попыталась изобразить улыбку, глядя на вошедшего Ремуса.
- Здравствуйте, профессор Люпин. - отозвалась Гермиона, паршиво симулируя беспечный тон. - Как дела?
- Как видно, лучше, чем у тебя, - сочувственно улыбнулся Ремус и в его глазах мелькнули отблески беспокойства и любопытства.
- У меня все нормально, профессор Люпин. - Гермиона лгала, по-видимому, не понимая, что все, что она говорит и делает, говорит об обратном. - Все просто замечательно, я в этом уверена.
Пристальный взгляд Ремуса беспощадно впился в маленькую фигурку девушки.
- Ты выглядишь ужасно огорченной.
Под этим пристальным взглядом Гермиона невольно почувствовала себя совершенно голой. Она не была такой дурой, чтобы предположить что-то лишнее в его поведении. И все же, целиком доверяя Люпину, она сомневалась в решении рассказать о причине своего горя.
- Это правда очень глупо. Переходный возраст. Я уверена, что вы не хотели бы в пустую потратить ваше время, слушая очередной бред одной из ваших студенток, - нервно отозвалась девушка.
- Почему ты не хочешь позволить мне лично судить об этом, Гермиона?
Подтолкнув дверь так, чтобы осталась щель, Ремус посмотрел на девушку. Единственным его желанием было помочь студенту, попавшему в беду. И все-таки он до сих пор чувствовал себя ужасно неловко при мысли быть запертым в комнате один на один с ней.
Гермиона казалась задумчивой и неуверенной в течении нескольких минут, беспомощно глядя на него глазами, полными горечи и обиды, словно стараясь найти в нем обещание в поддержке.
- Хм… хорошо… Га… Гарри… он… Он порвал со мной. - прошептала Гермиона ломающимся голосом. - Он сказал, что больше не любит меня.
Опустив голову, девушка разрыдалась и бросилась к Ремусу, пряча лицо в складках его робы. Люпин тут же почувствовал себя ужасно неловко, ощущая ее так близко от себя. Верхушка ее головы вздрагивала у его подбородка, а длинные волнистые волосы лежали у нее на спине водопадом сверкающих завитков, распространяя вокруг себя нежный аромат персиков и меда…
Пьянящий запах…
Нет! Не сейчас. Она нуждается в тебе!
Как в источнике поддержки, не более… ну что ж…
Прижав к себе девушку, Ремус ласково провел рукой по ее вздрагивающей спине, стараясь успокоить.
- Мне очень жаль, Гермиона. - прошептал он без зависти или злорадства, чувствуя, как время невольно отбросило его назад в прошлое. - Это всегда нелегко…
- Я просто не понимаю, - судорожно кричала Гермиона в грудь Ремуса. - С какой бы стороны я ни посмотрела бы на это, я не вижу в этом смысла! Я думала, что мы любим друг друга.
- Я боюсь, Гермиона…, - медленно начал Ремус, не без намека на собственное горе в прошлом. - …что любовь это такая вещь, в которой редко действуют законы логики. Никто из нас не может справиться с этим.
- Но только на днях он сказал мне, что любит меня, и я знаю, я точно уверена, что он подразумевал именно это!
- Мне жаль, что я не могу объяснить тебе это, Гермиона. У каждого из нас есть свои причины делать так, как мы делаем. Это может не иметь для нас смысла, потому что мы не можем видеть того, что твориться в голове и сердце другого человека.
- Мне казалось, что я была в его мыслях…
Ремус слегка сжал плечи девушки, слегка отстраняя ее от себя, пристально глядя в глаза.
- Гермиона, если он стоит этого, ты будешь там. Доверься мне в этом.
Девушка вытерла глаза, шмыгая носом, и перестала плакать.
- Я, наверно, выгляжу просто ужасно. - застенчиво прошептала она.
Напротив, мисс Гренжер. Даже с опухшими глазами и мокрым от слез лицом ты кажешься все еще сияющей и прекрасной. Наверно, Поттер просто получил все, что хотел.
Хотя, я не думаю, что имею хоть какой-то право думать об этом.
- У тебя нет ни малейших причин, чтобы беспокоиться об этом, Гермиона. Никто в этой комнате не заинтересован в твоей внешности прямо сейчас.
ЛГУН!
- Мне жаль, что все так получилось.
Ремус и Гермиона резко обернулись к двери, которая неожиданно громко захлопнулась и даже, казалось, заперлась. Люпин тут же дернул за ручку. Дверь не открывалась. Вынув из кармана палочку и произнеся несколько заклинаний, ни одно из которых не сдвинула внешнюю задвижку, Ремус проклял все на свете, глубокомысленно глядя на предательскую дверь.
- Что это, профессор Люпин? - с тревогой в голосе воскликнула Гермиона, подходя к нему сзади.
Бросив осторожный взгляд за плечо, Ремус обернулся, столкнувшись с девушкой, и его выражение лица стало зловещим.
- Дверь не открывается. Я попробовал все заклинания, которые знаю, и ни одно из них не сработало. Если моя догадка правильная, то эта комната не единственная, которая будет запертой…
- Вы… вы же не думаете, что это…
Ремус медленно кивнул и в его взгляде промелькнул страх, омрачая темные глаза.
- Были некоторые зацепки, маленькие намеки, что он готовится к новому нападению.
В животе Гермионы все словно превратилось в свинец. Она почувствовала такой ужас, что ей показалось, что ее сейчас вырвет. Если Вольдеморт обратит свою темную силу на Хогвартс, то он с легкостью сможет уничтожить их всех. Он сможет сделать это после того, как…
- ГАРРИ!!!
Подскочив к двери, Гермиона в отчаянии начала дергать за ручку, толкая и пиная дверь со всей силы, на которую была способна в данный момент. Ремус невольно обхватил девушку за талию и дернул к себе, чувствуя, как она в ужасе вырывается, дергая руками и ногами.
- Гермиона! Ты ДОЛЖНА успокоиться! Если ты не хочешь покалечиться, то не станешь бороться с дверью.
На глаза девушки вновь навернулись слезы.
- Они… Гарри… найдут Гарри… убьют его… они убьют… Гарри!!! - задыхалась она.
- Гермиона, ты должна взять себя в руки. Дыши… Постарайся дышать медленнее. Так… Уже лучше.
Девушка продолжая плакать, и Ремус тут же взял ее прохладную ладошку в свою горячую руку, взвешивая каждое сказанное им слово и его голос был расчетливо спокойным и уверенным.
Мы не знаем того, что происходит сейчас. Мы даже не знаем, действительно ли это Вольдеморт. Это лишь мое предположение.
- Но профессор Люпин, вы никогда прежде не ошибались в таких вещах. - заверила его Гермиона дрожащим голосом.
- Я ценю твою веру в меня. - мягко ответил Ремус, удивленный таким доверием. - Но я ошибался много, очень много раз в прошлом. И это может быть один из тех моментов. Я лишь человек, ты же знаешь.
Гермиона многозначительно посмотрела в темные глаза.
- Ну хорошо…, я человек довольно большое количество времени. (намек на то, что он оборотень)
Ремус и Гермиона нервно рассмеялись.
- Я имею в виду, Гермиона, что, то, что там сейчас происходит, неподвластно нам и мы совершенно беспомощны, чтобы как то пытаться изменить это. Мы должны успокоиться и попытаться не паниковать, ну и надеяться на то, что кто-нибудь продет к нам, чтобы избавить вас от ужасно скучного и старого профессора, который может довести вас до смерти своими глупостями.
Гермиона улыбнулась, глядя на него, как на безумного.
- Умоляю. Вы совершенно не скучный! Фактически, я даже осмелюсь сказать, что вы мой самый любимый профессор. Никто из них не может быть настолько же интересным, как вы. И вы совсем не старый!
- Ты мне льстишь, Гермиона. - ответил Ремус, начиная чувствовать давящую теплоту, которая его так пугала. Это могло стать опасным не только для него, но и для нее. Люпин судорожно проглотил комок, вставший в горле и вновь начал бороться сам с собой, избегая взгляда лучистых карих глаз.
- Хотя, если говорить откровенно, ты моя самая яркая студентка. Я всегда с нетерпением тебя на своих занятиях.
Почувствовав неловкость, Ремус откашлялся.
А хотели бы вы знать, где я еще с нетерпением жду увидеть вас, мисс Гренжер?
ЗАТКНИСЬ!!!


Прошло довольно времени, но никто так и не пришел, чтобы помочь Ремусу и Гермионе. Фактически, им вообще начало казаться, что за дверью никого нет вообще, словно все исчезли. Никаких голосов, криков или смеха, никаких теней проходящих мимо студентов и учителей.
Ремус вновь попытался воспользоваться волшебной палочкой, но попытка опять-таки оказалась неудачной. Идея о том, чтобы дать какой-нибудь сигнал из щели под дверью так же оказалась неудачной. Тысячи искр разлетелись во все стороны, словно дверь была закрыта каким-то невидимым барьером. В голову Ремуса невольно полезли неприятные мысли. А вдруг там, с наружи, что-то случилось?
Прошло довольно много времени. Люпин сидел на одной из парт, пытаясь привести свою робу в порядок, потому что ему то и дело приходилось вставать из-за близости с Гермионой. Эта физическая близость заставляла Ремуса чувствовать себя настороженным и напряженным, но в тоже время он хорошо понимал, что девушка очень не уверена в себе и нуждается в дружеской поддержке. После нескольких попыток завести нечто на подобии беседы, Гермиона, наконец, нашла ту самую тему, которая ей показалась удачной. Уроки! Ремус не мог не улыбаться ее энтузиазму. Она была очень талантливой и милой.
Конечно, он это знал…
- … это все будет зависеть от ситуации и определенного типа человека, который пользуется данной системой в хороших или же в плохих целях. Так же это будет зависеть от тембра голоса человека, который произносит это заклинание. Так что вы понимаете, что все это зависит исключительно от воли человека, который…
Бриллиант! Она просто великолепна!
И красива.
Этот огонь в ее глазах, когда она начинает что-то доказывать. Она такая любопытная и притягательная, что это почти исходит от нее какой-то необъяснимой волной света.
У нее столько идея!
Ремус с удовольствием принял участие в разговоре, ведь раньше, в рамках класса, он не мог себе этого позволить. Это было так волнующе. У профессора есть (эротическая?) мечтает. А ведь он почти забыл, что она такая молодая. Намного моложе, чем он сам.
Гермиона, казалось, чувствовала себя счастливой. Если даже это было и не так, то она умело скрывала это, точно так же, как Ремус скрывал недочеты в своих лекциях.
Гермиона была очень живой и любознательной. Если она чувствовала, что тема разговора уже исчерпала себя, она моментально перескакивала на другую. Темы о Мародерах, Поттере и молодом Снейпе была ее любимой! Ремус едва успевал связывать одну историю с другой, прежде чем она задавала все новые вопросы. Кстати, те, которые были связаны с его самыми любимыми воспоминаниями. Это было так давно, когда он в последний раз чувствовал себя таким счастливым. А ведь раньше он всегда оставался в стороне, молча глядя на то, как с другой стороны люди живут обычной жизнью. Так что ему доставляло особое удовольствие вспоминать те радостные юношеские дни. И эти истории вызывали у Гермионы улыбку. И смех, нежный и мелодичный. Хотя, Люпин сознательно запрещал себе думать об этом, он знал еще один способ, чтобы вызвал эту сверкающую улыбку на этом лице и восхищение…
Гермиона, конечно, поделилась своими историями, которые происходили с ней, Гарри и Роном и их постоянными стычками с Драко Малфоем!
- Если ты позволишь мне быть совершенно честным, Гермиона… - дружелюбно начал Ремус с дьявольской ухмылкой на лице. - …, ни один из профессоров не может выдержать его, не подумав хотя бы раз, что он самодовольный, невыносимо высокомерный маленький ублюдок. Кроме Северус, конечно. Хотя, он тоже всегда был самодовольным и высокомерным маленьким мерзавцем!
Ремус медленно перевел взгляд на Гермиону, которая пыталась подавить готовый сорваться с губ смех. Девушка тут же попыталась сделать осуждающий вид, продолжая эту маленькую игру.
- Профессор Люпин! Я в вас разочарована! Вы забыли о Драко, этого лгуна и ублюдка. Ужасного ублюдка!!
- Ты должна простить меня, Гермиона… - засмеялся Ремус, стараясь сдержать улыбку. - …, но мы, профессоры, не имеем удовольствия общаться с ним так часто, как вы, студенты. Если, конечно, не помогаем ему в этом некоторым взысканием, конечно.
И оба тут же залились немного злорадным смехом. Ремус поймал смеющийся взгляд Гермионы и игриво подмигнул. Девушка тут же покраснела и слегка отвернулась, продолжая улыбаться.
- Я могу вас кое-что сказать, профессор Люпин? - застенчиво прошептала она.
- Конечно, Гермиона.
Закусив губу, она натянуто рассмеялась и затихла, стараясь подобрать нужные слова.
- Пожалуй, нет, это ужасно глупо. Не важно.
Ремус усмехнулся, и его глаза заискрились.
- Торжественно обещаю тебе, что не буду смеяться.
Хитро посмотрев на Люпина, Гермиона улыбнулась.
Что это было? В ее глазах. Эта вспышка. Небольшой намек на кокетство?
Нет, конечно же, нет. Не будь идиотом, Ремус!
И, кроме того, какое это может иметь значение для тебя, даже если это и было?
- Когда вы преподавали здесь в прошлый раз, ну, когда я была на третьем курсе, я… я… была просто помешана на вас.
Глаза Гермионы сверкали, а на щеках горели темно-красные пятна.
Ремус тоже вспыхнул, но его огонь очень сильно отличался оттого, что испытывала девушка.
- Видите? - сказал Гермиона, толкуя его молчание, как защиту против смеха. - Я же сказала вам, что это было глупо. Я никогда не говорила об это ни Гарри, ни Рону. ОСОБЕННО Гарри и Рону. Я была увлечена профессором Локонсом. Вы знаете, Гилдерой Локонс преподавал у нас годом раньше, и Гарри с Роном ужасно смеялись надо мной и дразнили. Это продолжалось бы вечно, если бы они узнали, что я думала о вас. Они посчитали бы, что у меня бзик на профессорах по Защите от Сил Зла, или комплекс отца!
Отец?!
Гермиона продолжала, едва дыша.
- Не то, что я думаю о вас, как об отце. Нет, совершенно не как об отце. Больше похоже на… классного старшего брата. Вы понимаете? Как брат Рона, Билл, он всегда такой раскованный и дружелюбный, и обращается с нами, как с равными. А ведь он был во многих местах, видел много чего интересного и у него огромный жизненный опыт.
Опыт.
Да, у меня тоже было все это, и я был бы больше, чем просто рад, поделиться частью этого с тобой.
Тьфу!…
- Если бы у вас не были самые высокие отметки в классе, Гермиона… - поддразнил ее Ремус. - …, я бы подумал, что вы пытаетесь расположить меня к себе.
Гермиона невольно стала серьезно, глядя в смеющиеся глаза.
- Конечно же, нет, профессор Люпин! Я очень искренна.
Их взгляды снова встретились, и Ремус невольно впился в глаза Гермионы, держа ее взгляд намного дольше, чем он мог позволить себе.
Отвернись, Ремус, если ты не хочешь сделать кое-что нравственное и этически неправильное, о чем, несомненно, пожалеешь потом…
… и кстати, ты слишком долго думаешь над тем, что ответить…
- Ну, хорошо. Ты же знаешь, что я ровесник родителей одного из твоих однокурсников, - напомнил ей Люпин, опустив глаза к…
…соблазнительной выпуклости груди, видневшейся из расстегнутой школьной робы.
- И все же вы не похожи на них, - ответила Гермиона, и ее голос отвлек Ремуса от лицезрения девичьей груди. - Вы выглядите очень молодым и… красивым… во всяком случае я так думаю.
Не соблазняй меня, девочка!
- Ты слишком щедра, Гермиона.
Люпин замолчал, чувствуя, как слишком много опрометчивых, необдуманных мыслей проносятся в его голове при взгляде на эти соблазнительные нежные губы.
Не говори того, о чем потом очень сильно пожалеешь, Гермиона.
Просто держи рот закрытым, и не улыбайся.
И не будет никаких неприятностей.
- Была бы ты немного старше, и не моей студенткой, я думаю, что я тоже очень заинтересовался бы тобой.
И даже если бы ты просто улыбалась мне, или вошла в классную комнату, или взмахнула волосами, или просто вздохнула бы…
Черт возьми!!!
Гермиона захихикала и спряталась за вуалью своих темных волос. Ни один из них не знал, что сказать другому. В комнате стало очень тихо, и оба почувствовали себя неуютно и напряженно.
Мысли Гермионы беспорядочно метались, как и ее сердце. Было так странно, что ее мысли не текут последовательно и четко, казалось, что это просто невозможно. Казалось, адреналин так резко поступил в кровь, что она слегка опьянела.
Профессор Люпин только… делает вид… ну что… интересуется мной?!
Гермиона неожиданно поняла, что Люпин был очень близко от нее. Тепло, исходящее от его тела, было ощутимо и отвлекало от всего остального. Она была под властью сдаться этому, но тут же одернула себя, напоминая, что не мешало бы и дышать изредка. Конечно же, больше всего она любила Люпина. Он был потрясающим преподавателем, ужасно добрым человеком, даже другом, которому доверяют. И Гермиона всегда знала и остро ощущала его приятные мужские эстетические качества - сильное тело, крепкие руки, мягкие каштановые волосы. Все эти мысли врывались в ее мечты, даже когда она была с Гарри наедине, но она всегда держала их при себе. Конечно, а чего она ожидала, когда проводила каждый день по два часа, наблюдая за Ремусом Люпином, который вдохновлял ее внимательностью и интересом к группе непослушных подростков? Гермиона всегда считала, что если есть такое понятие, как интеллектуальное соблазнение, то Люпин был в нем настоящим мастером. Но ни в одной из ее грез она не воображала, что окажется в такой специфической ситуации - заманенной в ловушку вместе с ним, взвешивая "жизнь-или-смерть" и откидывая их, признавать скрытую взаимную привлекательность.
Неожиданно, Ремус почувствовал мягкое и соблазнительно нежное движение на своей ноге. Опустив голову, он увидел, что нога Гермионы быстро дернулась назад.
Ощущения вернулись. Теплое, покалывающее возбуждение, смешивающееся с кровью, стремительно скользит от мозга, работоспособность которого, как считал Ремус, ему сейчас требуется на все сто процентов. Он почувствовал, как предупреждение сверкнуло в его глазах золотистыми молниями, говоря о том, что следует быть предельно осторожным.
- Гермиона, я не хочу заставлять тебя чувствовать себя глупо, но я считаю, что твое поведение немного не соответствующее. Я твой профессор. Ты моя студентка. Мы, как ожидается, должны поддерживать некоторые стандарты поведения. Я должен сказать тебе, что удивлен.
Гермиона мрачно кивнула, и ее волосы вновь послужили неким барьером между ними.
- Мне жаль, профессор Люпин. - спокойно ответила она. - Наверно, я просто ищу немного удобства и уверенности после, ну вы знаете…, с Гарри и… ну, в общем, во всей этой странной ситуации.
- Вероятно.
- … или может, потому что вы не разговариваете со мной, как будто я ребенок. Вы не снисходительны ко мне, и не смотрите на меня, как на всезнайку как все остальные. Вы кажетесь мне таким… близким. Вы понимаете, что я хочу сказать? - девушка повернулась к нему, как будто стараясь ощутить эту связь непосредственно.
Девочка, ты держишь в руках бомбу. Тебе лучше всего обезвредить ее прежде, чем она взорвется в твоих руках.
Ааааа!!!
Это ужасно звучит! Даже хуже, чем есть на самом деле.
- Да, Гермиона, я думаю, что я точно понимаю, что ты имеешь в виду.
Между ними вновь повисла напряженная тишина.
Ремус чувствовал себя опасным для девушки. Его эмоции и гормоны оказались слишком близко к поверхности, и подавить их было труднее, чем когда-либо.
- Ты действительно восхищаешь меня, Гермиона. Я наблюдаю за тобой в классе и не знаю, должен ли я учить тебя, или же это ты должна преподавать мне. - смеясь, вполне спокойно ответил Люпин. На мгновенье замолчав, он торжественно продолжил. - Перед тобой очень яркое будущее. Я знаю, что это не всегда легко в твоем возрасте, особенно для таких людей, как ты. Но все, кто общается с тобой, Гермиона, знает, что у тебя есть не только высокий интеллектуальный уровень, но и… хм… женское тело и красота.
Гермиона повернулась к Ремусу, и на ее лице замелькали замешательство, облегчение и жуткое смущение. Особенно смущение, от которого слегка порозовело ее лицо.
- Н… нет, это не так. Абсолютно. Я иногда чувствую себя так… странно. Почти все смотрят на меня так, как будто я какое-то странное редкое существо.
Ремус тут же состроил гримасу.
- Мне кажется, у меня все же есть некоторый опыт в этой области.
Гермиона хихикнула.
- Я думаю, вы сказали это специально, не так ли?
Постепенно ее губы приподнялись в кокетливой полуулыбке, когда она посмотрела Ремуса в глаза.
- Вы правда думаете, что у меня женское тело? Я… я не думала, что вы можете заметить такое.
Если бы ты только знала…
Ремус откашлялся, словно легкое удушье мешало ему сказать что-то.
- Это было ошибкой, Гермиона. Я не должен был говорить, что… хм, я имею в виду, что это не то, что я хотел сказать.
- Но вы это уже сделали. - ответила девушка и, подняв руку, запустила ее в темные мягкие волосы Ремуса, чувствуя, как скользят непослушные пряди сквозь ее пальцы.
Какие красивые, тонкие пальцы.
Мне кажется, что я растворяюсь в них.
Ощущения были слишком приятными, слишком откровенными и соблазняющими. Жжение в паху стало просто невыносимым, и Ремус тут же напрягся от ее прикосновения.
- Пожалуйста, Гермиона! - его голос казался спокойный и в тоже время предупреждающим, хотя он чувствовал, с каким внутренним усилием ему это дается. - Это совершенно неэтично для профессора потакать такому поведению студентов. Ты должна остановиться, или мне придется воспользоваться некоторыми преимуществами, которые обернуться против тебя, когда мы выйдем отсюда.
Если мы выйдем отсюда…
Гермиона опустила руки на колени, сильно сжав пальцы, но она все еще улыбалась. Его замечание не сбило ее с толку. Она заметила его напряженный тон, проблески самозащиты в голосе, и даже нервозность в его действиях. Было ясно, что он знал то, чего хотел, но боялся взять это…
Ремус разволновался, сидя и пытаясь поправить складки робы так, чтобы его возбуждение было незаметным настолько, насколько это возможно в подобной ситуации.
Умоляю, только бы она случайно не увидела этого.
Я не знаю, что будет со мной, если она это сделает.
Тишина вновь повисла напряженной пустотой.
Гермиона беспрерывно покусывала губу, нервно качая ногой. Ремус попытался переключить свое внимание на комнату, отвлекаясь от тепла, исходящего от ее тела, и сладкого, свежего аромата ее волос.
Вновь стало щекотно.
Нет, не щекотно. Что-то более нежное. Очень мягкое и осторожное прикосновение.
На его бедре.
Стены самообладания Ремуса начали стремительно рушиться на его собственных глазах.
Что ж, она хочет играть?
Хорошо. Мы поиграем!
Ремус резко схватил запястье, скользящее по его колену, чем весьма удивил Гермиону.
Быстро спрыгнув со стола, он схватил ее другую руку и устроился таким образом, что оказался между ее ногами. Потянув ее запястья вверх, Люпин вынудил ее тем самым отклониться назад.
Ремус склонился над девушкой, дерзко прижимаясь бедрами к промежности Гермионы. Его лицо оказалось так близко от ее лица, что он мог чувствовать сладкий привкус ее губ. Девушка никак не ожидала настолько неожиданной реакции. Ее уверенность и самодовольство в его эмоциях превратились в тревогу и замешательство, и она невольно дернулась назад.