День начался спокойно. Мирное, розовое весеннее утро свежим ветерком постучалось в ставни древнего замка, наводняя его воздух воспоминаниями о радостных моментах, которые видали его седые, как само время стены ... Возможно, так оно конечно где-то и было, но вот только к Хогвартсу не имело никакого отношения. Ибо его седины в это время сотрясались от безобразия творившегося где-то на нижних этажах. Туда с самого утра стали стекаться ученики со всей школы, которые редко покидали Alma mater на пасхальных каникулах. И теперь они стремились попасть к неиссякаемому источнику сегодняшней радости, в попытке хоть как-то скрасить беспробудную тоску и стряхнуть книжную пыль, в которую волей не волей погрузили учителя своих учеников, приобщая их к обслюнявниванью гранитной глыбы магической науки, ибо, по их мнению, как бы дети не старались, а на грызение этот процесс никак не походил. Но сейчас учителя толи мирно спали, толи были заняты чем-то очень важным, предоставляя своих подопечных самим себе.
Мародёры решили не отставать от своих соучеников, и теперь активно пробирались к зеркалу До, чтоб посмотреть на творение своих рук, и внимательно слушая отзывы о своей проделке.
- Я ... я заглянула ... в зеркало, - сквозь рыдания вещала какая-то барышня, возле женского туалета, - а там прыщи ... у меня ... никогда ... никогда не было прыщей ...
- Это такая классная штука, - рассказывал какой-то хаффлпафовец своему другу, таща его за рукав, - лучше любой маглавской комнаты смеха! Честное слово ...
То тут, то там толпу прорезали взрывы хохота и вопли удивления. Но даже этот шум и гвалт, не мог заглушить вопли Пивза, который носился над учениками, хватаясь за прозрачную цветную голову и голося, что было духу:
- Помогите! Спасите! Отбирают работу! Позовите Филча, или МакГоннагол, или Дамбладора! А лучше всех вместе!
Но на этот призыв из слитеринского подземелья выплыл Кровавый Барон. И Пивз с писком: "Ховайся, кто может!", нырнул в толпу учеников. Мрачный же призрак, не обращая внимания на огорчённого полтергейста, чинно проплыл к причине беспорядка. По толпе прокатилась очередная волна смеха, и барон, шарахнувшись от зеркала, метнулся прямо через стенку к преподавательскому крылу. А тем временем ребятам таки удалось добраться до эпицентра хохота, и теперь они могли воочию увидеть плоды своего труда.
К зеркалу, строя рожицы, то и дело подходили новые и новые смельчаки, и оно злорадно хихикая, приращивало им ослиные уши и свиные пяточки, до неузнаваемости искажала их тела и одевало в весьма эксцентричные наряды, вроде головного убора из унитаза. Но только внезапно смех стал затихать, и ребята увидели как в направление зеркала, отчаянно орудуя шваброй, пробирается заспанный Филч, а в полуметре от него над головами учеников, сложив руки на груди недовольно плывёт мрачный Барон. Дети, опасаясь получить тумаков, начали расступаться, пропуская смотрителя вперёд.
- Что здесь происходит?! Быстро по своим гостиным! - стал раздавать распоряжения он, когда добрался таки до средины толпы, и нисколько не обращая внимание, на то, что происходило за его спиной в зеркале До.
Похоже было, что призрак не удосужился сообщить ему о сути проблемы, хотя сам предусмотрительно не стал подплывать к зеркалу близко. Но беда то была в том, что, то, что он не видел своего отражения, вовсе не означало, что его не видят другие. А между тем изображение Кровавого Барона стало медленно превращаться в корявого барана. Ученики увидевшие это, тихо хихикнули. За что Филч одарил нахалов злобным взглядом. А потом оглянувшись на причину их смеха, встретил там интерпретацию зеркала До его же самого . Со стены на него взирал этакий постаревший мачо: нагеленные седые волосы ближе к плечам завивались, под носом выскочили щёгольские усики, а из расстёгнутого ворота чёрной шёлковой рубашки выглядывала алая косынка. Вместо швабры в руках смотрителя появились кастаньеты, а рядом, там, где должна была быть миссис Норис, прищелкивая деревянным протезом, ковылял гибрид мумии и одноногого Джо.
- Ну что уставился, старый пенёк?! - кинула ошарашенному смотрителю вконец обнаглевшая стекляшка, в очередной раз преображая облик смотрителя. Теперь его глаза вылезли на лоб, а челюсть безвольно шлёпнулась на пол.
Последнее просто взбесило старого смотрителя он с воплем: "Убирайся, мерзкий Пивз!", со всей силы огрел зеркало шваброй. Оно скрипнуло, завибрировало... А уже в следующий момент по стеклу потянулась тонкая трещинка. И на какое-то мгновение показалось, что это последствие удара. Но потом она вдруг быстро превратилась в пасть с двумя рядами клыков-осколков, и, вырвав из рук обалдевшего смотрителя швабру, принялось её тщательно пережевывать. Филч, всё ещё не в силах поверить в происходящие, с ужасом смотрел, как его некогда грозное оружие превращается в груду мусора. Зеркало дожевало, громко отрыгнуло и улыбнулось смотрителю во всю ширину своей клыкастой пасти.
Зеркало дожевало, громко отрыгнуло и улыбнулось смотрителю во всю ширину своей клыкастой пасти.
- И что это значит? - раздался голос профессора МакГоннагол, которая вместе с Дамбладором уже протиснулась в первый ряд и теперь созерцала этот оскал.
- Профессор, - благоговейно выдохнуло зеркало, - я польщено.
Улыбка исчезла, превращаясь в гладкую поверхность, где тут же отразилась МакГоннагол. Внезапно полы её длинной мантии стали укорачиваться с невероятной скоростью, превращаясь вначале в мини-юбку, а затем и в макси-пояс. Профессор, что-то пискнула и запрыгнула за спину директора. Зеркало уже стало прикидывать, чтобы этакое сотворить с Дамбладором, но профессор опередил его и в следующий момент из его палочки вырвалось бледное поблёскивающее облачко, которое обволакивая зеркало, начало уплотняться. И вскоре изображения исчезли за густым туманом. Зеркало попыталось испробовать на нём силу своих клыков, но наглотавшись причудливого дыма начало кашлять и чихать, и отбросило попытки вырваться из своего зыбкого плена. Директор в это время обернулся к Филчу, который всё ещё под впечатлением от произошедшего взирал на останки своей швабры.
- Мистер Филч, - смотритель вздрогнул от упоминания своего имени и медленно поднял округлённые глаза на директора, - мы с профессором МакГоннагол уберём Большое зеркало. Позаботьтесь, пожалуйста, об остальных испорченных зеркалах. - Филч кивнул головой, но взгляд его остался таким же отрешённым, словно смысл слов Дамбладора ускользнул от него, а кивнул он только по привычке.
Смотритель развернулся, и, не замечая учеников на своём пути, поковылял прочь. Дамбладор проводил его недоверчивым взглядом, а потом обратился к ученикам.
- А теперь попрошу всех проследовать в большой зал, там уже накрыты столы для завтрака. И никаких возражений, - мягко, но властно добавил директор, когда по толпе пронёсся шёпот неодобрения.
Спустя пятнадцать минут мародёры уже сидели в столовой. Джеймс с Люпином похоже напрочь потеряли аппетит, и теперь занимались синхронным ковырянием в овсянке, стараясь не поднимать взгляд на учительский стол. Блэк же похоже не чувствовал огорчения и теперь весело болтал с Питтегрю, обсуждая возможности новых проделок. При очередном упоминание о Филче в их разговоре Джеймс встрепенулся.
- И вам его не жаль? Вы видели его глаза? - он сам не понимал, почему вмешался в этот разговор. Может из-за странного ноющего чувства, мешавшего ему есть, которое появилось сразу после инцидента у зеркала.
- Брось, Джеймс, не будь занудой, - отмахнулся от его слов Блэк, - это было весело.
- Это было отвратительно, - шепнул Люпин своей овсянке.
- Раньше бы вы были другого мнения. Что это с вами?
- Мягколап, Дамбладор нам доверяет, - оторвав от тарелки взгляд и уставившись пронзительными серыми глазами на Сириуса, заговорил Рем, - а мы ... мы его подвели.
- Что я слышу. Неужели это угрызение совести? С каких пор мы стали такими правильными? Мы ведь мародёры - люди, не знающие стыда.
При этих словах Люпин бросил ложку в овсянку, поднялся из-за стола и направился к выходу.
С этого момента словно чёрная кошка пробежала между друзьями, стоило им оказаться рядом, как тут же разговор начинал сводиться к перепалке о доверии Дамбладора. Сириус и Люпин дулись друг на друга, то и дело становясь в позу. Но доставалось от их несогласия больше всех Питеру, и он уже даже боялся подходить к ним опасаясь очередного разряда гнева, который словно молния скользил между ребятами. Джеймс же понимал Люпина, ведь своим поступлением в Хогвартс он был обязан Дамбладору, и не мог отступиться от Сириуса, как никак они были лучшими друзьями. А потому, сдерживая желание накостылять обоим, предложил заняться "Картой мародёров". Похоже, что только это и могло их примирить, так как отрываясь от карты они тут же находили повод для ссор. Правда, работы на этом поприще хватало для всех, а потому повышенные тона в их компании звучали всё реже. А когда Филч выздоровел, и установил за ними настоящую слежку, то и вовсе прекратились. И это было, конечно, хорошо. Плохо было лишь одно, что ребята, казалось, напрочь позабыли обо всём, что не касалось карты. Так от их внимания ускользнуло, то что испорченные зеркала заменили и на месте зеркала До, повесили портрет сэра Кадогана, который всё время норовил вызвать кого-нибудь на дуэль. Оставшиеся незаколдованные шесть больших зеркал постигла та же участь - их заменили картинами из северной башни. И это они тоже не заметили. Да вот только это было, пожалуй, не самым страшным из незамеченных ими вещей.
Куда хуже было, то, что Джеймс чуть не прохлопал ушами квидичного матча с Райвенкло. Спасибо, вовремя спохватился Мундугнус. И всё же момент был упущен и Гриффиндор проиграл, хоть и не сильно уступил Райвенкло. Это заставило Поттера встрепенуться, и, откинув создание "Карты Мародёров", заняться своими прямыми обязанностями. К матчу с Хаффлпафом, команда, вопреки всем намёком, что они довольно слабые соперники, готовилась почти с теми же усилиями, что и со Слитерином. И это конечно же отразилось на результатах. Хаффлпаф, наверное, ещё никогда не знал такого сокрушительного поражения.
Гриффиндор же два дня буянил, празднуя свою победу в квидичном первенстве школы, из-за чего гостиная стала походить на зал после новогоднего карнавала. Когда все запасы масляного эля были опустошены, пришло неприятное воспоминание о грядущих С.О.В. И ребята, борясь с тяжестью всенощных гулянок, занялись подготовкой к ним.
И хоть на улице стояла непривычная для этого времени жара, и приветливое солнце щедро разливало раскалённое золото по прохладным помещениям замка, но они были вынуждены сидеть на толстенными фолиантами, зазубривая формулы магических функций и длиннющие ряды трансформаций.
- Нет, это же не возможно! - роняя голову на книгу по арифмантике, простонал Блэк. - Кто придумал сдавать экзамены летом? С одной стороны солнышко, с другой - коленки, - взирая на Бриджит, которая нисколько не смущалась длинной своей юбки, продолжал он. - Какая синусоидально-люмосоподобная функция, какая теория Ниббеля-Фрога? У меня мозги уже прошли порог пост магической стабилизации волны средней неодушивляемости ...
Но экзамены неумолимо приближались, и вот - позади осталась астрономия и уход за магическими животными. И невольно вспомнилась поговорка: "Не так страшен чёрт, как его малюют". Конечно, экзамены были сложнее, чем раньше: практическая и теоретическая часть, охватывающая материал пяти лет обучения. Но вместе с тем, ожидаемого "расстрела на месте" не произошло.
За подготовкой дни сменяли друг друга с бешеной скоростью, экзамены медленно сдавались. И возвращаясь после арифмантики в гостиную, Сириус почти прыгал от счастья.
- Осталась какая-то трансфигурация и гербология. Да, да, да. Ну, трансфигурации нам нечего бояться. Да и гербология у нас почти что в кармане, во всяком случае, практика.
Внезапно Сириус остановился и уставился на стенку. В его голове промелькнули одновременно тысячи мыслей, сливаясь в одну.
- Что там, Мягколап?
- Мы кое-что забыли нарисовать на карте, - сверкая глазами ответил он, и, игнорируя подозрительный взгляд Джеймса, подошёл к стене и приложив палочку к неровности каменной кладки произнёс, - Альтапарус.
Раздался лёгкий скрежет камней и кусок стены, казавшийся доселе единым целым, проворачиваясь вокруг своей оси, раскрыл чёрную пасть. Блэк, не долго думая, скользнул туда, увлекая за собой Джеймса.
- Люмус, - шепнул он.
И перед глазами Рогалиса предстала маленькая пыльная комнатка, больше напоминавшая запасник нерадивого коллекционера. То тут, то там выблескивали золочёные рамы картин и виднелись бледные проплешины обивки старой мебели. Но самым ярким пятном комнаты, была статуя в натуральный рост, довольно высокого человека.
- Что это за комната? Как ты её раскопал? - заваливал Джеймс вопросами Блэка, осторожно, словно охотник к дичи, приближаясь к статуе.
- Хм, мне ... э ... её Литиссия показала. Я уж почти забыл о ней. Это вроде кладовка какая-то. Можно её использовать в качестве хранилища для навозных бомб и прочей ерунды. Никто не знает о ней, и близко к гостиной ...
Но Джеймс, похоже, уже плохо слышал его.
- Смотри, - внезапно проронил он.
Сириус подошёл ближе и уставился на статую престарелого мужчины с добрыми глазами. Ничего особенного в ней не было, очередная скучная статуя, в Хогвартсе есть куда красивее.
- Статуя божьего одуванчика, и что в ней?
- Да не на лицо смотри, - Джеймс указал пальцем на рукоять меча, который старик пытался использовать вместо посоха. Там на противовесе вокруг небольшой точки извивались две изогнутые капли.
- Ты ... ты же рисовал точно такой же знак! - воскликнул Блэк, поднимая на Джеймса полные недоумения и восторга глаза.

Напоминаю :
Блэк невольно оглянулся назад - и тут же врезался во что-то твёрдое. Удар был настолько сильным, что он упал, перед глазами поплыли цветные пятна. "Но ведь передо мной не было ничего, я же видел ... видел ..." - повторял он как заклинание. Шаги приближались, и Сириус уже представлял себе, как Филч тащит его в кабинет Дамбладора. Тот выходит к ним в ночной рубашке, колпаке и криво одетых очках ... В этот момент он понял, что кто-то поволок его за угол и втянул в слабоосвещённое помещения, потом послышался шум трущихся камней и шаги Филча исчезли.
- Энервейт! - раздался сверху женский голос. И цветные пятна исчезли.
Сириус поднял голову и посмотрел на девушку, стоявшую перед ним скрестив руки на груди. Она была явно чем-то недовольна.
- Литиссия?! - простонал Мягколап и уронил голову на пол.
"О, нет. Только ни это" - промелькнуло у него в голове. - "Сегодня четверг, значит, я пропустил свидание с Лит."
- Свидание? - Блэк приподнял голову и с надеждой посмотрел на грозную девушку.
- Свидание! - сурово подтвердила та. И Сириус вновь уронил голову.
- Знаешь, меня сегодня на травологие ударила по руке змеевидная лиана и переломала все кости. И я только что вышел из больничного крыла, где меня несколько часов пичкали костеростом. И сразу же помчался к тебе ... Веришь?
- Неа. - Девушка покачала головой.