На следующий день Рем проснулся довольно поздно. В спальне никого не было - все ушли на лекции, а на тумбочке рядом лежала записка: "Снейп в больничном крыле, жить будет, но к нему не пускают. Даже не пытайся!"

...Рем откинулся на подушку гудящей головой... Он с трудом вспоминал вчерашний вечер. Кажется, друзья обещали принести ему еды, потому что самому Люпину было трудно спускаться из спальни. Он ждал их, а потом...

Что было потом, он не мог вспомнить. Ремом овладел приступ бешенства, неконтролируемого безумия. В этот момент и вернулся Джеймс... "О, Джейми... Надеюсь, я не ранил его!..."

Мысль мелькнула и погасла - он вспомнил, что случилось. Рем застонал.

"Северус в больничном крыле... Зверь просился наружу, - но ведь полнолуние уже прошло!.. Сириус, Джеймс... Как вы... Я должен увидеть его".

Приняв решение, Ремус попытался встать, но в висках снова застучали серебряные молоточки.

Он осторожно пробрался к сундуку Поттера и достал мантию-невидимку. Укутанному в нее Люпину пришлось спускаться из спальни, крепко удерживая тело в вертикальном положении - голова болела и кружилась просто немилосердно. Видимо, Сириус, накладывая чары сна, несколько переборщил.

Коридоры школы были пусты, только где-то на верхнем этаже безобразничал Пивз, и Люпину повезло добраться до больничного крыла, не встретив никого.

Одна койка в углу была отгорожена ширмой, и, затаив дыхание, Рем подошел к ней. Северуса окутывало покрывало лечащих заклятий, но выглядел он так, что Люпин непроизвольно схватился за горло. Лицо - прекрасное, с точеными чертами, словно вырезанное из белого мрамора - в уже изменивших цвет синяках, переходящих на тело, скрытое тонкой рубашкой, - и на руки, безвольно вытянутые вдоль. Волосы свалялись, в них отчетливо была видна пыль осыпавшихся стен.

"Что они с тобой сделали..."

Не выдержав, юноша дотронулся до черной пряди, лежавшей на щеке Северуса, и отвел ее в сторону.

Тут Рем почувствовал, как его сердце, пропустив удар, стало проваливаться куда-то в глубину: с видимым усилием Снейп открыл глаза.