Слепая ночь легла у ног
И не пускает за порог.
Брожу по дому, как во сне,
Но мне покоя нет нигде.
Тупая боль пронзит висок,
И пальцы лягут на курок.
А в зеркале качнется призрак,
Призрак любви... *

***

Шаг. Второй. Третий. Еще несколько шагов, гулким эхом отдающихся от стен. Стук каблуков. Сиротливый огонек на острие волшебной палочки. Шаги по темному, неосвещенному коридору, сквозь ночь, что слепа. И ненасытна. Шаг. И каждый шаг, каждое эхо звучно отдается у меня в голове. Тупая боль в виске, раскаленный стальной обруч, обхватывающий лоб. Боль утраты, что невосполнима. Боль, которой причина... я сам... И мое предательство. Шаг. Я медленно плыву вперед, словно приведение. Мои глаза не выражают ничего. В них лишь смесь чувств. Причудливый коктейль преобладанием черного, серого... Темного... Шаг. И диковинная светотень играет на зеркале в догонялки с древними пылинками. Я смотрю направо - слепое окно, завешенное темной, тоже пыльной и древней шторой. Смотрю налево и иду к этому зеркалу. Подхожу совсем близко, мое дыханье тревожит пылинки, отрывая их от увлекательной игры со светом и тенью. Я провожу рукой по зеркалу, стирая прошедшее время. Что-то мелькнуло в глубине стекла; я оглянулся - никого. Медленно-медленно, словно боясь увидеть что-то ТАКОЕ, не поддающееся описанию, я поворачиваюсь обратно, приникая к стеклу. Только для того, чтобы увидеть, как в зеркале качнулся призрак, призрак любви...

Я отшатываюсь и прикрываю рот рукой, чтобы не закричать... От чего? Что я почувствовал, увидев эту серую большеглазую тень? И я бегу. Так быстро, как только могу, так быстро, как только позволяют мне ноги. Я бегу от тебя. От твоей тени. От напоминания о моем поступке. От напоминания о моей любви. Заранее зная, что никуда не убегу от этого кошмара. Зная, что этот кошмар будет преследовать меня все последующие ночи напролет. Зная, что ее тень, ее неупокоенная душа будут кружить над моей кроватью, шипя что-то невнятное, обвиняя меня... И все чувства, поселившиеся в сердце... И это, должно быть, ад. И иногда мне просто хочется взять ружье и пустить в себя самого несколько пуль... И умирать...

Долго, мучительно. Корчась в агонии. Сохраняя ясность ума до тех пор, пока мир не заволочет красно-сизым туманом. Чувствовать, как тело мое покидают последние капли крови, влаги жизни, как уходят силы... Как душа рвется в потусторонние миры. Как разум хочет покинуть меня. И это было бы ничто по сравнению с тем, каковы мои муки сейчас. И останавливает меня только то, что самоубийство - это есть большая трусость... А я не трус.

Не трус.
Не трус.
Не трус.
Не трус.

***

Ты умерла в дождливый день.
И тени плыли по воде.
Я видел смерть не в первый раз
Ее величие и грязь.
В твоих глазах застыла боль,
Я разделю ее с тобой.
А в зеркале качнется призрак,
Призрак любви.*

***

Ты умерла в дождливый день. Я помню, как пошел этот дождь, казавшийся плачем небес. И, о да, небо плакало. Горько-солеными слезами, затоплявшими землю. Застилавшими наши лица, текшими по нашим щекам, губам, глазам. Я помню, как облака, тяжелые и свинцово-серые, закрыли скупое октябрьское солнце. Отрезали его. Я помню, как подул сильный, ураганный ветер, безжалостно рвавший нашу одежду, грязно-желтые листья, тогда еще не опавшие. И, как этот ветер грубо слизывал слезы небес с моей кожи, я тоже помню. Я помню все. Нас было в несколько раз больше, я помню. Вы, втроем, стояли перед нами, в вызывающих позах, гордо вскинув головы, глаза, подбородок. Вы готовились умереть. Во имя вашей идеи. Во имя вашего Лорда. Культа. Ради свержения существующей системы. Ветер безжалостным порывом сорвал с вас капюшоны, и сердце мое, я помню, прекратило на несколько секунд свой мерный стук.

Среди них была ты.

Смоляные, иссиня-черные волосы, резко контрастировавшие с белоснежной кожей, струившиеся по спине беспросветной волной ночи. Точеные, нет, даже резкие черты лица, словно вытесанные из мрамора. Губы, сжатые в тонкую белую полоску... Глаза...
Глаза. Черные. Как бескрайние туннели, ведущие в бесконечность... Тяжелые веки и ресницы... Мерлин, как все это до боли знакомо... Глаза. Смотревшие на меня... Как? С любопытством. Желавшие посмотреть, как я поступлю. Сглуплю? Дам умереть? Окажусь трусом? Предам своих? Останусь равнодушным? Помню я, как судорожно сжал палочку. Сдавил так, что ногти покарябали полировку дерева, так сильно, что побелели костяшки пальцев. Я смотрел на тебя.
- Круцио! - выкрикнул чей-то резкий голос. Удар хлыстом по сознанию, находившемуся в оцепенении.

В твоих глазах застыла боль, которую я тогда разделял с тобой. Мне тоже было больно. Как будто бы это в мою голову вкручивались сотни ледяных буравчиков, тут же сменявшихся раскаленной наковальней. Как будто бы это под мои ногти втыкались сотни иголок, заставлявших мой измученный мозг отдать сигнал к капитуляции.
- Авада Кедавра!
Боль в твоих глазах сменилась опустошением. Быстро, как смена декораций. Даже еще быстрее. И величие смерти отравилось ее же грязью. Грязью. Грязью предательства. Моего предательства. Я ведь мог спасти тебя. Спасти во имя моей любви... что? Предать своих друзей, знакомых, единомышленников? Тех людей, с которыми я столько лет боролся плечом к плечу против зла? Спасти беглую преступницу, виновную в смерти несчетного количества людей? Предательство заменить еще одним предательством?

***

А в зеркале, покрытом пылью и паутиной, раскачивался из стороны в сторону призрак. Твой призрак. Призрак так и не распустившейся бутоном розы любви. Призрак моего недавнего предательства. Призрак, который сводил меня с ума своим присутствием, ведь он был абсолютно везде и повсюду. Призрак, который заставлял меня проигрывать в памяти тот драматический эпизод моей жизни. Заставлял меня кусать от бессилия подушку. Кричать, срывая голос. Терзаться.

***

На краю обрыва, за которым вечность
Я стою один, во власти странных грез.
И, простившись с миром, хочу стать беспечным,
Поиграть с огнем нездешних роз.
Наконец, я счастлив, как никто на свете,
Ангельская пыль меня уносит вверх.
Только ей подвластен и восторг и ветер,
В "жидких небесах" звучит мой смех... **

И в небесах я увидел призрак...
Призрак любви.

Я не знаю, где я, и это не важно. Важно лишь то, что впереди обрыв, за которым вечность. Которая манит меня к себе, обещая неземное счастье и... любовь. О, да, конечно, она манит меня, обещая встречу с тобой и вечное счастье, бесконечную любовь. И я верю ей, слабо и слепо, потому что передо мной опять снует твой призрак. Призрак любви в небесах. И вместе с ним перед моими глазами встает выражение твоих... То выражение боли. И я готов на все, чтобы разделить ее с тобой, я готов на любую крайность, на любую глупость, лишь бы снова вернуться на два десятка лет назад. В ту пору, когда мы были юными и полагали, что детские принципы - это жизненные правила. Повернуть время вспять и избежать этого, теперь уже непоправимого... Действия. Предательства. Не знаю. Знаю лишь то, что все не должно было так случиться. Нам, я знаю, была, должна была быть, положена частичка счастья, маленькая толика. Я заслужил, мы заслужили, я знаю.

Итак, передо мною пропасть... Что делать?! Решить свою судьбу таким простым способом? За желание стать беспечным, любимым в другом мире? Поиграть с огнем там? Побывать во власти странных грез и фантазий? Или потрогать шипы нездешних роз? За что?
Шаг. И пропасть ближе на несколько дюймов. Шаг, второй, третий. Остался один для конца... А, быть может, все-таки начала? Не знаю. Позади целый мир глупцов, которые ничего не понимают, а лишь притворяются благодетелями человечества. И я смотрю на небо, внутренне содрогаясь... от чего? Я ведь знаю, что я там увижу. Я там снова увижу призрак. Призрак любви.

Твой призрак. Призрак с большими черными глазами. Призрак моего любимого человека. Призрак любви. И я делаю этот заветный шаг в никуда. Такая легкость, свободное падение и лишь небольшое сопротивление воздуха. Лишь Земля притягивает меня к себе. И меня подхватывает пыль, мерцающая, серебристая, звездная, ангельская пыль, которая возносит меня ввысь, на небеса. Пыль, которая является стихией, повелевающей тут. И ей повинуется все.
И я смотрю вверх, и губы растягиваются в улыбке. Я счастлив, как никто на свете, ибо мой призрак любви перестал быть просто видением, привидением, он воплотился в этой реальности, и теперь несся ко мне так быстро, что черная мантия и черные волосы знаменем развевались позади.

Я целую твои глаза, твои губы, твой нос и щеки… Мои руки лихорадочно блуждают по твоему телу, убеждаясь... В чем? В том, что ты настоящая. В том, что все происходящее реально. В том, что снов и мечты уже нет, да и надежда больше не нужна. Есть только я и ты. И наши тела в этой реальности. Наши тела, разумы, нашедшие друг друга в пучине туманной мглы.

Призрака любви нет.
Есть только любовь.
Твоего призрака нет.
Есть только ты.
Есть только мы.
Я и ты.
Настоящие.


* Песня Кипелова "Возьми мое сердце"
** первый куплет песни "Арии" - "Ангельская пыль" - oба текста немного изменены.