Из дневника Р. Дж. Люпина.

Весь день шел дождь. Не мокрый снег, который заставляет сидеть дома в теплой гостиной и вызывает уютную осеннюю меланхолию. Не получасовой теплый ливень, не жалобная душная морось, а именно прохладный летний дождь. Он начался еще ночью и к обеду промочил весь город насквозь. На каменных плитках крыльца лужа. Темно-зеленые листья сирени, черные решетки ограды, высокие неряшливые мальвы – все увешано тяжелыми каплями. «Опять в саду будет полно улиток!» - скажешь ты и брезгливо поморщишься. А я ничего не имею против – пусть будет полно. Люблю смотреть на улиток и люблю такие дожди. И, конечно, люблю тебя. Вот сейчас пишу это – и улыбаюсь. Ну ничего не могу с собой поделать. Если бы ты заглянул сейчас мне через плечо, обязательно фыркнул бы и сказал: «Глупости!». Но улыбался бы точно также… Я знаю.

И вот такое настроение пришло вместе с рабочей запаркой. Стол завален списками, выписками, бумагами, бумажками, обрывками бумажек, карандашами, ручками, перьями и прочей ерундой. Все это настойчиво требует внимания и полной сосредоточенности, но стоит только сесть за стол и попытаться начать работать, как в голову лезут приятные, совершенно нерабочие мысли. Как запах дождя пробирается сквозь закрытые окна в комнату. В результате я снова сижу и строчу в тетрадку всякий романтический бред…

Нет, определенно надо отрывать себя от этого занятия и продолжать работать. И ждать.

* * *

Дождь разогнал всех по домам. Редкие прохожие отчаянно спешат, кутаются слишком легкие летние курточки или жмутся к зонтам.

Двое стоят и целуются на углу, как раз через дорогу от окон нашей кухни. Парень и девушка, совсем молодые. Вот уж кто прекрасно знает, для чего нужны такие дожди… Забавно бы мы смотрелись на их месте. Два серьезных взрослых человека на углу маленькой улочки под дождем. Капли падают на лицо, мое или твое - безразлично…

Скорей бы ты пришел. Задергиваю шторы и иду ставить чайник.

* * *

Две большие чашки горячего черного чая и полплитки горького шоколада. Сердце колотится как ненормальное. Можно хотя бы десять минут посидеть, чувствуя, как по телу расползается кофеиновая эйфория. Зато работать совершенно невозможно, потому что посторонние мысли отвлекают еще сильнее. Точнее, одна посторонняя мысль… Догадайся, о ком.

Смотрю на входную дверь и представляю, как ты заходишь. С одежды и даже с носа капает вода. Естественно – когда это ты брал с собой зонт? Волосы намокли и спутались. Сердито разуваешься и на пол сыплются маленькие блестящие капли. Ругаешься на проклятое министерство, идиотов Упивающихся, старческий энтузиазм Дамблдора и редкостно тупой пятый курс. А мне больше всего на свете хочется запустить пальцы в спутанные черные волосы. А потом стоять, чувствуя ледяные пальцы под теплым свитером, горячее дыхание и холодные губы, предоставив остальному миру вместе с темными лордами, неразобранными бумажками и пятыми курсами катиться ко всем чертям….

Проклятая моя фантазия…

* * *

А я совсем забыл, насколько быстро темнеет в такую погоду. По углам расползаются густые тени. Шорох дождя и тиканье часов в гостиной. Все это в сочетании с разложенными бумагами великолепно убаюкивает. Хочется подняться в спальню, свернуться на кровати и натянуть до ушей шерстяное одеяло. И вместе с тем, тревога не дает просидеть на месте и десяти минут. Беспокойное, но почти сладкое чувство.

Вышел на крыльцо. Само собой разумеется, там пусто, только лужа стала еще больше. По соседней улице с громким плеском проехала машина. Нет, надо было сразу подключить камин к кружаной сети, тогда не приходилось бы аппарировать на окраину и пробираться грязными закоулками. Постоял немного под дождем, посмотрел в сумерки. Волосы теперь мокрые, как после ванной…

Почему каждый раз приходится гадать – придешь ты или не придешь?

* * *

Мерлин с ними, с бумагами. Понял, что непременно усну за столом, собрал их в неряшливую стопку и убрал подальше. Все равно работа больше не идет в голову. Лучше сделаю еще кружку крепкого чая из свежей заварки и отправлюсь в гостиную на маленький неудобный диван. На нем точно не заснуть.

* * *

Вещи либо на своих местах, либо там, где я их оставил. Мои часы на столике. На тумбочке книга, раскрытая на том самом месте, где я остановился три дня назад. В прихожей на крючке моя вельветовая куртка. Кажется, что тебя здесь вообще никогда не было. Остался только твой запах, еле уловимый и почти растворившийся в запахе дождя. Хотя сегодня даже чай пахнет так, будто настоян на дождевой воде.

Как обидно вот так сидеть и ждать… Прекрасно понимая, что сегодня ты уже точно не придешь. И не обязательно придешь завтра, потому что твое возвращение зависти от тысячи причин, о которых я могу только догадываться. Конечно, понимаю, я даже не имею права на тебя сердиться. Там – война с Темным Лордом. Орден Феникса. Особые поручения от Министерства. Там – действительно важные вещи. А здесь только безмозглый влюбленный оборотень, который ждет тебя как последний дурак до поздней ночи…

* * *

Открыл глаза, посмотрел на часы и обнаружил, что уже почти девять утра. Похоже, я умудрился уснуть с дневником в руках. Дождь прекратился. Кто-то укрыл меня пледом и аккуратно положил тетрадку на пол рядом с диваном. А в воздухе вместо запаха сырости другой запах – запах черного кофе, пряной травы, пыли и чернил. Подскочил как ужаленный и кинулся на кухню.

Отодвинутая табуретка. На столе чашка с недопитым кофе, еще теплая. Ты опять ушел каких-то десять минут назад. А к дверце буфета приколота записка:

«Вот именно из-за безмозглого влюбленного оборотня я и возвращаюсь каждый раз!»

Черт, как же все-таки я тебя люблю… И согласен снова ждать.