Северус Снэйп сломя голову несся по пустынному слизеринскому коридору. Его лицо пылало от стыда, а кулаки были сжаты в бессильной ярости. Как смели эти гриффиндорские ублюдки, Поттер и Блэк, потешаться над ним! А чего стоит это напыщенное извинение их старосты, Люпина! Но самое поганое было то, что эта грязнокровка Эванс принялась его защищать. Северуса передернуло при мысли об этом. Подружка Поттера определенно была последним человеком, которому он бы обратился за помощью.

Добежав до конца коридора, он замедлил шаг и остановился. Здесь было темно и прохладно. Северус любил этот тупичок. Он часто приходил сюда, чтобы побыть одному. К счастью, сюда редко кто забредал. Прислонившись к стене, Северус провел по лбу тыльной стороной кисти. В голове вновь и вновь прокручивалась эта позорная сцена…

Сейчас Северус просто не мог контролироваться свои эмоции. Его хваленая самодисциплина отступала под натиском всесокрушающей ненависти. И тут он был беспомощен. Поттер и Блэк всегда издевались над ним, сколько он себя помнил. Пора бы уже и привыкнуть – сказал он себе. Сегодняшний случай даже не был самым ужасным… Они всего лишь напомнили, насколько несчастной была его жизнь в Хогвартсе. Северус, мягко говоря, не был популярным. Его ненавидели почти все … ну, может быть, кроме нескольких человек с его факультета, чье отношение было более-менее терпимым. Все. Кроме Люциуса Малфоя. Малфой, с горечью подумал Северус, был единственным, кто не брезговал заниматься с ним сексом.

Два слизеринца состояли в «отношениях» уже два месяца, - с тех пор, как Люциус выяснил ориентацию Северуса. Наследник знатного рода считал своим долгом и обязанностью заниматься сексуальным просвещением сверстников.

Ну да… Он всего лишь хотел, чтобы я стал умелой шлюхой, насколько это возможно… надо было признать, что Северус не сильно возражал, чтобы Люциус трахал его. Малфой был опытным и очень терпеливым учителем. А он, Северус, все схватывал на лету. В мечтах он отдавался совсем не ему… от этих фантазий порой было так трудно избавиться… Но в реальности Северус оставался любовником Малфоя. Он, по крайней мере, ценил его способности.

Внезапно звук чьих-то шагов нарушил тишину поземелья. «Какого черта», подумал он. И тут увидел Люциуса.

- Я знал, что найду тебя здесь, Снэйп, - сказал он. – Я слышал, что эти гриффиндорские ничтожества с тобой сделали. Ты не думай, они заплятят за то, что связались со слизеринцем.

По его холодному тону Северус понял, что того вовсе не заботит, как его оскорбили. Все, что его волновало в данный момент – это честь Сизерина. Плевал он на его чувства. Он уже не раз доказывал, что Северус для него ровным счетом ничего не значит. Так, букашка. Жучок, который мешается под ногами. Сколько раз он просил называть его по имени… Но не-ет… Малфои же привыкли всех звать только по фамилии. Привычка – вторая натура. Казалось бы, какая фигня.. Но это каждый раз ранило его…

Не то, чтобы он любил его без памяти… Но Северус, по крайней мере, уважал желания любовника. Как же это странно, - думал он, - что два человека могут быть любовниками… тогда как никакой любви меж ними нет...

- Эй, Снэйп! Да что с тобой? - вывел его из задумчивости медово-тягучий голос.

И тут он сообразил, что тот ждет какого-то ответа.

- Ну да. Было бы классно им отомстить, Лю… Малфой.

Серебристые глаза Люциуса, казалось, просверлят его насквозь. Его зрачки были как две пули из литого серебра. Это было очень неуютное чувство. Глаза Люциуса блуждали по его телу…

- Да, надо бы. А что, тебя это в самом деле парит? Впрочем, я могу тебя понять. Поттер и Блэк никого не достают так, как тебя, Сопли-вусс...

Ненавистное прозвище, которым Снэйпа наградили его мучители…Он произнес его с такой нежностью, что Северус почувствовал внезапный укол извращенного удовольствия.

- Я не должен был позволять им. Ты чистокровный волшебник из могущественного рода, к тому ж слизеринец. Эти гриффиндорские скоты недостойны даже того, чтобы ты вытирал о них ноги.

Северус молча кивнул и развернулся, чтобы уйти. Ему вовсе не хотелось слушать эту напыщенную и дурацкую речь об истинных слизеринцах.

- Не спеши так, Снэйп. Я вижу, тебе хреново. Могу предложить один способ снять напряжение… Да-а, есть один такой способ…

И, прежде чем он мог что-то возразить, он уже был грубо притиснут к стене. Перед ним на коленях стоял Люциус и сдирал с него штаны. Северус задрожал, когда его член, мгновенно затвердевший, был освобожден из плена одежд умелыми руками Люциуса. Тонкие пальцы с безупречно отполированными ногтями коснулись головки, затем медленно заскользили вниз, по всей длине…нежно сжали яички… Северус застонал и непроизвольно выгнулся навстречу любовнику. Но тут его руки сменил влажный и горячий рот. Северус прикусил губу, чтобы не закричать… Его чувствительную плоть одновременно терзали губы, зубы и язык. Глотка Люциуса сокращалась вокруг головки его члена…

Время словно замедлило свой бег. Все ощущения были смыты… волны удовольствия сотрясали его тело, подводя все ближе и ближе к оргазму. Вот сейчас… сейчас…и он кончил, вцепившись ногтями в каменную кладку подземелья, чтобы не рухнуть на пол. Губы Люциуса разомкнулись, и он выпустил его член. На его воротнике не было не единого пятнышка. Он всегда так делал, не позволяя Северусу забрызгать его лицо… А ему так хотелось…

- Ну что, теперь получше? – спросил Люциус, разминая затекшие ноги. И, прежде чем Северус нашелся, что ответить, он уже удалялся, шурша длинной мантией. Северус смотрел ему вслед, и жар в его теле внезапно сменился холодом… Он снова ушел вот так, ничего не сказав…

Он начал приводить себя в порядок, насколько это было возможно в такой ситуации. Внезапно до Северуса донесся тихий звук шагов. Он обернулся, и уставился в большие золотисто-карие глаза Ремуса Люпина.

Люпин, друг его мучителей. Люпин, долбанный Гриффиндорский староста. Люпин, предмет его самых сокровенных фантазий…

Северус застыл в шоке, на сто процентов уверенный, что Люпин все видел. Сама мысль о том, что этот красивый, хрупкий юноша мог видеть, чем они с Люциусом тут занимались, была ужасна.. Время замедлило свой ход, а затем остановилось. Казалось, он простоял так целую вечность, утонув в этих золотистых глазах. Он видел, как румянец смущения заливает щеки юноши, покрытые легким пушком… Чувствовал, что и сам краснеет…

Наконец, он решился нарушить это затянувшееся молчание. Подтянув штаны, он шагнул к Люпину. Когда он заговорил, его голос дрожал от сдерживаемых эмоций.

- Что тебе тут надо, Люпин? – спросил он как можно более холодно. Но увы, настоящего холода не получилось - в крайнем случае равнодушие. Но сейчас это был максимум из того, на что он способен.

Люпин на миг смешался и захлопал густыми ресницами. Кажется, он понял, о чем его спрашивали.

- Э-эээ… Я хотел извиниться за то, что произошло.

Северус нахмурился. Он уже забыл об этом. Неприятные воспоминания были стерты тем, что последовало за ними.

- А как насчет Поттера и Блэка? Они не хотят извиниться лично? О-о, это так по-гриффиндорски!

- Нет. Я пришел извиняться не за них. Я хочу извиниться за себя. Я ничего не сделал, чтобы помочь тебе, хотя я был должен. Я ведь мог бы их остановить.

- Как я сказал грязнокровке Эванс, мне помощь не нужна.

- Но я же староста. Я должен соблюдать порядок. Это касается и моих друзей тоже.

- Ах да, Люпин. Ну конечно. Ты всегда прячешься в кусты, когда твои дружки что-нибудь затевают.

- Думаешь, я сам этого не знаю? – Люпин внезапно повысил голос. Северус даже удивился – он никогда не видел его настолько утратившим самоконтроль. – Думаешь, я не знаю, как далеко позволил им зайти?

- Думаю, теперь ты заметил, - ответил Северус, шагнув к Люпину. – Ты видел, что они делают, но и пальцем не пошевелил, чтобы помочь. Ты позволил им напасть на меня, а сам уткнулся носом в книжку, как будто тебя и нет.

- Черт побери, Северус! Как раз за это я и хотел извиниться! Так ты меня простишь или нет?

Северус молчал. Их разделяло буквально несколько дюймов. Люпин злился, и это откровенно возбуждало Северуса. Он решил проверить, насколько сильно может разозлить этого обычно тихого и спокойного юношу.

- Нет, - жестко ответил он.

Люпин явно растерялся.

- Но почему? По какой причине ты не можешь меня простить?

Северус сделал еще один шаг, приблизившись к нему вплотную.

- Нет никакой причины.

Люпин издал возмущенный возглас.

- Я вообще не знаю, что я тут делаю. Это точно была дурацкая идея. Я ухожу, а ты можешь трахаться с Люциусом, сколько душе угодно!

Он круто развернулся, и уже собирался уйти. Но внезапно Северус сгреб его и прижал к стене, навалившись всем телом.

- Не смей так говорить! – завопил он вне себя от ярости.

Гнев Люпина постепенно сменялся страхом.

- Вот почему я никогда не приму твои жалкие извинения! Ты ничего не сделаешь! Ты позволишь им мучить меня снова и снова! А потом снова придешь со своими никчемными извинениями. Думаешь, этого достаточно? Как бы не так!

Северус смотрел прямо ему в глаза. В них он видел страх, а глубже, у самого дна – печаль. Его губы шевелились, он хотел что-то сказать… Но прежде чем он издал хоть один звук, Северус наклонился к нему и накрыл его губы своими.

Он целовался так страстно, что поразил даже видавшего виды Северуса. Он был поражен его дерзостью… А ведь он только что сделал то, о чем Северус мечтал долгие годы. Его глубоко шокировала реакция Люпина – не отвращение, а страсть, вожделение…

Это был долгий поцелуй… Но Северусу он показался слишком коротким. Когда они оторвались друг от друга, его руки соскользнули с плеч Люпина, и он сделал шаг назад.

Сейчас он не мог найти в себе мужества взглянуть в эти ошеломляюще золотистые глаза. Он отступил еще на шаг, а затем развернулся и медленно пошел прочь.