В эту ночь над Лондоном разбушевалась настоящая буря. Струи дождя хлестали в окна, крышу чуть не срывало ветром, тени веток метались на стенах, каждую минуту молнии прорезали темноту комнаты.

Лили укуталась в одеяло и покрепче прижалась к Джиму. Он заснул почти сразу, сморенный хлопотами переезда, но еще больше, постоянными переживаниями. Девушка осторожно, чтобы не разбудить, прикоснулась губами к его волосам. Пусть спит, самый заботливый отец, самый чуткий муж, самый страстный любовник. Самый верный, добрый и благородный…Пусть гроза не тревожит его!

А она останется один на один со своими страхами: с угрозой нападения Пожирателей Смерти, с ненадежностью их Хранителя и со странной истерикой их ребенка на пороге этого неуютного дома.

Раздался удар грома, и она, вздрогнув, села на кровати.

«Пусть завтра снова засветит солнце, — всем сердцем попросила она у Судьбы, — пусть засмеется мой сынок, пусть мой муж никогда не встретится с Вольдемортом и его слугами! Пусть Добро победит Зло! И мы вернемся домой…»

— Спи, солнышко, все будет хорошо… — услышала она шепот Джима.

Его теплая ладонь опустилась на ее ладонь, пальцы переплелись. Приподнявшись, он нежно поцеловал ее щеку, потом скользнул губами ниже: по бархатной коже шеи к плечу. Он заставил ее улечься обратно на подушку и припал к ее губам долгим горячим поцелуем.

— Джим, мы разбудим Гарри, — она мягко отстронила его.

— Ну тогда — спать! — послушно согласился он и, уткнувшись носом в волосы девушки, закрыл глаза.

Понемногу усталость взяла верх и над ней. Расплылись тени, стихли звуки дождя, и Лили погрузилась в мир иллюзий и грез.

…Она шла по галлереям какого-то замка, на душе была тревога, что-то толкало ее вперед именно по этому маршруту. Потом она заметила знакомые картины и радужные узоры на окнах. Этот замок — Хогвардс! Ее любимая школа, место, где она провела свою юность. Она почувствовала себя опять маленькой и беззаботной, сразу повеселела. Вот только, единственное, что мешало ей: ясное сознание того, что это всего лишь сон.

Из галлерей она вышла к высоким дубовым дверям главного зала. Она помахала рукой пролетевшему рядом приведению, сделала реверанс рыцарям-доспехам у входа и нажала на красивую резбленную ручку двери. Лили предполагала, что увидит там заполненные детьми разноцветные столы, потолок с видом на звездное небо и родные лица учителей, но вместо этого, проскользнув внутрь, она неожиданно… сорвалась вниз.

Белый свет так резко ударил в глаза, что она зажмурилась. Потом только до нее дошло, что она уже не падает, а висит, и кто-то держит ее за обе руки над бездонной сверкающей пропастью.

Лили постаралась не трепыхаться и медленно подняла глаза. Над самой ее головой оказалась золотая решетка на которой сидел человек в черном, тот самый, который удерживал ее от падения.

— Снейп! — воскликнула она удивленно, когда черные локоны его волос сдул с лица, непонятно откуда взявшийся, ветер.

Он привстал, подтягивая ее вверх. Лили ухватилась за его шею, забрасывая коленку на решетку. Обняв ее за талию, парень помог ей подняться на ноги. Девушка оглянулась и открыла рот от изумления: она находилась в настоящей, если так можно сказать, клетке снов. Клетка была довольно большой и полностью золотой, с маленькой, немедленно захлопнувшейся за ней, дверцей.

— Зачем ты заманил меня сюда? — с укором произнесла Лили и, тут же заметив, что его руки все еще лежат на ее бедрах, отпрянула назад.

Он молчал. Ветер в пространстве принес ее и, кажется, унес все его мысли. Осталась только одна: как прекрасна эта девушка! В своей длинной ночной рубашке, совсем не скрывающей все прелести ее тела, с развивающимися огненно-рыжими волосами, с выразительными зелеными глаза. Он еле сдерживался, чтобы не сжать ее в обьятьях и не расцеловать. Судьба несправедлива: почему такое сокровище досталось Поттеру?!

— Я жду объяснений! — потребовала девушка, которой вовсе не понравился хищный взгляд Снейпа.

— Ты в опасности, Лили!

— Что?

— Годрикова Роща тридцать четыри, это ваш адресс?

— Да-а-а…- на ее личике появились недоумение, а затем и испуг.

— Ты сейчас там?

— Да. Но откуда ты знаешь наш адресс?

— Просыпайся, буди мужа, сына и бегите оттуда! Ваш Хранитель предал вас. И важно не то, что это знаю я, а то, что это знает Вольдеморт. Он уже на пути к вам, и он хочет убить твоего сына!

— Моего сына?! — в ужасе переспросила Лили.

— Это долгая история, нет времени объяснять. Главное, что б вы успели скрыться. Эй, ты слышишь меня?

Она закрыла лицо ладонями и отвернулась. Севериус приблизился к ней, положил руку ей на плечо и шепнул:

— Возьми себя в руки, девочка, спасайся!

— Это не правда! — застонала она, скинув его руку.

— Я бы не стал тебе лгать про такое…

Она побледнела и дрожала, в уголках глаз блестели слезы.

— Лили, кто ваш Хранитель? — он вдруг вспомнил, что хотел спросить это.

Но девушка уже не слышала его. Она ринулась к дверце и попыталась открыть ее, но бриллиантовая ручка не поворачивалась. Тогда она выкрикнула что-то и, расставив руки, прошла золотую решетку насквозь. Его клетка снов не смогла противиться магической силе, которой обладала волшебница, а может, просто он знал, что должен выпустить ее. Для нее это единственная возможность проснуться…

Прильнув к решетке пола, он наблюдал, как исчезает фигурка девушки в белоснежной бездне. Еще секунду он мог разлечить огонек рыжих волос, но вскоре и он пропал, а вместе с ним пропал ответ на его вопрос и еще безумная мечта о последнем поцелуе…

Выпрямившись и поправив рубашку, Снейп задрал голову и закричал в свет:

— Профессор Дамблдор! Если Вы сейчас в мире грез, услыште мой зов! Прийдите! Я жду Вас! Жду! — он закашлялся и тихо добавил, — Это очень важно…

* * *
— Лили! Лили, проснись!

Джим со всей силы тряс ее за плечи. Она перестала кричать, раскрыла глаза и уставилась на него с выражением ужаса на лице.

— Джим!

— Лили!

Девушка вырвалась из его рук и вскочила с кровати. Она хотела включить свет, но лампочка под потолком пару раз мигнула и потухла.

— Это, наверное, из-за грозы, — сказал ей парень, надевая очки. — Может ты ответишь в конце концов, в чем дело? Раньше тебя ночные кошмары не мучали.

— Это был не кошмар! Я видела во сне Снейпа… — начала она, зажигая палочкой круглые свечи на тумбочке около кровати.

— Хорошо, видимо, это был не кошмар. — грозно нахмурившись, согласился он.

— Джим, хватит! — осадила она его. — Снейп сказал, что сюда идет Вольдеморт, он хочет убить нашего Гарри!

Она спохватилась и обернулась к кроватке сына. Гарри проснулся и тихонько сидел, наблюдая за родителями.

— Лили, что за глупость, зачем ему убивать нашего сына? Меня или тебя, я понимаю, но его?

— Снейп не объяснил мне… — она достала из шкафа одежду и бросила на кровать. — Одевайся, мы уходим отсюда.

— Ты что?! — возмутился Джим, — мы же взяли Хранителя. В наш дом никто не может войти без него.

— Он предал нас! Снейп назвал мне наш адресс, и они не вычислили его — это твой Хранитель продал нас Вольдеморту и он же приведет его сюда!

— Но…

— И не говори, что б я не верила Снейпу. Он в Порядке Феникса, понял!

— Откуда ты знаешь? — изумился он.

— Поверь мне на слово…

— Я сам знаю это, Лили. — спокойно произнес он. — Но знаешь, ли ты, что он действительно Пожиратель Смерти?

— Я готова поверить в это. Не зря же он в курсе всех планов Лорда Судеб. — ответила она, одевая свитер.

— И где гарантии, что это не ловушка? Что он все-таки на нашей стороне? — не унимался парень.

— Джим, — девушка оторвалась от застегивания джинс и серьезно взглянула на него. — Тебе это не понравится, но я скажу: Снейп любит меня до сих пор. Он бы не причинил мне вреда…

— Так, сейчас превращусь в Рогалиса! — заявил он, пытаясь скроить шутку из вспышки ревности.

— Поттер! — не выдержала она. — Сделай хоть раз по-моему! Встань с кровати, оденься и уйдем из этого ужасного дома! Ты знаешь, я не трусиха и не паникерша. Просто так я бы не стала просить…

Ну, кажется, дошло! Джим кряхтя вылез из-под одеяла и стал натягивать брюки. Лили, достав из ящечка вещи ребенка, направилась одевать его.

Кроватка стояла как раз напротив окна и, когда сверкнула очередная молния, девушке показалось, что она увидела чей-то силуэт на дорожке перед домом.

— Там кто-то есть.

— Все, успокойся! Дай мне одеться, и мы уйдем отсюда…

Прогремел гром, а за ним четко раздался скрип открывающейся внизу двери. И он, и она замерли, прислушиваясь.

— Там пять замков: двое маглских, с кодами, и трое волшебных, каждый заколдован по-другому. — голос Джима прозвучал еле слышно и совсем неуверенно…

— Ты не понимаешь, — с трудом выдавила из себя Лили, — есть человек, которому никакие замки не помешают войти в наш дом.

— Вольдеморт?

— Наш Хранитель!

Он отбросил от себя рубашку, которую так и не успел надеть, и схватил с тумбочки волшебную палочку. Она, последовав его примеру, заткнула за пояс свою палочку и подняла на руки ребенка. Гарри, в отличии от мамы и папы, вовсе не боялся, а только недовольно тер кулачками глазки, намекая на то, что ночью детям положено спать.

Через несколько секунд послышались медленные шаги. Их спальня находилась на втором этаже, и шаги приближались… Джим осторожно приоткрыл дверь и тут же закрыл ее обратно.

— Один…

— Джим… — сердечко Лили затрепетало.

— Лили…- ему было не лучше!

Звук шагов не умолкал.

— Беги, Лили, беги, я задержу его! — его ладонь на один короткий миг коснулась ее щеки, и он выскользнул за дверь так быстро, что не успел услышать ее ответ:

— Куда же мне бежать без тебя, любимый?


Джим на ощупь отыскал на стене выключатель. Тут лампочки не подвели, и по всему узкому пространству лестницы, зажатому с двух сторон стенами, разлился тусклый свет. Шаги остановились совсем рядом, но из-за поворота ступенек, он ничего не видел.

Потом появился край черного плаща…

— Не думал, что сам Вольдеморт пожалует к нам в гости! — собрав всю свою храбрость, сказал Джим.

— Прочь с дороги!

— Ты пройдешь наверх только через мой труп!

Парень направил на колдуна зажатую в кулак волшебную палочку. Еще Арабелла Фигг учила их, что так заклинания бьют намного сильнее.

— Империо! — крикнул Лорд Судеб.

— Барьер!

«Посмотрим, или «Барьер» тебя спасет», — вспомнил он слова Лили, когда непростительное проклятье, насквозь пробив его защиту, угодило в самое сердце. В мозгу тотчас смешались все мысли, и томный голос зашептал, что необходимо срочно пропустить господина.

Вольдеморт преодолел несколько ступенек, разделяющих его и Поттера. Парень не двигался с места, хотя черная палочка уже почти касалась золотого перышка на его груди. Внезапно Джим наклонился вперед и стукнул его кулаком. Колдун от неожиданности пошатнулся, нить проклятья разорвалась. Парню этого было достаточно, чтобы уперевшись руками в стенки коридора, подпрыгнуть и со всей силы толкнуть врага ногами.

Лорд Судеб скатился вниз по ступенькам до того места, где стоял прежде. Его капюшон слетел с головы, лицо исказилось от ярости. Джим опять занес над головой свое оружие, готовясь к атаке, но тут его взгляд уловил среди складок черного плаща тонкую белую руку с волшебной палочкой, на кончике которой загорелся ярко-зеленый луч смерти…


Лили, с Гарри на руках, увидила зеленую вспышку из-под двери и услышала звук падающего тела. Игла отчаинья пронзила ее сердце…Затем раздались шаги.

— Нет! Боже, нет! — прошептала она, посадила ребенка в кроватку у себя за спиной и потянулась к поясу за палочкой.

Дверь в спальню с грохотом распахнулась, и ее волшебная палочка, проскользнув между пальцами, полетела прочь. Свечки погасли, и комната окунулась во тьму.

Лили различила в дверном проеме высокую фигуру в плаще. Ее ладонь за спиной словила ручку Гарри, маленькую, нежную и горячую.

— Не повторяй ошибку своего мужа, девочка! — проговорил ледяной голос.

Молния озарила комнату, и в ее свете девушка разглядела лицо этого человека. Нечеловеческое лицо, ужасное, перекошенное, отвратительное!

— А ты действительно так красива, как о тебе говорят, Лили Эванс, — заметил колдун. — Отойди, я не хочу тебя убивать, мне нужен твой сын.

— Том Риддл никогда не знал, что такое мать! — смело заявила она. — Мать ни за что не отдаст своего ребенка! И я не Эванс, я — Поттер!

— Я тоже не Риддл, я — Лорд Вольдеморт! — узкие глаза зажглись алым огнем.

Лили поняла, что это конец.

— Гарри, бни, Гарри… — вдруг прошептала она тихо, как молитву, сжав посильнее руку сына. — Ми Итен… Вэ Амут Ани… Тахтэха… Зо Капарати… Зо Халифати…

С этими словами она быстро наклонилась и поцеловала мальчика в лобик. Вокруг Гарри закружились фиолетовые искорки, которые он, засмеявшись, начал ловить.

— Такая магия тебе не под силу, маглокровка! — захохотал Вольдеморт. — Авада Кедавра! — крикнул он.

Она застыла с широко раскрытыми глазами, но на лице не было страха, только растеряность и обида… за то, что смерть настигла ее так рано!

Лорд Судеб безразлично переступил через упавшее на пол тело девушки и склонился над ребенком. Вытащив его за шкирку из кроватки, он заглянул в личико малыша и почувствовал что-то странное, почти увидел это в темноте… Невероятная сила, энергия Света струилась из невинных детских глаз! У Вольдеморта не осталось сомнений, что он нашел того, кого искал, и не осталось ни капли жалости.

Он разжал пальцы, ребенок приземлился на пол около тела матери и захныкал от боли. Колдун захохотал, направляя волшебную палочку с пером феникса в голову мальчика. Гарри, решив, что ему предлагают любимую игрушку, прикратил ныть и радостно протянул ручонки к палочке…

* * *
Рубеус Хагрид, добродушный великан, медленно брел под дождем. Его прославленный зонтик практически не спасал от разбушевавшейся стихии. Одежда и обувь промокли насквозь, а борода стала похожа на пропитанную водой мочалку.

Все эти неудобства не останавливали Хагрида. Он знал, что от успеха его миссии зависит очень многое. Каких-то четверть часа назад его поднял с кровати сам Дамблдор и, дав на сборы ровно три минуты, телепортировал его сюда: в утопающий в ливне Лондон, да еще и в самую глухую его часть. Годрикова Роща. Длинная улица с безликими домами, разбитыми фонарями и непреступными заборами. Где же, во имя Мерлина Великого, он найдет тут дом номер тридцать четыри? Нигде нет ни табличек, ни почтовых ящиков!

Неожиданно раздался удар грома и одновременно с ним молния, причем не белая, а… зеленая. Хагрида нельзя было обвинить в тугодумстве, и он сразу сообразил, что что-то не так. Зеленых молний не бывает! Зелеными бывают вспышки заклинаний, причем самых страшных заклинаний! Но ведь свет падал сверху, как-будто с неба…

Хагрид почесал затылок, последнее сухое место на себе, и оглянулся. Дом, который он только что миновал, не признав его достойным номера тридцать четыри, на первый взгляд ничем не отличался от других домов. На второй — тоже. Он сделал несколько шагов назад и остановился у калитки. Третий взгляд… Дверь! Входная дверь на высоком крыльце открыта настеж!

Он толкнул калитку, которая тоже оказалась незапертой, и в этот миг мир взорвался. Из окна дома на втором этаже вышибло стекла и во все стороны хлынули потоки изумрудного света. Молнии одна за другой стали бить по крыше, подул такой ветер, что деревья в саду повырывало с корнями, земля заходила ходуном. И самое ужасное гром: протяжный и несмолкающий, похожий на рев умерающего чудовища.

Ветер чуть не оторвал его от земли и не унес прочь, но великан крепко ухватился за забор и зажмурился… Его кидало из стороны в сторону, барабанные перепонки в ушах почти лопались от грохота, вода, листья и куски грязи залепили все лицо.

Через несколько секунд все прекратилось так же внезапно, как началось. Дождь полил как и прежде — одной сплошной стеной, гром стих. Отпустив, чудом оставшийся на месте забор, Хагрид обнаружил, что его несчастный зонтик разорван в клочья. Но ручка была цела, а посколько, в ней заключалась вся ценность, он не расстроился.

Пробежав по дорожке к дому, он поднялся на крыльцо. Входную дверь вообще сорвало, и она покоилась в соседних кустах. Внутри дома было еще темнее, чем на улице, зато сухо.

— Люмос!

Ручка Хагридового зонтика запылала белым пламенем не хуже любой волшебной палочки. Не задерживаясь на первом этаже, он отыскал вход на лестницу и начал подниматься…

На самом верху, около единственной двери лежал человек. Хагрид, нагнувшись над ним и осветив его лицо, чуть не получил сердечный удар. Это был Джеймс Поттер, и он был мертв. Тот самый, кого он должен был спасти… Слезы навернулись на глаза от мысли, что этот мальчик погиб всего-то в двадцать лет, в собственном доме и без какой-либо вины!

От того, что Хагрид увидел, войдя в комнату, ему по-настоящему стало плохо. Дождь через выбитое окно лил прямо внутрь, ветер завывал так громко, что он даже не сразу различил звук детского плача. На полу возле кровати он обнаружил лежащую лицом вниз женщину, а рядом с ней заливающегося слезами ребенка.

— Лили…- доброе сердце обливалось кровью.

Присев на корточки, он перевернул еще теплое тело. Она была как тряпичная кукла: легкая, безвольная, с глазами, смотрящими в вечность. Закрывая ей веки, Хагрид закусил губу, чтобы не разрыдаться. Ее любили все, эту милую девочку, такую красивую, ласковую и жизнерадостную. А теперь она мертва. Он опоздал.

— За что вас убили? Где та тварь, которая сделала это? Я сверну ей шею собственными руками! — с чувством произнес он, погрозив в темноту ручкой от зонтика.

— Эй, Гарри, иди сюда, маленький, что с тобой?

Хагрид протянул свои огромные ручища к ребенку, и тот без сопротивления позволил поднять себя и прижать к мокрой бороде. Великан одним пальцем отодвинул ручонки малыша, прижатые к его лобику, и ахнул. На коже мальчика было что-то… в форме молнии. Это можно было бы назвать раной или порезом, если бы оно не сияло красно-желтым, как язычок пламени. Видимо, именно эта штука причиняла ребенку боль, из-за которой он плакал.

— Пойдем, маленький мой, я отнесу тебя туда, где тебе помогут…

Он бросил последний взгляд на Лили и уже хотел идти, но его ботинок запутался в каком-то куске материи, валяющимся на полу. Когда он поднял его, ребенок вдруг закричал и спрятал личико в бороде Хагрида. Да он и сам ощутил такой поток негативной энергии, что отбросил эту тряпку в дальний угол комнаты, так и не разобравшись, что это. Помянув «незлым тихим словом» того, кто, по его мнению, нес ответственность за все случившиеся, он поспешил выйти на лестницу.

Оказалось, что он не один в этом доме. На ступеньках, обнимая труп Джима, сидел какой-то человек.

— Ты не успел позвать меня, друг мой, — рыдая, причитал он, — не успел!..

По голосу и одежде Хагрид сразу узнал его.

— Сириус!

— Хагрид?! — парень поднял на него бледное, залитое слезами лицо.

— Меня послал сюда Дамблдор, но я тоже не успел. — грустно сообщил великан. — Я нашел их дом, только когда увидел вспышку зеленого света…

— Я тоже видел эту вспышку, — проговорил тот, вытерая глаза тыльной стороной ладони. — А где Лили, Хагрид? — спросил он.

— Она…

Он не смог выговорить этого ужасного слова, лишь кивнул головой в сторону спальни. Лицо Блэка окаменело от горя.

— Сириус, Сириус, успокойся! — Хагрид крепко сжал его плечо и хорошенько встряхнул.

— Куда ты несешь Гарри? Отдай его мне, я — его крестный!

— Я отвезу его в Хогвардс, к Дамблдору. Мальчику нужен уход, он, кажется, ранен.

Сириус аккуратно убрал челку с лобика Гарри и изумленно уставился на горящую молнию.

— Это не рана, — тревожно прошептал он, — но надеюсь, директор и мадам Помфрей разберутся с этим… Только как ты доберешься сейчас до Хогвардса? Возьми мой мотоцикл, Хагрид, он на улице, у крыльца. И вот это… — он быстро стащил с себя кожанную куртку и накинул ее на ребенка.

— Хорошо, не волнуйся. И ты сам не задерживайся здесь надолго.

Парень кивнул и побежал наверх к двери. Сам великан поспешно зашагал вниз, нежно обънимая свою драгоценную ношу. Пройдя один пролет лестницы, он услышал душераздирающий вопль Сириуса:

— Нет! Лили! Не-е-ет!

Мальчик у него на груди вздрогнул и тихонько заплакал. Вокруг было так темно, холодно и страшно… Или, возможно, маленький Гарри Поттер уже понимал, что этой ночью он остался сиротой.