Triquetra (Трикетра)
Автор: Клер Кипли
Бета: Allora
Рейтинг: PG-13
Пейринг: Ремус/ОП, Гарри/Гермиона, немножко Драко/Джинни
Жанр: romance
Summary: потеря Сириуса окрасила жизни Гарри и Рэма в серые цвета. Вокруг разгорается настоящая война. Но древние маги, похоже, оставили бедствующим потомкам ниточку, ведущую к спасению...
Disclaimer: Все права на персонажей, сюжеты и прочее остальное - у Дж.К.Роулинг. Не претендую, не извлекаю выгоды.
Размещение: с разрешения автора
Глава 12
Кошмар на Рождество
It looks like Christmas
But you just cannot tell
It is joyful and triumphant
But to me it feels just like
Christmas in hell!
Pennywise “Christmas In Hell”
Время летело с невероятной скоростью. Не успели хогвартские ученики оглянуться, как уже наступили долгожданные рождественские каникулы. И впервые за все годы учёбы Гарри собирался провести их не в школе: он уехал вместе с друзьями в дом крёстного.
Несмотря на надвигающийся праздник, штаб показался ему непривычно пустым, так как члены Ордена всё ещё пребывали в командировках. Однако юношу удивило присутствие в доме магглы, более того, оказавшейся кузиной Сириуса. Гарри уже видел её издалека, перед отправкой в Румынию.
Удивлены оказались и близнецы Уизли, заскочившие в Штаб одним декабрьским днем и столкнувшиеся с незнакомой девушкой в коридоре третьего этажа.
— Куда это мы направляемся? – поинтересовался Фред.
— Гуляем, – осторожно ответила Эстель и отвернулась с твердым намерением убежать от незнакомца.
— Эй, не бойся, мы не кусаемся! – как из-под земли перед девушкой вырос ещё один рыжик. Или это был тот же самый? Эстель растерянно обернулась.
— А, вы близнецы? Зачем же меня так пугать! – выдохнула она с робкой улыбкой.
— Я Фред, – представился первый. – А это Джордж, – добавил он, указав на брата. – А ты кто?
— Эстель. Я... – она запнулась и наморщила лоб, – как же это называется... сквиб, точно!
— Сквиб? – близнецы переглянулись. – Что ж, сквибам у нас почет, – улыбнулся Джордж.
— А также слава и уважение, – добавил Фред. – Конфетку хочешь?
Эстель пожала плечами и взяла протянутую желтую карамельку.
— Спасибо, – но едва только она успела почувствовать лимонный вкус, то превратилась в большую красивую канарейку. Близнецы покатились со смеху. Но через несколько минут, когда последние перья Эстель выпали, они были обескуражены слезами в глазах разыгранной девушки. В них было столько обиды невинного ребенка, над которым подшутили взрослые ребята, что Фред растерялся, а Джордж подошёл к девушке ближе и приобнял её за плечи.
— Ты чего? Это же просто шутка!
Эстель скинула его руки и сердито взглянула на Джорджа.
— Если у вас такие шутки, то мне и подумать страшно, что вы делаете взаправду! Вы же знаете, что я беззащитна и ничем не смогу ответить! Я подумала, что навсегда останусь канарейкой! Представляете, что я почувствовала?
— Страх, со скрежетом ползущий по твоей спине, – отозвался Фред.
— Ужас, накатывающий волной и пожирающий твои внутренности, – добавил Джордж.
— Тоску по простым человеческим слабостям, – продолжал Фред.
— И мысль: рожденный ползать – летать не может, – закончили они хором.
Эстель пару секунд молчала, а потом не выдержала и рассмеялась.
— Господи, на вас двоих невозможно сердиться!
И вправду, невозможно, потому что буквально через несколько дней Эстель и Джордж были чуть ли не лучшими друзьями. Но не все встречи в Гриммолд-Плейс были для неё так приятны. Рэму пришлось минут двадцать успокаивать девушку, со страхом рассказавшую, что столкнулась с вампиром: «Кожа бледная, глаза темные, нос такой хищный...» На деле вампир оказался Северусом Снейпом, от которого Эстель потом шарахалась ещё с неделю.
За день до сочельника Эстель с утра пораньше ушла вместе с Сириусом-псом, которого она постоянно сравнивала со своим Блэком, настолько они были похожи. Сириус очень привязался к новоприобретённой сестрёнке, поэтому сам вызвался стать её опекуном. Им необходимо было пройти через финальную стадию бюрократических заморочек, после чего Эстель официально стала бы членом семейства Блэков.
— И я дам тебе свою фамилию, – сообщил Сириус.
Девушка махнула рукой.
— Да зачем, Сириус? Меня устраивает и Норвуд...
— Я так хочу, Эстель. Хоть наш род и не представляет из себя ничего хорошего, но я хочу, чтобы ты получила все свои законные права.
Эстель опустила глаза.
— Просто... мне кажется, что я как-то предаю своих приемных родителей. Они ведь вырастили и любили меня.
Сириус ободряюще положил руки на плечи кузины.
— Эстель, ты не предашь их, пока любовь к ним будет жить в твоём сердце.
Но вся бумажная волокита должна была пройти в маггловском мире и обязательно в присутствии Сириуса.
— Это же небезопасно! – восклицал Люпин. – Появление Сириуса в Лондоне, пусть даже и маггловском, – не слишком удачная идея.
— А магглы тут причём? – возразила Эстель. – Они же не знают про Абзакан.
— Азкабан, – поправил Сириус и невесело усмехнулся. – И они меня знают, поверь. Ты разве не помнишь, что было три года назад? «Разыскивается: сумасшедший маньяк Сириус Блэк».
Эстель нахмурилась, напрягая память, и вскоре удивлённо приподняла брови.
— А ведь правда, как я могла забыть! То-то мне твоё имя показалось знакомым… Но во всех этих офисах людям нет дела до всяких якобы маньяков, поверь мне!
— А я опять же повторю, что это безрассудно! Авроры могут быть везде... – гнул своё Рэм, но Блэк прервал его на полуслове:
— Лунатик!
— Что? – огрызнулся Люпин, и одновременно с ним удивлённо отозвалась Эстель.
Сириус сначала ничего не понял, а потом расхохотался.
— Отлично, двое лунатиков нашли друг друга! Слушай, Луни, мы будем осторожны, о’кей? – не дожидаясь ответа, Сириус превратился в пса. Эстель завороженно наблюдала за процессом, а потом, нехорошо улыбаясь, подошла к Блэку с поводком в руках. Пёс обречённо заскулил.
* * *
Вернулись оба Блэка, как говорится, усталые, но довольные. Эстель попросила Рэма о разговоре в кабинете, чтобы рассказать кое-что «по секрету».
— Я остановилась, чтобы купить журнал, уже расплатилась, а рядом заметила бабульку с ребёнком и подала ей сдачу. Она меня задержала и отдала вот это, – Эстель вытащила из кармана круглый алмазный кулон на светлой цепочке.
У Рэма округлились глаза.
— У нищенки оказался алмаз?
Эстель увлечённо кивнула.
— Вот-вот, я спросила её об этом. А она сказала, что недавно во сне ей явилась девушка-ангел и сказала, чтобы она должна отдала кулон девятой встречной девушке в канун Рождества. И она сказала, что он настоящий и очень старый.
— Странно, – пробормотал Люпин.
— Но это ещё не всё. Когда я вертела кулон в руках, мне почудилось, что в камне я увидела орла. А потом он исчез.
— Рэм! – послышался голос Сириуса с порога. – Там вернулись Кингсли и Эммелина.
Люпин кивнул и, взглядом извинившись перед Эстель, вместе с Сириусом направился в зал собраний. «Странные дела происходят, – подумалось ему. – Мне в кулоне видится барсук, ей – орел...» Но достигнув дверей зала, Люпин отогнал назойливые мысли и зашел внутрь.
Эстель осталась одна в кабинете. Она прошла к массивному столу в надежде найти что-нибудь почитать. Но на столе лежали лишь пергамент и перья, к которым она никак не могла привыкнуть. Но под одним из свитков она увидела раскрытую тетрадь с записями на латыни. Девушка мысленно возликовала и опустилась в кресло, буквально проглатывая строчки.
«Ведьма Тевто раскрыла мне тайны, которые знал только страшный мне Сменобраз. Когда-нибудь потомок мой узнает, что он проклят Смертью. Это ужасная, вредоносная сила. Если проклятый убьёт живого человека, то она вырвется и принесёт смерть тому, кого любит проклятый. А любить он будет отчаянно и беззаветно, но безнадёжно...»
На этом запись обрывалась. Эстель пробормотала:
— М-дэ, – и пролистнула тетрадь дальше. Следующая запись на латыни звучала в стихах, но в переводе получался какой-то сумбур:
«Великие строители вложат души свои в лучшие творения земли – самоцветы, о которых поколениями будет идти молва; в глубине их будут видны благородные звери; через тысячи лет они соберутся вновь, двое на двое, разрушение и мир. Смерть породит лишь смерть, но живительный огонь принесёт всем спасение».
Брови Эстель сами собой поднялись, но тут её окликнули из коридора. Девушка поспешно запрятала тетрадь под гору свитков и выбежала из кабинета, столкнувшись с Джорджем.
— А я тебя ищу, звезда моя, – сообщил Джордж.
— Снова хочешь превратить меня в канарейку? – нарочито подозрительным тоном поинтересовалась девушка.
— На этот раз я планировал испытать на тебе Пингвиньи Леденцы, – на полном серьёзе заявил Уизли.
— Меня уже предупредили, что из рук рыжих близнецов ничего брать нельзя, – в тон Джорджу ответила Эстель.
Через несколько секунд молчания они оба разразились смехом и направились на кухню.
* * *
С самого утра следующего дня Гарри мучило необъяснимое, смутное чувство. Мерлин знает почему, но ему казалось, что сегодняшний день не принесёт хороших новостей. И позже ему бы хотелось отдать всё, чтобы это предчувствие не оказалось верным.
Первая половина дня прошла в предпраздничной суете, ничего не предвещало беды. Но она всё-таки пришла. Около четырёх вечера появился Артур Уизли.
— Люциус Малфой и Лестранги сбежали из Азкабана, – объявил он, едва оказавшись в камине.
Сидящие на кухне маги дружно охнули.
— Там же оставались верные Министерству дементоры! – воскликнул Сириус.
— Их становится всё и меньше, поэтому узники и смогли сбежать, – развел руками Артур.
— А не удалось проследить за их перемещением? – спросил Рэм.
— В Азкабане не установлены аппарационные датчики, поэтому нет. Сейчас в тюрьме усиливается охрана, накладываются дополнительные защитные заклинания, но факт остаётся фактом: теперь побегов можно ждать в любой момент.
* * *
Но как бы то ни было, портить праздник из-за Пожирателей Смерти не хотелось никому. Около полуночи все обитатели двенадцатого дома собрались за одним столом и готовились произнести добрый тост в честь Рождества. Эстель сидела рядом с Рэмом. К празднику она вытащила из чемодана своё лучшее (и единственное) платье – черное, с открытой спиной. Тёмные волосы она собрала красивой сиреневой заколкой, а на шею надела алмазный кулон. Словом, когда она спустилась вниз, несколько раз теряя равновесие на каблуках, встречающий её Люпин был весьма впечатлён. Рэм положил в карман пиджака малахит матери. Он не совсем понимал, зачем делает это, но ему сейчас хотелось почувствовать с ней хоть какую-то связь.
Когда пришло время разливать вино по бокалам, Рэм подал один из них Эстель, и от соприкосновения пальцев оба почувствовали, будто по их телам пропустили электричество. За эти несколько секунд Рэму показалось, что он видит пылающий клинок, слышит раскат грома и чувствует холодное прикосновение серебра, опаляющее кожу. Эстель отдёрнула руку и смущённо поблагодарила. Рэм, в свою очередь, опустил глаза и уткнулся взглядом в её алмазный кулон. «...от союза двух хранителей Самоцветов родится дитя, которое принесёт либо мир, либо хаос», – вспомнилось ему. Люпин пораженно отвернулся и попытался привести бешеный поток мыслей в порядок. Малахит и алмаз, барсук и орел, Хаффлпафф и Равенкло... быть того не может...
Пока Рэм пораженно осознавал, что он на самом деле выяснил, вино было налито, бокалы подняты и одновременно с их звоном раздался громкий хлопок. Посреди комнаты появилась Тонкс, сгибающаяся под тяжестью тела Чарли Уизли.
В первые мгновения никто не знал, как реагировать. Только у Гарри в мозгу пронеслась одна мысль: «Предчувствия его не обманули...». А близнецы, оказавшиеся к молодой волшебнице ближе всего, бросились к ней на помощь. Вместе они опустили Чарли на пол.
— Он ведь не мертв? – слабеющим голосом спросила Джинни.
Тонкс взглянула на окруживших её людей и отрицательно помотала головой, не в силах говорить. Старшие Уизли бросились к сыну, Молли начала ронять слёзы, а Артур растерянно взглянул на девушку.
— Что случилось?!
Тонкс всхлипнула.
— Не молчи, ради Мерлина! – хором взмолились Фред и Джордж.
Нимфадору усадили на стул, и она начала свой рассказ:
— Мы возвращались из таверны, где праздновали Рождество. И вдруг прямо перед нами аппарировали трое Пожирателей! Мы сначала растерялись, а когда в нас метнули первое заклинание, сразу стали защищаться. В Беллатрикс попал Телобинт, поэтому её муженёк решил ретироваться под шумок. А на Малфоя я успела наложить Анти-Аппарационное заклятье. Он не сдавался, почти сумел попасть в нас смертельным лучом, и Чарли пришлось тоже произнести Аваду. И...
— И?! – хором произнесли все.
— Он попал в Малфоя, убил его. Но за несколько секунд до конца Малфой успел выкрикнуть какое-то проклятье. И Чарли упал, как подкошенный. Я подумала, что он умер, но пульс прощупывался.
— Что за проклятье? – быстро спросил Сириус.
— Не знаю, но звучало оно, кажется, так: «Dedo sua mortis».
Слушатели вопросительно взглянули на Люпина. Тот соображал.
— По-моему, это проклятье Переноса Смерти. Люциус понял, что не спасется и «передал» Чарли часть своей смерти. Это заклинание используется редко, но оно всегда действенно. После наложения заклятья человек может выжить только 3 дня, 3 часа и 33 минуты.
— Но ведь есть какое-то контрзаклинание? – прошептала Молли.
Люпин задумался.
— Не думаю. Заклинание необратимо.
Рон крепко прижал плачущую Джинни к себе. Но тут Люпин спохватился:
— Подождите, нет, есть способ! Необходимо обычное Пробуждающее зелье, но настоянное на особом редком камне... таафеите.
— Вы шутите? – Гермиона побледнела. – Его же невозможно достать. Эти камни есть только в Китае и Шри-Ланке, да и стоят баснословно дорого!
— Деньги найдутся, – негромко заметил Сириус.
— Давайте перенесём Чарли в комнату, – предложил Фред и на пару с Джорджем подхватил брата, осторожно вынося его из комнаты. Все Уизли поспешили за ними. Тонкс понуро сидела на своём месте. Рэм подошёл к ней и положил руку на плечо.
— Ты ранена, – констатировал факт Люпин и пробормотал Заживляющее Заклинание. Царапина на предплечье Тонкс затянулась. Девушка вопросительно взглянула на стоявшую рядом с Сириусом незнакомку.
— А кто вы? – поинтересовалась Тонкс.
— Эстель, – и после секунды колебаний та продолжила, – Блэк.
Рэм быстро объяснил Тонкс происхождение Эстель.
— А откуда ты узнала о магии? – спросила Тонкс.
— Если в двух словах, то я видела, как на Рэма напал вампир...
— ...и спасла мою шкуру, – вставил Рэм, с улыбкой глядя на Эстель.
— Да, – просияла девушка. – А потом мы с Рэмом подружились, и он так много рассказал мне о магии!
— И ты привёл её к нам в дом? – поинтересовалась Тонкс.
— Тонкс! – шепотом одёрнул её Люпин, а Сириус вступился:
— Я благодарю небо за то, что в нашей семейке появился редкий человек, не испорченный блэковским воспитанием.
— А этот рыжий парень... он твой друг? – решила сменить тему Эстель, обратившись к Тонкс.
— Да, – не смогла сдержать улыбки Тонкс, – он классный, – словно испугавшись собственных слов, она прикусила язык и уткнулась в плечо Рэму, вновь всхлипнув, а тот успокаивающе поглаживал её по спине.
— Я, наверное, пойду, – тишину нарушил голос Эстель, и затем торопливый стук каблучков. Нимфадора украдкой посмотрела на оппонентку и надменно улыбнулась, встретив с трудом сохраняющий сочувствие взгляд Эстель. Сириус с удивлением отметил совершенно несвойственную Тонкс спесивость. А когда Люпин обернулся, то лишь взглянул вслед быстро удаляющейся Эстель.
