Люциус Малфой сидел в кресле перед камином в полутемной гостиной поместья Малфоев, с легкой усмешкой поглядывая на дверь, словно кого-то ожидая. В дверь постучали.
- Входи, - ледяной голос нарушил тишину.
Дверь осторожно открылась, в гостиную вошел, опасливо озираясь, высокий поджарый мужчина в потрепанной мантии; его русые с легкой сединой волосы отблескивали золотыми нитями в свете камина и нескольких факелов. Карие глаза внимательно следили за Люциусом, который, словно лев, вальяжно расположившись в кресле, поглядывал на свою жертву.

- Вы просили меня приехать, мистер Малфой, - тихо произнес мужчина, - чтобы обсудить что-то важное.
- Ты прав, Ремус, - кивнул Люциус, все еще с усмешкой разглядывая Люпина, - присаживайся.
Он властным жестом указал на кресло напротив себя. Ремус, невольно сторонясь хозяина дома, подошел к креслу и присел на край.
- Так о чем вы хотели со мной поговорить? - нервно вздохнув, спросил он.
- Думаю, тебе стоит выпить, - не обращая внимания на его вопрос, произнес Люциус и щелкнул пальцами. Через несколько секунд прибежал домашний эльф с подносом, на котором стояло два высоких бокала и бутылка красного вина.
- Я не пью, - помотал головой Ремус.

Однако Люциус спокойно разлил вино по бокалам и поставил один перед Ремусом, а второй поднял за тонкую стеклянную ножку и посмотрел через него на огонь камина.
- Отказываться от благородного вина, - назидательно проговорил Люциус, - не слишком хороший тон. Можешь не беспокоиться, опаивать я тебя не собираюсь… хотя искушение было.
Ремус вздрогнул, что вызывало очередную усмешку у Люциуса. Осторожно, словно опасаясь уронить, Люпин поднял бокал со столика и приблизил к лицу, вглядываясь в кроваво-красную жидкость.

Люциус молча поднял бокал и грациозными глотками начал пить вино. Ремус еще раз вздохнул и осторожно отпил напиток, словно тот мог быть очень горячим.
Люциус довольно наблюдал за движениями Ремуса. Когда тот поставил бокал на столик, Малфой опустил бокал на пол около своего кресла и сцепил пальцы в замок.
- А теперь можно обсудить суть вопроса, - плавно проговорил Люциус.
Ремус выжидающе уставился на него.
- Не буду тебя томить долгими вступлениями, - спокойно произнес Люциус, - мне стало известно, что ты укрываешь некого Сириуса Блэка, беглого преступника.

Ремус побледнел и вздрогнул.
- Но…, - дрожащим голосом начал он, - но как вы…
- Не важно, - перебил его Люциус, - важно то, что я знаю. Если честно, меня абсолютно не волнует, на свободе Блэк или в Азкабане, это проблемы Фаджа, пусть голова болит у него, тем более, я уже видел Петтигрю.
Казалось, в глазах Ремуса мелькнула надежда. Но тут же угасла, когда злобная ухмылка коснулась лица Малфоя.
- Не думай, - продолжил он, - что я вдруг решу оправдать твоего дружка, вовсе нет. Однако ты, наверное, понимаешь, как трудно держать в секрете информацию о том, что некий оборотень смеет обманывать Министерство и покрывать убийцу, пусть и мнимого.
Голос Люциуса стал безжалостным и холодным, как серебряное лезвие.

- Но он же не убийца, - робко произнес Люпин, - вы же сами сказали, что видели Петтигрю…
- И что? - приподнял бровь Люциус, - я не собираюсь защищать Блэка. Однако случайно могу обронить пару слов о его покровителе-оборотне, а это непременно заинтересует Министерство, и, думаю, ты составишь Блэку компанию в Азкабане.
У Ремуса был затравленный вид.
- Вы меня шантажируете? - уставившись в одну точку, спросил он.
- Не хотелось бы применять столь резкое слово, - спокойно произнес Малфой, - но выходит, что так.
- И что вы от меня хотите? - еле слышно произнес Ремус.
Люциус внимательно посмотрел на него пронзительными серебряными глазами, которые, словно кинжалы, убивали Ремуса. Тот глядел на хозяина дома, как загнанный в угол зверь.

Люциус поднялся с кресла, медленно приближаясь к Ремусу, наслаждаясь его страхом и трепетом. Насмешка кривила точеные тонкие губы, платиновые волосы сияли, как лунные блики. Ремус сжался в кресле, словно хотел уменьшиться до размеров пылинки. Дыхание коснулось шеи оборотня, шипящий голос еле слышно произнес:
- Я думаю, ты догадываешься, чего я хочу. Тебя.
От этих слов по телу Ремуса пробежала волна дрожи.
- Всего одну неделю, - продолжил Люциус, - всего неделю…
Ремус зажмурился. Страх сковал каждую клеточку его тела, но еще мучительней было думать о том, что будет, если он откажется.
- Я согласен, - ему стоило больших усилий произнести эти слова.
- Прекрасно, - жаркое дыхание обожгло.
Сильные руки заставили Ремуса подняться с кресла и проследовать куда-то вглубь дома.

Коридоры петляли, пока они не дошли до высокой двери из темного дерева. Люциус открыл ее, Ремус зашел за ним следом, дверь сама собой закрылась за ними.
Это была просторная комната, стены из бледно-серого кирпича скрывали драпировки темно-зеленого шелка. Свечи на стенах освещали все неверным светом, в камине плясали языки пламени. Посреди комнаты лежал большой пушистый ковер темного изумруда, у стены напротив окна расположилась широкая кровать, накрытая черным бархатом, отделанным по краям серебристой бахромой. Дорогая мебель из черного дерева, бархат, шелк, бронзовые кубки на столе, бутылка вина… все было таким чарующе-томительным и одновременно пугающим.

Горячие губы коснулись шеи Ремуса, словно раскаленное железо. Он вздрогнул. Он не хотел этого. Но понимал, что сам расписался в своем рабстве, что теперь он принадлежит обладателю обжигающих губ, пусть всего на неделю, но принадлежит, теперь Люциус - его хозяин, на семь дней. Руки Люциуса справились с пряжкой мантии, поцелуи покрывали обнаженные плечи.
Люциус заставил Ремуса развернуться к нему лицом, и накрыл его губы своим ртом. Люпин задрожал, больше всего на свете ему хотелось оказаться сейчас где-нибудь далеко отсюда. Но он должен играть по правилам этой игры, обязан. Он ответил на жаркий поцелуй робкими неуверенными движениями. Люциус оторвался от него, резким движением толкнул Ремуса на кровать, и, словно кошка, бросился на свою добычу. Поцелуи и укусы покрыли каждый сантиметр вожделенного тела, зубы оставляли красные следы на нежной коже.

Шумное сбивающееся дыхание нарушало тишину. Незаметно остатки одежды исчезли с разгоряченных тел. Ремус почувствовал, как возбуждается Люциус, и понял, что то же самое происходит и с ним. Люциус спустился вниз, к его бедрам. Ремус зашипел и выгнулся, когда горячие губы обвили головку его члена и стали спускаться ниже. Ему уже не удавалось сдерживать стоны, он метался по бархатному покрывалу, не зная, куда деться от жестоких ласк. Наконец, сильный оргазм встряхнул все тело Ремуса, он почувствовал, как из него вырывается тугая струя прямо в рот его любовника и хозяина.

Но лишь только блаженная пелена исчезла, как руки Люциуса заставили Ремуса перевернуться на живот. Он почувствовал смоченные в чем-то прохладном пальцы между ягодиц, но через пару секунд они исчезли. Вместо них появился твердый, как камень, член. Он коснулся плотно сжатого ануса. Ремус замер в мучительном ожидании. Люциус сдерживал яростную страсть, наблюдая, как Люпин дрожит в ожидании надвигающейся грозы. Не в силах больше удерживать себя, Люциус совершил сильное движение бедрами. Ремус взвыл, зарывшись лицом в покрывало, сжав пальцами бархат.

Чужая плоть то медленно и плавно, то резкими толчками входила в него, причиняя боль и мучительное удовольствие. Люциус стонал, прикусив нижнюю губу. Совершив сильный толчок, он замер на секунду. Постепенно движения возобновились, набирая амплитуду. Ремус рычал и, словно эхо, отзывался Люциус. После нескольких минут бешеной гонки, движения стали беспорядочнее, ритм сбивался. Люциус орлиной хваткой вцепился в плечи Люпина, оставляя красные царапины. Он выгнулся и громко застонал. Ремус почувствовал, как внутри него взрывается потоком обжигающее пламя. Люциус навалился на Ремуса, тяжело дыша…

Этим же вечером он приказал Люпину написать письмо своим и сообщить, что вернется только через неделю. Мысленно вздохнув, Ремус исполнил его приказ.

***

Дни в особняке Малфоев тянулись медленно и болезненно. Люциус становился жестче, вскоре он просто брал Ремуса, не давая взамен ничего, более поцелуя или слабых вступительных ласк. И то, что сначала показалось не таким уж и мучительным, теперь стало подобно пыткам. Через четыре дня Ремус без сил лежал в гостиной на диване, мысли роились в его голове. И одна из них была ярче других. Он решил рискнуть, и написать Сириусу письмо, попросить его скрываться где-нибудь в совершенно другом месте, и не говорить даже ему, Ремусу. А самому попытаться сбежать от этих пыток, и даже если Люциус сдаст его Министерству, никакие сыворотки Правды не смогут вытянуть из него информацию о местонахождении Сириуса, ведь он и сам не будет знать о ней. Тем более, Ремусу уже давно показалось, что Люциус вряд ли сдержит свое обещание.

Пока Малфой был где-то в столовой, Ремус нашел в его кабинете перо и пергамент. Быстро написав письмо, он разбудил сову, дремлющую на окне, всучил ей письмо и выпустил на улицу. Как только силуэт птицы превратился в еле различимую точку на фоне заката, Ремус облегченно вздохнул и отправился вниз.
Когда на улице стемнело, и на небо поднялся остророгий месяц, Люциус вошел в гостиную. Его взгляд излучал привычное хладнокровие и серебро, однако теперь в нем появилась незаметная, но ощутимая ярость. Люциус сел в кресло напротив Ремуса и стал внимательно изучать его. От этого Ремусу стало не по себе.

- Ты думаешь, Люпин, - вкрадчиво произнес он, - что ты можешь меня перехитрить?
Люпин поджал губы, в ужасе глядя на Малфоя. Тот продемонстрировал ему свернутый пергамент.
- Знакомое письмо, неправда ли? - со злобной насмешкой произнес Люциус.
Ремус напряженно смотрел на него.
- Я не собираюсь с тобой нянчиться, - прорычал Люциус, - думаю, если ты проведешь здесь не одну, а две недели, это предостережет тебя от столь глупых поступков.
Ремус готов был кричать от досады.

Теперь каждый день, проведенный в особняке Малфоев, надолго запоминался Ремусу, отмечаясь новыми синяками и царапинами на него коже, болью во всем теле. Люциус истязал его, изощряясь, насколько возможно. Каждый шаг Ремуса контролировался, и его существование стало еще сложнее.


***

Наконец, двухнедельный срок истек. Но Ремус не испытывал ликования, внутри он радовался своему избавлению, но теперь ему казалось, что он стал игрушкой Люциуса, что тот может манипулировать им, как угодно. Как можно скорее он уехал из этого ненавистного места, отправился к себе, в свой маленький дом, и пусть он не шел ни в какое сравнение с роскошным великолепием особняка Малфоев, это был родной дом, где никто не будет его принуждать и заставлять. Прибыв к себе, Ремус без сил повалился на кровать, заставляя себя не думать ни о чем. Беспокойный сон поглотил его.

Утром он с трудом открыл глаза, и долгое время смотрел в потолок, соображая, где он. Осознание того, что он дома, принесло облегчение. Все тело все еще ныло, но, пересилив себя, Ремус отправился на кухню, заварил чай и уселся за стол. На улице шел проливной дождь, изредка грохотал далекий гром. Такая погода Люпину нравилась, когда шум падающих капель ворковал, а гром вел на небе настоящие разговоры, подстегиваемый вспышками молний.

Стук заставил Ремуса невольно вздрогнуть.
- Войдите, - хрипло произнес он и уставился на дверь.
В кухню влетел запыхавшийся Сириус; с его волос и одежды капала дождевая вода, он безумными глазами уставился на Ремуса.
- Рем! - почти прокричал он, - Где ты был эти две недели?
Люпин изучал его, не произнося ни слова.
- Артур получил твое письмо, - продолжал Сириус, - нас удивило, что ты, ничего толком не объяснив, уехал, но когда ты не появился еще неделю спустя, мы побоялись, что тебя схватили Пожиратели Смерти…
- Это почти так и было, - бесцветно произнес Ремус.
Сириус осекся.

- Что случилось? - он плюхнулся на стул напротив Ремуса.
Люпин снова погрузился в раздумья, исподлобья посматривая на Блэка.
- Тебя что, правда, схватили Пожиратели Смерти? - Сириус во все глаза глядел на оборотня.
- Пожиратель, - поправил его Ремус.
- Кто? - вспыхнул Сириус.
Люпин не отвечал. Он закусил губу, глядя на дождь за окном. Сириус терпеливо ждал.
- Малфой? - неожиданно спросил Блэк.
При упоминании этой фамилии, Ремус вздрогнул. Он бросил на Сириуса беглый взгляд, снова вернулся к созерцанию погоды, и слабо кивнул.
- Что он сделал? - сощурился Сириус.
Ремус вздохнул, на минуту задумавшись. Но в результате, он сдался и рассказал Сириусу все.

Когда Люпин замолк, Сириус еще некоторое время ошарашено смотрел на него. Наконец, обретя дар речи, он сжал кулаки.
- Я убью его! - зарычал он.
- Не надо, - печально покачал головой Ремус.
- Но он же просто манипулировал тобой на пустом месте! - возмущенно закричал Сириус.
- Не на пустом, ведь он и, правда, мог сделать так, что тебя снова отправят в Азкабан, - беспомощно ответил Ремус.
- Нет! Не мог! - отчаянно застонал Сириус, - не мог!
- Почему? - непонимающе уставился на него Люпин.
Сириус вздохнул и, вынув из кармана какую-то бумагу, передал ее Ремусу.

- Что это? - разворачивая пергамент, спросил он.
- Прочти, - прикусив костяшку сжатого кулака, произнес Сириус.
Ремус развернул лист и пробежался по строчкам глазами. Его лицо выражало непонятное смешанное чувство.
- Тебя оправдали? - Ремус уставился на друга.
Он кивнул.
- И Малфой это знал, - сплюнул Сириус.
Ремус нервно сглотнул.
- Выходит, что он и правда манипулировал мной на пустом месте, - нахмурился Люпин.
- Мне жаль, - виновато посмотрел на него Сириус, - я отправлял тебе письма, но ты ни разу на них не ответил. Видимо, Малфой перехватил их.

Ремус фыркнул. Он вздохнул и поднялся из-за стола. Выйдя на крыльцо, он присел на ступеньку, не обращая внимания на дождь, щедро поливающий его ноги. Сириус подошел к нему и присел рядом, доставая из кармана пачку сигарет и коробок.
- Дай-ка и мне одну, - Ремус подпер подбородок рукой.
- Ты же не куришь, - уставился на оборотня Сириус, но протянул пачку.
- Закуришь тут, - глубоко вздохнул Ремус. И вдруг он невесело засмеялся.
- Чего? - приподнял бровь Сириус.
- Мне просто понравилось, как Петтигрю удалось отыграться на нас, - успокоившись, произнес Ремус.

- Ты про что? - нахмурился Блэк.
- Благодаря нему тебя отправили в Азкабан, - Ремус захватил зубами сигарету, - а я потом стал добровольным рабом для Малфоя, чтобы этот подлец не выдал нас Министерству.
Он чиркнул спичками и прикурил сигарету.
- Правда, оказалось, что этот мой жертвенный порыв был бессмысленным, но это детали, - он затянулся и тут же закашлялся.
Сириус выдохнул дым через ноздри и усмехнулся.
- Не умеешь ты курить, - изрек он отвлеченно.
- Еще не поздно научиться вредить своему здоровью, - прохрипел Ремус, давясь кашлем.

- Учиться надо было, когда мы все вместе на третьем курсе пробовали курить, - глубокомысленно заметил Сириус.
- Гадость, - Ремус выкинул почти целую сигарету, и та зашипела, упав в лужу.
Сириус проводил ее взглядом, задумавшись. Несколько минут они молча наблюдали за дождем. Сириус затушил окурок и выбросил его вслед за другой сигаретой. Он принялся внимательно разглядывать Ремуса.
- А то, что произошло, - спокойно спросил Сириус, - не повлияет на наши с тобой отношения?
Ремус не смог сдержать улыбку.
- Только уж извини, - усмехнувшись, он покосился на друга, - несколько дней я не смогу даже думать о чем-то непристойном.
- Я от тебя ничего такого не требую, - он обнял Ремуса за плечи и прижал к себе. Но, подумав, добавил, - во всяком случае, на этой неделе.